Ирландские войны. Часть X Тайны мадридского двора
Ирландские войны. Часть X Тайны мадридского двора
Содержание:
Прежде чем вернуться в Ирландию, нам придётся закончить свои дела на Иберийском полуострове. Итак, «битва трёх королей» 4 августа 1578 года оставила Португалию без монарха…
Грызня за португальский трон
Sebastião «o Desejado» — Себастьян I Желанный был сыном инфанта дона Жуана Мануэля. Он потерял родителей в возрасте трёх лет, далее воспитывался иезуитами и взошёл на престол в 1568-м в возрасте 14 лет. Роковая для Себастьяна война в Марокко шла практически с того же года, но лишь в 1576 году Себастьян смог перейти к решительным действиям на марокканском ТВД. Португальский монарх жил в вымышленном мире, наполненном средневековыми рыцарскими идеалами, однако в основе затеи с «крестовым походом на чёрный континент» лежала вполне прагматическая причина — Себастьян опасался, что Марокко перейдёт под власть Турции, которой будет принадлежать всё побережье Северной Африки.
Что случилось с Желанным на поле битвы при Алькасаре, достоверно неизвестно. Говорят, что когда уже сражение было бесповоротно проиграно, Себастьяну посоветовали отдать свою шпагу победителям, на что монарх ответил:
«Настоящую свободу можно обрести, только потеряв жизнь».
А далее, по воспоминаниям очевидца,
«наши всадники пошли в последнюю атаку на неверных. Дон Себастьян последовал за ними и исчез на глазах у всех в толпе мавров, оставив потомков в сомнении по поводу своей смерти».
То, что тело короля так и не было найдено после битвы, позже привело к появлению как минимум четырёх лже-Себастьянов. По Португалии и Испании вовсю гуляли слухи, что Желанный угодил к мусульманам в плен, но смог бежать. Другой вариант — король Португалии насильно удерживается в Венеции…
Последний лже-Себастьян — итальянец Марко Тулио Картизоне — был повешен аж в 1603 году. Но мы сейчас не об этом.
«Битва трёх королей»
Поскольку Себастьян не удосужился жениться и обзавестись наследниками мужского пола, на трон Португалии взошёл… 66-летний кардинал Энрике Португальский. Почтенный возраст кардинала вкупе с обетом безбрачия практически гарантировали, что и у Энрике не будет наследников, однако новый правитель Португалии таки попытался. Он решил отказаться от духовных титулов и жениться для продолжения династии. Неизвестно, чем бы с точки зрения репродуктивности кончилась сия дерзновенная попытка, но папа Римский загубил эксперимент на корню. Григорий XIII поддерживал Габсбургов, а потому при зрелом размышлении не освободил Энрике от священнических клятв.
Когда падре кардинал-король скончался в 1580-м, в Португалии закономерно грянул династический кризис. На престол страны одновременно претендовали:
-
- Филипп II Испанский — как сын Изабеллы Португальской, то есть прямой внук португальского короля Мануэла I;
- дон Антониу, приор мальтийских рыцарей в Крату (Португалия) — как сын инфанта Луиша (который в свою очередь был сыном португальского короля Мануэля I) от то ли арабки, то ли еврейки. Главная проблема была в том, что если по португальским и испанским законам он считался аристократом «голубых» кровей, то по законам евреев — стопроцентным евреем, ибо те определяли национальность по матери. На это, кстати, напирал Филипп Испанский — еврей на троне католической державы?!
- Катарина Браганса — как дочь Эдуарду, шестого сына Мануэля I, и Изабеллы Браганса;
- Риануччо Фарнезе, герцог Пармский, 11-летний мальчик — как сын Марии Португальской (дочери Изабеллы Браганса того же самого Эдуарду). Но чем права Риануччо отличались от прав Филиппа II? Да фактически ничем. Такое же происхождение по женской линии, только не от короля, а всего лишь от инфанта;
- Эммануил Филибер, герцог Савойский — как сын Карла Савойского и Беатрисы Португальской, второй дочери Мануэля I от его второй жены, Марии Арагонской. Здесь у испанского короля имелось право первородства — всё же Изабелла Португальская была ПЕРВОЙ дочерью от Марии Арагонской.
