Грабин и его творчество перед войной

Статья Алексея Борзенкова с его сообщества «Триста! Тридцать! Три!»

Давным-давно, когда демократия была демократичней, а химикалий в дошираке нажористей, я, будучи школьником, искал для прочтения что-то новое в отцовской библиотеке и наткнулся на толстенькую книжку в серой обложке с названием «Оружие победы». На моё удивление, на первый взгляд скучный процесс создания и доводки какой-то там пушки оказался интересным, со своими поворотами и напряжёнными ситуациями. Даже спустя 20 лет могу сказать, что Грабин написал одни из лучших мемуаров. Вероятно, благодаря ним он и остаётся самым известным нашим конструктором орудий. Но в своей книге Василий Гаврилович не описал всё то, над чем работал со своим коллективом. А дел у него в 30-е хватало.

Как и все остальные конструкторы тех лет, Грабин участвовал в огромном количестве проектов вскоре после окончания учёбы. Стартом его карьеры можно назвать наложение ствола шнайдеровской 152-мм пушки на лафет от А-19 в 1932-1933 гг в ГКБ-38 (пушка обр. 1910/34 г.). Иронично, что более поздняя модификация А-19 использовала лафет от МЛ-20, являвшейся модернизацией той самой пушки обр. 1910/34 г. В 33-ем ГКБ-38 расформировывают, а Грабин получил под своё руководство небольшой коллектив и отправился создавать КБ в Горький на завод «Новое Сормово» (ныне Нижегородский машиностроительный завод), которые только построили. Там как раз пытались развернуть производство полууниверсальной 76-мм А-51, чертежи которой прислали из ГКБ-38. По ходу доводки (а она шла долго) пушке был присвоен собственный индекс — Ф-20.

Ф-20. Обратите внимание на устройство станины

Из-за бешеного развития техники не было ясно, чего ж потребует следующий крупный конфликт от артиллерии будущего. У нас после Крымской войны массово копировались орудия из Германии и перед Первой мировой из Франции, своего было очень мало. Так что и после революции в руководстве армии многие смотрели, а что там соседи химичат? Те тоже зачастую шарахались как в тёмной комнате в поисках чёрной кошки, но вот у нас из всего решили содрать идею универсальной дивизионной пушки, которая могла бить и танки, и самолёты, и заменять идейно старую трёхдюймовку. Грабин критиковал эту идею, ну слишком сложной и дорогой выходила пушка, но среди военных отклика не нашёл. Тогда он решился на крайне рискованный шаг — достучался аж до Серго Орджоникидзе и 11 ноября 1934 года выделили средства на проектирование специальной дивизионной пушки по заказу от… Главного военномобилизационного управления. Управились к апрелю 1935-го, сделав вариант со складывающимися и обычными станинами. Во многом пушка закладывалась с избыточной на то время мощностью, способной в перспективе поражать защищённые цели. Её делали как лучшую в своём калибре, иначе бы грабинское КБ разогнали, а завод продолжил бы клепать ДРП и 76-мм пушки обр. 1909, 1933, 1927 гг. Описанный много раз во всяческой литературе смотр новой артиллерии состоялся в июне 1935, где три грабинские пушки (последнюю Василий Габрилович со скандалом вытащил для показа) показали большому начальству.

Хоба! от опытной Ф-22

И тут сработало везение и понимание человеческой психологии. Конкурентами Ф-22 были собственно Ф-20, универсальная пушка Л-3 Маханова и копия 75-мм шведского Бофорса К-25. Последнюю отвергли сразу как иностранную, Ф-20 была банально очень тяжёлой и сложной — 1850 кг, почти как 122-мм гаубица. А Л-3 не повезло — из-за сырой и сложной конструкции лафета не удавалось бойцам оперативно переводить пушку из походного положения в боевое. А вот элегантная в сравнении с другими Ф-22, да ещё и покрашенная в яркий жёлтый цвет, привлекла внимание Сталина. После посещения полигона Постановлением СТО СССР № С-70сс «О реализации системы артиллерийского вооружения» КБ в основном прекратили работу над универсальными и полууниверсальными пушками, а Грабину дали добро испытать и довести Ф-22 до ума. С огромным трудом допилили клиновый затвор, опять же против мнения большинства, топящего за поршневые шнайдеровские, усилили конструкцию. В таком виде Ф-22 приняли на вооружение как 76-мм дивизионную пушку обр. 1936 г. На заводе хватало полукустарного производства и потому запуск орудия в серию стал геморроем — Грабин в сутки едва час находился в КБ, а остальное время бегал по цехам. Так или иначе, его детище удалось пустить в серию, а настрадавшийся Василий Гаврилович отправился поправлять здоровье. Что характерно, без него скорость и качество производство стали падать и директора завода Радкевича попросили на выход.

