Ещё одна история про попавшего попаданца
Перенос во времени произошел совершенно безболезненно и даже как-то почти незаметно. Просто в один момент высотки сменились деревянными двухэтажными домами, поток машин — одинокой полуторкой, а афиша со Стасом Пьехой — плакатом со Сталиным.
— Я попаданец! — изумленно осмыслил ситуацию Ярослав.
Но для полной уверенности он решил обратиться к местным, или, вернее сказать, нынешним. Вот компания молодых людей — одеты скромно, но их простые открытые лица носят печать одухотворенности и внутренней чистоты, которая давно забыта в двадцать первом веке. Наверное, идут в аэроклуб.
— Какой сейчас год? — спросил Ярослав.
— Сороковой, дядя. А ты, гляжу, попаданец?
Второй раз за пять минут Ярославу пришлось изумленно осмысливать ситуацию. Неужели он не единственный путешественник во времени?
— Поди, и ноутбук у тебя есть? — продолжали распрос одухотворенные юноши.
— Э… Нет, только мобильник.
— Сгодится и мобильник. Пойдем, мы тебя до Кремля проводим.
Но вместо Кремля Ярослава проводили до какого-то совсем уж глухого закоулка, и там несколько раз сильно, с чувством ударили под дых. Несчастный попаданец хотел крикнуть: «милиция!», но смог лишь тихо просипеть что-то неразборчивое.
— Молчи, жоподранец, а то порежу! — пригрозил самый одухотворенный парень и ещё раз ударил.
— Оставь! — вмешался его несколько менее одухотворенный товарищ, — Не собака, всё же…
— Собаку жальче! Эти ведь твари как к нам попадают, так первым делом давай учить, кого ещё расстрелять надо да что запретить. Хоть бы одна сволочь сказала: товарищ Сталин, сделай народу послабление. Нет, хрен там…
Тем временем Ярослава раздели до трусов в темпе короткометражного гей-порно. Вся одежда и содержимое карманов стали добычей хроноаборигенов. Они обсуждали свои трофеи, демонстрируя редкую осведомленность.
— Глянь-ка, «Гэлакси»! И гарнитура при нём! Жаль, зарядки нет.
— Чай, сороковой год щас, сделают артельские зарядку. Главное, за настоящую цену сбыть, а не как в тот раз…
— Эх, богато живут в будущем! В телефоне и так часы есть, а он ещё отдельно котлы носит!
В итоге кроме трусов Ярославу оставили один лишь паспорт и пластиковые карточки, соврешенно для грабителей бесполезные. Даже российские деньги с двухглавыми орлами они для какой-то цели забрали с собой. Охая от боли, путешественник во времени кое-как добрел до местной милиции.
— Попаданец? — равнодушно спросил милиционер, — С какого года прилетел?
— С шестнадцатого.
— А чего голый?
— Ограбили…
— Бывает, — всё так же равнодушно произнес страж порядка, — Нашел где своей мобилой трясти.
— Я думал, при Сталине не было преступности! — Ярослав чуть не плакал.
Офицер посмотрел на него с брезгливой жалостью. Через час попаданца, уже кое-как одетого, отвезли в Управление по делам хрономигрантов. При этом милиционеры воспользовались обычным трамваем, и даже честно заплатили за билет для конвоируемого. Ярослав, привыкший, что в его время полиция передвигается почти исключительно на авто, начал понимать, что очутился в очень бедной стране, а попаданцам тут придают не больше значения, чем обычным хулиганам.
Сотрудники управления носили военную форму — уже с погонами, даром что ещё сороковой год. Они сфотографировали Ярослава анфас и в профиль, взяли отпечатки пальцев, отвели к врачу на осмотр, забрали паспорт, а взамен выдали совершенно необъятную анкету на множестве листов и шариковую авторучку.
— Разве они уже есть? — удивился попаданец.
— За валюту в Америке покупаем, — объяснил чиновник, — потому что вы нормальными писать совсем не умеете, зря только бланки поганите.