Португальский солдат, португальский офицер и негр на португальской службе
Юристы и богословы в Европе нетерпеливо потирали руки — судилище «а кто достоин-то?» обещало быть долгим, а обиды проигравших — вечными. Однако Филипп II решил иначе. Не потому, что хотел завоевать Португалию, хотя такой бонус давал Испании многое, но прежде всего — по праву «старшей крови».
С Риануччо и Эммануилом Филибером договорились очень просто — первый был сыном Алессандро Фарнезе, который состоял на службе у Филиппа II, второй сам служил у португальского короля. Обоим объяснили, что объединение Португалии и Испании под одним скипетром — это khorosho. А чтобы закрепить это тезис в сознании, ещё и дали денег, после чего Риануччо и Эммануил Филибер засунули свои претензии куда подальше.
Труднее оказалось достичь консенсуса с Катариной Браганса, которая от претензий на трон не отказалась, хотя её мужу предлагали пост вице-короля Бразилии и иные «печеньки». Но, честно говоря, права Катарины на португальскую корону всё же выглядели более бледно, чем у Филиппа, прямого внука Мануэля.
Однако самым хитрым оказался Антониу. Пока другие претенденты мерились родословными, этот парень приватно объехал знатные португальские семейства, добился от них поддержки — «я ж перспективный — мне всего 50 лет. К тому же за мной — иоанниты!» — после чего 20 июня 1580 года в Сантарене был избран королем Португалии под именем Антониу I. При этом Регентский Совет Португалии оказался в отношении эскапады Антониу ни сном, ни духом.
Такой пронырливости испанский король стерпеть не мог.
Была проведена молниеносная войсковая операция под командованием герцога Альбы и маркиза де Санта-Круза, в ходе которой испанцы через двадцать дней после провозглашения Антониу королём Португалии разгромили свежеизбранного монарха при Алькантаре. Уцелевший в этой зарубе дон Антониу сперва бежал на Азоры с 80 или 100 своими приближёнными, а также частью драгоценностей из фамильной сокровищницы португальских королей. Позже «Антониу I» транзитом через Францию отправился в Англию. Филипп же 12 сентября 1580 года въехал в Лиссабон. На следующий день на Дворцовой площади испанский король принял присягу от португальцев. Примерно в это же время Френсис Дрейк, вернувшийся из очередного вояжа к колониям Испании, оказался посвящён английской королевой в рыцари. Жребий был брошен — из-за португальского наследства война между Англией и Испанией стала неминуемой…
Лиссабон в XVI веке
«Самым бесчестным путём…»
Следует разобраться с мотивами английской короны, а то не всем может быть понятно, как Лондон докатился до англо-испанской конфронтации.
На XVI век Англия являлась, по европейским меркам, довольно бедным и заштатным государством. Вообще начало пути Англии к званию торговой сверхдержавы сильно напоминает фразу из «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова: «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путём». Мировая торговля тогда, в 1560-е, находилась в руках «великой тройки», состоявшей из Испании, Португалии и Венеции. Все основные позиции в европейской геополитике были поделены между вышеперечисленными тремя состоятельными «красотками», которые были готовы милостиво терпеть Англию исключительно в роли «Золушки», подрабатывавшей на «подтанцовке» и время от времени «тырившей мелочь по карманам».
С таким положением дел Англия, которой после правлений Генриха VIII, Эдуарда IV и королевы Марии Тюдор деньги требовались буквально позарез, оказалась решительно несогласной.
Финансы Англии были совершенно расстроены, амстердамские купцы давали деньги в долг под немыслимые проценты (до 14 процентов в месяц). В общем — аллес капут.