Эту пушку почему-то считают прототипом орудий Грабина, хотя общего тут разве что принадлежность к дивизионной артиллерии

Махановская Л-3

Серийная Ф-22

Новая пушка, с которой относительно быстро справились, укрепила авторитет молодого Грабина в глазах руководства страны и армии, хотя и оставалась куча противников молодого КБ. На Новое Сормово начали давать самые различные заказы, а что-то делали в инициативном порядке. Под индексом Ф с 1935 по 1940 разрабатывались:

• • • Ф-22 УСВ — модернизированная 76-мм дивизионная пушка;
    • Ф-23-I — 76-мм батальонная пушка;
    • Ф-23-II — 76- мм батальонная гаубица;
    • Ф-24 — 76-мм полковая пушка;
    • Ф-25 — 122-мм гаубица;
    • Ф-26 — 76-мм дивизионная пушка, часть ствола которой был гладкой;
    • Ф-27 — лёгкая 107-мм гаубица на лафете Ф-22;
    • Ф-28 — 95-мм дивизионная пушка;
    • Ф-29 — подкатная тележка для царской трёхдюймовки;
    • Ф-29-I — подкатная тележка для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 г.;
    • Ф-29-II — подкатная тележка для 107- и 152-мм орудий;
    • Ф-29-III — передок для 152-мм гаубицы обр. 1909/30 г.;
    • Ф-30 — 85-мм дивизионная пушка на лафете Ф-28 (она же Ф-7);
    • Ф-30 — 85-мм танковая пушка для КВ-220;
    • Ф-32 — 76-мм танковая пушка;
    • Ф-33-II — 76-мм танковая пушка;
    • Ф-35 — 76-мм пушка для подлодок;
    • Ф-36 — 76-мм палубная пушка;
    • Ф-37 — прицел;
    • Ф-38 — 76-мм казематная пушка;
    • Ф-39 — 85-мм танковая пушка;
    • Ф-41 — двустороннее прицельное приспособление;
    • Ф-42 — 107-мм танковая пушка (она же ЗИС-6).

Подкатные тележки — это подрессованные устройства, на которые ставили орудия старого образца, чтобы они ехали выше заложенных в конструкцию их лафета 8 км/ч и не рассыпались на кочках. Из-за сложностей в эксплуатации сии изделия не прижились.

Батальонная артиллерия в те годы предполагалась из лёгких пушек калибрами от 20 до 76 мм. Разработчики более перспективных миномётов насмерть воевали с довольно топорными переутяжелёнными конструкциями, но за которыми стояло мнение большинства военных, мол миномёты де эрзац-оружие. Грабин вписался в сие болото в 1935, предоставив на суд военных 76-мм пушку Ф-23-I с двубрусным лафетом, ствол которой мог меняться на ствол 45-мм противотанковой 19-К, и гаубицу Ф-23-II с однобрусным лафетом и поддоном. Фактически, орудия были глубокой модернизацией горной пушки обр. 1909 г. на новом лафете. Проблемы в конструкции (были аварии при испытаниях), большая масса и сложность изготовления в сравнении с 82-мм миномётом (350 против 68 кг) при сильно меньшей огневой мощи сделали своё дело и Ф-23 в серию не пошла. Возможно, дела с батальонными орудиями пошли лучше, если бы не тяжёлая болезнь Грабина. Его месяцами не было на заводе, куда начали уже спихивать изделия других КБ (например, 122-мм М-30), перестали давать заказы на проектирование новых пушек, а вишенкой на торте стало назначение очередного директора — Дунаева, который… решил уволить Василия Гавриловича с перспективой отправки на Уралмаш. Из Москвы отменили этот гениальный поступок, а чуть позже Дунаева сменил предыдущий директор, Мирзаханов (а его вскоре поменяли на Еляна).

Ф-23-II

Отдельная страница история — лёгкие гаубицы Ф-25 и Ф-27, установленные на лафет серийной Ф-22. Первая по массе, 1830 кг, сильно превосходила главного конкурента, М-30 (2360 кг), имея схожие огневые возможности. Даже ещё одна соперница, уральская, имевшая короткий ствол с дульным тормозом, У-2, весила 2030 кг. Грабин обстоятельно подошёл к повышению мобильности гаубицы в поле, приближая её к дивизионным 76-мм пушкам. Для поглощения отдачи установили развитый дульный тормоз. Это была самая эффективная гаубица в плане расхода металла к огневой мощи. Но тут дело натыкалось на нелюбовь армейского начальства к дульному тормозу, поднимающему много пыли и демаскирующему позиции, к очередным проблемам с изготовлением и самому Грабину. При всех достоинствах, Ф-25 была слишком лёгкой и требовала высокого качества материалов и сборки. При доработке и снятии дульного тормоза, масса сравнялась бы с М-30 (а дубовый лафет этой гаубицы после усиления держал 152-мм ствол), т.е. тут уже начинали играть другие факторы в отношениях между людьми в руководстве армии, не зависящие от качеств изделия. Ещё более лёгкая Ф-27 не прошла по самой банальной причине — менять массовый 122-мм выстрел на новый слабый 107-мм ради выигрыша в 800 кг явно бы никто не стал. Чем хорош калибр 122 мм или по-старому 48 линий — снаряд ещё достаточно лёгкий, чтобы им мог без труда оперировать один человек, а разрушительная мощь куда выше 105/107-мм. Орудие же получается не сильно тяжелее. Тем не менее, много наработок по этим гаубицам нашло вскоре применение.

Знаменитое фото 122-мм Ф-25

Опытная гаубица У-2

И перед вами победитель милитари-шоу Поле чудес конкурса М-30

В конце 30-х наши решили, что хватит играть с 76-мм калибров в дивизионной артиллерии и пора уже переходить на что-то более мощное. Грабиным была предложена 95-мм Ф-28, которая с Ф-25 образовывала дуплекс — системы разного калибра и назначения на одном лафете. Но тут случился облом-с — Ф-25 проиграла М-30, а дивизионка с нестандартным калибров военных не заинтересовала. Тут с имеющимися боеприпасами не могут наладить производство, куда уж ещё 95 мм. Выбор для новой дивизионки остановился на калибре 107 мм и Новое Сормово такую пушку делать не стало. Зато наложили на лафет Ф-28 85-мм ствол, получив Ф-30 — максимально быстро выполненный вариант дивизионки повышенной мощности. Но и он оказался не ко двору. На замену своей Ф-22 Грабину удалось протолкнуть только модернизированную Ф-22 УСВ, которую сперва хотели менять махановской пушкой Л-12, но Кировский завод не справился с доводкой орудия, да и сам Маханов сел в тюрьму. Работы по всем этим дивизионкам, гаубицам да ещё и 57-мм противотанковой ЗИС-2 вылились в незаконнорождённую разработку — ЗИС-3. Делал её Грабин на свой страх и риск, ведь с укрупнением калибров дивизионной артиллерии всё под патрон пушки обр. 1902/30 г. должно было постепенно вымереть. Эта пушка стала воистину мобилизационным вариантом — максимально проста в производстве, унифицирована с официально принятой на вооружение ЗИС-2, патрон массовый, в походном положении весила всего 1850 кг — тащи хоть лошадками, хоть грузовиком. Не смотря на кучу недостатков, она стала спасательным кругом наших войск — ею затыкали дыры в штатках бригад и дивизий, отправляли в противотанковые части. Сделали их более 48 тыс. в буксируемом варианте и 14450 для СУ-76. При всех достоинствах Ф-22 в баллистике, как массовая пушка ЗИС-3 уделала всех своих предшественников. Для сравнения: в Ф-22 было 2080 деталей, делали её 2034 станкочаса и стоила эта радость 120 тыс. казённых рублей; Ф-22 УСВ — 1057 деталей, 1300 станкочасов и 60 тыс. рублей; ЗИС-3 — 710 деталей, 450 станкочасов и 15 тыс. рублей.