По словам современников, английская
«королева бедна, государство истощено, знать бедна и слаба. Народ не повинуется, не хватает хороших командиров и солдат. Правосудие не отправляется. Всё дорого… В стране внутренний раскол. Угроза войны с Испанией и Францией. Французский король стоит одной ногой в Кале, другой в Шотландии. Стойкая враждебность за рубежом, но нет стойкой дружбы».
Повторимся — основные рынки были уже давно поделены. Посему англичанам пришлось искать небольшие или не особо честные рынки. А что Англия могла предложить?
В описываемое время более всего ценилось испанское или фламандское сукно, изделия итальянских оружейников и так далее. На фоне этих хитов продаж английские товары, выпускавшиеся на периферии «мастерских», банально не пользовались спросом. Отсюда — торговля с теми, кто готов был покупать всё — с Россией и пиратами Варварийского берега. Отсюда же поддержка дона Антониу, грабёж колоний и морских перевозок Испании с Португалией, а также прочие сомнительные авантюры.
Англия боролась за место под солнцем как могла, для чего пускалась во все тяжкие. С этим всё понятно? Отлично. Двигаемся дальше.
Правильно, приятно и богоугодно
…Как вы помните, уцелевшие сторонники дона Антониу вместе со своим предводителем бежали на Азорские острова. Пару лет они там провели в относительном спокойствии — даже чеканили собственную монету. Потом эти «каникулы» кончились. В 1582-1583 годах маркиз де Санта-Круз осуществил десантную операцию, в ходе которой не только расколошматил спешивший на помощь антонианцам англо-французский флот, но и загнобил португальское сопротивление на Азорах. Де-факто это стало первым серьёзным боестолкновением Англии и Испании.
Дон Антониу, претендент на португальский престол
В принципе, к разрыву всё шло и ранее. Так, в 1576 году Англия и марокканский султанат наладили дипломатические отношения и подписали торговый договор, согласно которому Лондон в обмен на сахар, селитру и страусиные перья снабжал берберов лесом, порохом и пушками. Таким образом, Англия торговала стратегическими товарами с берберийскими пиратами, а пушки с лейблом made in England использовались непосредственно против испанцев точно так же, как и корабли, построенные из английского дуба/бука.
После того как Филипп II к имевшейся у него испанской добавил ещё и португальскую корону, Елизавета I через своего посла Генри Робертса попыталась договориться о поддержке берберийскими пиратами дона Антониу. Это явно можно трактовать как совершенно недружественные действия по отношению к Испании. Кстати, вспомним на минуточку, что претендент на португальский престол вообще-то был рыцарем-иоаннитом. Получалось, что втравливая его в шашни с мусульманскими морскими разбойниками, английская королева одновременно делала из Антониу не только предателя дела ордена Святого Иоанна, но и изменника католической религии.
Разумеется, Джеймс Фитцмориц Фитцджеральд, капитан Себастьян ди Сан-Джузеппе, Николас Сандерс (официально — тоже капитан, но на самом деле — папский нунций) и другие члены папского «Священного отряда», закончившие ремонт своих судов в испанском Паламосе и вновь летом 1579 года взявшие курс на Ирландию, совершенно не подозревали, в какую англо-испанскую бучу влезают. Впрочем, это совершенно не мешало «участникам регаты» ощущать себя кем-то вроде крестоносцев.
Фитцмориц прихватил с собой из Рима два воззвания. Первое — на английском, где говорилось, что папа Григорий XIII, понимая, какое бесчестье перед Господом и Его Святыми пало на Шотландию, Францию, Фландрию и Англию, намерен лишить протестантских монархов-еретиков их владений. Папа утверждал, что это не нападение на корону Англии, это борьба за попираемые права католиков и католическую веру. Также в письме говорилось, что Григорий назначает Фитцморица генералом «святой армии», и тот обязан действовать справедливо и бескорыстно.