95-мм дивизионка Ф-28

85-мм Ф-30

76-мм Ф-22 УСВ

Вершина развития 3-дм дивизионной артиллерии — ЗИС-3

Мощную танковую пушку РККА хотела получить ещё в 20-е. Над орудиями работала куча людей, проекты один за одним воплощались в металле… и зачастую так и оставались малочисленными опытными пушками. В эту тусовочку затащили и Грабина. Когда он лечился в 1936 году в Сочи, к нему подошёл Соркин, представитель ГАУ, и предложил сделать мощную танковую пушку с баллистикой, схожей с Ф-22. Наш герой, конечно же, согласился. С самого начала при проектировании будущей Ф-32 закладывалась работа в крайне стеснённых условиях. Да чего б этим требованиям не быть, когда на завод №92 в качестве подопытной мыши притащили компактный БТ-7. Зато если уж в БТшку влезала пушка, то и в будущий КВ она точно поместится. Ф-32 получилась надёжным орудием, самым мощным из тех, что располагали тогда наши вероятные партнёры. Но всё-таки Грабин считал её слабой — она уступала 76-мм дивизионным пушкам. Так было решено начать делать Ф-34 с более длинным стволом, разгоняющим бронебойный снаряд до 680 м/с. И тут его главными врагами стали… танкисты и Ж.Я. Котин, конструктор КВ. Они считали, что имевшейся пушки достаточно для поражения всех целей на поле боя (лёгкие древо-земляные укрепления на танковом полигоне не защищали от 76-мм снарядов), да и в тяжёлом танке главными считались броня и подвижности. Их не стоит строго судить за скудоумие — французские машины на тот момент часто вооружались 37-мм слабенькими пушками Пюто, у немцев пулемётных Pz.Kpfw. I хватало, японские танки были тем ещё анекдотом, англичане тоже не блистали мощным вооружением. Зато создатель Т-34, Морозов, с радостью согласился испытать будущую Ф-34. Вот так и сталось, что на начало войны средний танк оказался у нас вооружён мощнее тяжёлого. Что интересно, закладывалась возможность вести стрельбу с закрытых позиций, что порой использовали из-за нехватки артиллерии в танковых частях. Так что в ходе СВО Америку не открыли, наши танки уже давно залезали в нишу артиллеристов. Всё новое — хорошо забытое старое.

Бедный БТ-7, в которого вкорячили Ф-32

Ф-32 вне танка

Но, как говорится, аппетит приходит во время еды и руководство страны решилось на повышение калибра танковых пушек до 85 и 107 мм. Опять же, танкисты были не особо рады этому решению. Грабин же, с горяча во время ругани с Котиным и начальником ГАБТУ Федоренко назвавший танк всего лишь повозкой для пушки, всё-таки считал его сбалансированной машиной, где огневая мощь будет наравне с подвижностью и защитой. Были разработаны 85- мм 85-мм Ф-30 для КВ-220 (или Т-220) и Ф-39 для Т-28, но обе пушки дальше не пошли. Решено было весной 1941 года, при очередной ругани с танкистами в Москве, расти до 107 мм. Наработки по сверхмощной танковой пушке Грабин с командой начал заранее в 1940 году. Это была Ф-42, сделанная на основе Ф-39 под боеприпас М-60 с начальной скоростью снаряда 750-800 м/с. Пушка не была полностью инициативной — танковое орудие калибра 107 мм захотели военные после применения КВ-2 со 152-мм М-10Т в Карелии. Слишком долго приходилось перезаряжать гаубицу. Предложили сперва задание Кировскому заводу, но тот, неистово крестясь, отказался, хотя позже поковырялся над проектами 100- и 107-мм орудий. Наработки пригодились в апреле 1941, когда Грабин сказал Жданову, что сделает новую 107-мм танковую пушку за 45 дней. Фактически уложились в 38, используя всё, чему научился завод и коллектив КБ с 1934 года. Максимально широко применяли копирование удачных решений от старых проектов, параллельно велась работа над разными узлами, технологией их изготовления и внедрения в серийное производство. Обновлённая пушка ЗИС-6 придавала уже 830 м/с начальной скорости бронебойке, на 2 км пробивавшей 95-мм броню. На испытаниях пушка себя хорошо показала, но всё-таки выявилась проблема — из-за высоких нагрузок у ствола оказалась низкая живучесть. Похожая болячка в это же время была у ЗИС-2. По старой-доброй традиции, не дожидаясь решения Москвы, Новое Сормово пустило ЗИС-6 в серию всего через 77 дней после начала проектирования. Правда, сделали не мифические сотни, а только несколько штук. 213 стволов и 215 казёнников было на разных стадиях готовности, но не самих орудий. Увы, под неё тогда так и не было сделано достойного носителя.

Стрельбы КВ-2 с установленной ЗИС-6

В хорошем качестве

ЗИС-2 стоит отдельного упоминания. Создавалась она как замена для сорокопятки, которая уже была не способна справиться с современными танками (например, французский В1 и английскую Матильду она не пробивала и в борт). Вместе с хорошим бронепробитием, будущая противотанковая пушка должна была обладать небольшим силуэтом и малой массой, чтобы вписаться в нишу полутонной 53-К. Это требовало небольшого калибра орудия и очень высокую начальную скорость. Остановились на 57 мм, разгоняя снарядик свыше 1000 м/с. Лафет получился максимально простой и надёжный, с низким силуэтом. Боеприпасы частично унифицировали с имеющимися — использовалась переработанная гильза от 76-мм пушки. Применили ряд решений от опытных дивизионок и полковой пушки Ф-24. И тут начались неприятности. Разогнать-то снаряд можно, но тут всплывали проблемы с изготовлением надёжного ствола с большой длиной в калибрах. Попытались даже делать конические стволы, но они для завода оказались слишком сложными. С проектированием и созданием опытных пушек справились, но уже тут возникли трудности с изготовлением новинки. Только запуск в производство занял с марта по июль. По итогу это и сгубило орудие — лучше уж пусть будут тысячи 53-К, которые более-менее пробивают броню немецких машин, чем сотни ЗИС-2. Что интересно, Грабин не остановился и решил увеличить длину ствола до 86 калибров и начальную скорость до 1150 м/с, но овчинка выделки не стоила.

ЗИС-2

Полковая 76-мм Ф-24 была тем ещё долгостроем по грабинским меркам. Создавалась она для замены пушки обр. 1927 г., которая, скажем честно, появилась сразу устаревшей — требовались как минимум большие углы возвышения и бОльшая дальность. Но дивизионная и танковая артиллерия и болезнь Грабина отнимали время и силы, так что начавшиеся в 1936 работы фактически стартовали в следующем году, получившееся орудие с однобрусным лафетом не удовлетворило военных, а на испытания новый образец выкатили в 1939. Вроде и хороша пушка — ствол задирается на 65 град, по горизонту крутился на 30 град в каждую сторону, скорострельность за счёт клинового затвора повысили до 20 в/мин, стало возможным буксировать за машиной, дальность стрельбы достигла 10 км, да и бронебойки со скоростью около 500 м/с уже не делали расчёт беззащитным перед бронетехникой. Но всё сгубила масса — орудие в 925-950 кг (по разным источникам) оказалось слишком тяжёлым для полкового звена. Зато лафет получился удачным, и его с доработками использовали для ЗИС-2 и ЗИС-3.