«Вы должны избавить страну от ереси и тирании, и этим самым совершить благородный и благочестивый поступок»,
— значилось в воззвании.
Второй меморандум папы был составлен на ирландском языке.
«Справедливая война требует трёх вещей: справедливого дела, законной силы и средств для ведения справедливой войны. Мы даём вам эти средства [1]. Причина же сей войны — вящая слава Господня».
Далее писалось, что война идёт не против Англии, но против тирана, сидящего на троне в виде рыжеволосой бестии. Елизавета, мол, сама потеряла свою власть, отказавшись от католической веры и осмелившись подчинить церковь себе, особе женского пола. Поэтому свергнуть её не только законно, но правильно, приятно и богоугодно.
Портрет папы Григория XIII
Оба воззвания Григория XIII Фитцмориц по прибытии на Остров принялся активно распространять. Прямо скажем — растекания папской мысли по древу ирландцев не особо зажгли. Тогда предводитель «Священного отряда» счёл нужным внести некоторые уточнения в программные тексты понтифика от своего имени.
«Неважно, что там папа написал — важно, что написал это папа! То есть Его Святейшество с нами, а значит перевес в Боге на нашей стороне — на стороне тех, кто борется за изгнание англичан из Ирландии. А справедливость… Справедливость здесь только одна — наша, ирландская. Остальную справедливость пусть засунут себе куда подальше по принципу строк Катула — Pedicabo ego vos et irrumabo»,
— так или примерно так Фитцмориц замотивировал свою аудиторию. О чём практически тут же стало известно английской стороне.
Почему так получилось?
Чтобы ответить на этот вопрос, нам понадобится поближе познакомиться с неоднократно мелькавшим уже на бэкграунде этой истории Николасом Сандерсом. Как и книжный Алатристе, Сандерс никогда не был настоящим капитаном. На деле Николас являлся иезуитом и доктором богословия, который был совсем не прочь примерить мантелетту — кардинальскую мантию. Пером Сандерс владел куда лучше, чем шпагой. Будучи приставленным в качестве нунция — своеобразного папского «комиссара» к Фитцморицу, Николасу в целях конспирации пришлось назваться «капитаном». Сандерс старательно придерживался этой легенды, пока не высадился в Ирландии. На Острове нунций «сбросил маску» и занялся выполнением своей главной задачи — внесением раскола в английское общество, то есть ведением информвойны против местной Реформации.
По пути из Италии Сандерс начал писать работу De origine ac progressu schismatis Anglicani («О происхождении и развитии английского раскола») — своего рода исследование появления англиканской церкви. В одиночку трудиться над этой монографией законспирированному нунцию было трудновато, поэтому Сандерс прихватил с собой в ирландскую экспедицию секретаря — иезуита мелкого пошиба Джона Харта. Всё было бы ничего, но пользовавшийся полным доверием нунция Харт являлся счастливо избежавшим ловушек католических спецслужб агентом главы тайной разведки Елизаветы Томаса Уолсингема.
Во время плавания секретарь Сандерса оказался лишён связи со своим куратором. Высадившись же в Ирландии, Харт нашёл возможность, пусть и с временной задержкой, но передавать информацию «куда надо». Вот так и получилось, что в критический момент второго восстания Десмонда английская администрация оказалась в курсе почти всех шагов лидеров мятежа. Другое дело, что с толком распорядиться этими сведениями у Лондона и Дублина получалось далеко не всегда…
[1] Если под «средствами для ведения справедливой войны» Григорий XIII подразумевал деньги, то тут понтифик, конечно, хватил маху. Стакли так лихо «прошёлся» по выделенным папой на операцию в Ирландии финансам, что их не хватило даже на покупку исправных кораблей. Впрочем, об этом мы уже писали в предыдущей части.
источник: https://fitzroymag.com/right-place/tajny-madridskogo-dvora/