Полковая Ф-24

Пушка Ф-38, а точнее казематная установка, включающая в себя танковую пушку Ф-32 (с возможностью замены на Ф-34) и пулемёт ДТ, делалась для вооружения укрепрайонов и у неё был конкурент в лице Л-17 с пушкой Л-11 от вечного оппонента Грабина, Кировского завода. Только к тому времени конструктора «элки», Маханова, арестовали, и Василий Гаврилович участвовал в испытаниях чужой системы. Ф-38 перед Л-17 имела два преимущества — более мощную пушку и надёжность. У ленинградской установки при резкой смене углов возвышения могли выйти из строя противооткатные устройства, но т.к. Л-11 была уже в серии, а ситуации, чтобы резко с 0 до 7,3 км менять дальность стрельбы, были редки, приняли на вооружение Л-17 в 1940 г. Но уже в следующем году, когда Ф-34 начали выпускать как горячие пирожки, доработанную Ф-38 приняли всё-таки на вооружение, но уже под наименованием ЗИС-7.

Оппонент Ф-38 — 76-мм Л-17

Вооружая небольшие подлодки, нашим морякам пришлось столкнуться с проблемой — имевшаяся 45-мм пушчонка не могла нанести вражеским кораблям большого урона, а предлагаемая немецкая рейнметалловская 76-мм оказалась тяжёлой для установки на палубу какой-нибудь «малютки». Для такой необычной задачи Грабиным была сделана Ф-35 — фактически, ствол Ф-22 с защитой от коррозии на тумбовой установке. Баллистика осталась той же самой и подлодки могли уже больно намять бока катерам и мелким судам. Её в опытном порядке воткнули на одну «щуку». Параллельно, по традиции Грабина, делалась сестра — Ф-36, предназначавшаяся для вооружения гражданских судов, мобилизованных для нужд флота в случае тотального замеса. В 1940 обе пушки испытали, рекомендовали к принятию на вооружение, но они так и остались опытными.

Опытная Ф-35, проходившая испытание на подлодке Щ-204. Потонула вместе с лодкой в декабре 1941 г.

Грабина неоднократно называли гением. Возможно, у кого-то конструктор-гений представляется эдаким аналогом Тони Старка, самостоятельно на коленке проектирующего всё более и более изощрённые модели техники, но реальная заслуга людей уровня Василия Гавриловича зачастую состоит в процессе конструирования, создании технологии производства и налаживании выпуска. И тут моё почтение Грабину — что-что, а путь орудия от чертёжной доски до армии он мог наладить. Когда он прибыл на завод, там не могли месяцами собрать единственный образец пушки А-51. В техпроцессе были узкие места, когда тысячи людей ждали, пока, например, несколько человек полукустарным способом отшлифуют люльку орудия (деталь, по которой ствол скользит от отдачи в процессе стрельбы). Дефицитные иностранные станки ломались каждую неделю, ведь за ними стояли вчерашние крестьяне, порой малограмотные (на заводе зимой 1934-1935 даже был открыт кружок по ликбезу). А где взять-то других? Приходилось ломать систему, порой даже изменяя традиционные тогда соцсоревнования, но лишь бы шла качественная продукция. Для отработки новых конструкций было создано опытное производство, чтобы не тормозить основную линию, а сами образцы, для облегчения выпуска, были максимально унифицированы с существующими моделями. Всех, от конструкторов до рабочих, обучали технологии производства, чтобы упрощать и удешевлять производство орудий. Фотографировали работающих людей, чтобы определить, сколько времени они проводят с пользой для дела (спойлер — 41-60%, остальное рабочее время гуляли по цеху и разговаривали). Сильно в нелёгком деле помог директор Мирзаханов. В итоге через всего 6 лет предприятие, с горем пополам собирающее опытную А-51/Ф-20 (начали делать в 1933, а первая пушка сделала первый выстрел 14 марта 1935) и кое-как справляющееся со старыми типами орудий, начало поставлять на фронт тысячи современных и достаточно качественных Ф-22 УСВ, Ф-32, Ф-34. Так же он ускорял и работу КБ, только тут нужен был ещё отдельный подход к каждому человеку и параллельное выполнение работ. Так новые пушки стали разрабатывать за считанные недели. Подобными гениями в нашей истории были Королёв и Курчатов. Но есть и отрицательные примеры — Сячинтов, Таубин. Они не смогли ни довести свои конструкции до ума, ни быстро выдавать заказчику требуемое оружие, ни организовывать производство.

источник: https://vk.com/@artillery333-grabin-i-ego-tvorchestvo-pered-voinoi