Ярослав принялся тщательно заполнять анкету, включая экзотические вопросы про наличие родственников на оккупированной в 1941-1944гг. территории. Рядом, тоже с анкетой, сел полный мужчина лет сорока — судя по одежде, современник Ярослава.
— Здорово, собрат! Ты с какого года?
— С шестнадцатого.
— А я с девятого. И как там у вас в шестнадцатом?
— Да никак. С хохлами воюем помаленьку.
— С к-е-е-е-м?!..
Ярослав уткнулся в анкету. Вопросы дошли до образования, и он с гордостью, старательно выводя буквы, сообщил, что является дипломированным инженером. Не интеллигент, слава богу, профессия есть. Не пропаду и при Сталине! А что раньше не по специальности работал, так не беда, быстро всё вспомню и втянусь. С иностранными языками напало сомнение — вдруг сочтут шпионом? — но все же попаданец написал, что знает английский. Сдавая анкету, Ярослав наконец-то почувствовал некоторую уверенность в завтрашнем дне.
Вечером попаданцев — их было несколько десятков — отвели в столовую и накормили весьма скромным полувегетарианским ужином. В большом помещении наподобие казармы Ярославу выделили верхнюю койку, с которой он полночи донимал товарищей по несчастью распросами. Выяснить удалось следующее: попаданцы поступали ежедневно в больших количествах, с одной только Москвы по несколько человек, Управление по делам хрономиграции принимало их, отправляло в пункт временного размещения, сортировало и пыталось найти бедолагам место и дело в Советском Союзе 1940 года. Продолжалось всё это уже не первый год.
После завтрака Ярослава вновь отправили заполнять бумаги, но теперь напечатанные на листах вопросы озадачили куда сильнее, чем вчерашние. «На нерастяжимой невесомой нити длиной 1 м висит груз массой 1 кг. В него ударяет пуля массой 10 гр со скоростью…» Попаданец потер лоб. Что за черт?! «…найдите угол, до которого отклонится…» Это что, задачи по физике? Предки решили проверить, какой из него инженер? Ладно, подыграем им…
Дело почти пошло на лад, когда Ярослав смог нарисовать схему приложения сил, но в самый ответственный момент он понял, что не помнит, кто есть кто в паре синус-косинус и как их, собственно, находить. Он взялся было за следующую задачу, но та оказалась из области оптики, а про оптику попаданец со школы знал одно: она ему никогда не понадобится. Чтобы прервать дурную последовательность, Ярослав решил начать с конца, но в конце вместо физики был уже английский. И зачем только было вообще про него писать в анкете?! Теперь требовалось придать глаголам правильные времена, а ведь в английском их целая дюжина, если не больше… Ярослав загрустил.
Следующую пару недель пришлось провести в казармоподобном пункте временного размещения, ожидая решения своей участи и осваивая сложное искусство растопки углем. Счастливчики, для которых находилась работа по специальности, уезжали, но на их места каждый день поступали новые в таком количестве, что скоро все помещения переполнились. Тогда главный офицер торжественно объявил, что попаданцам предстоит выслушать обращение самого товарища Сталина. Ярослав готов был разорваться между ужасом и восторгом, но оказалось, что речь идет всего лишь о кинозаписи. Всех гостей из будущего согнали в зал, погас свет и застрекотал проектор. Пленка была цветная, а великий вождь — как живой.
— Дорогие товарищи попаданцы! — начал говорить экранный Сталин с неприятно сильным акцентом, — Все вы читали там у себя книжки, в которых люди вроде вас прилетают из капиталистического времени ко мне в Кремль, и я там с этими людьми разговариваю. К сожалению, у меня нет возможности поговорить со всеми вами лично, поэтому я сделал эту запись. И вот что я вам хочу сказать: вы очень, очень подвели наше молодое пролетарское государство!
«Когда же я успел?!!» — ужаснулся Ярослав.
— Ваши писатели-фантасты почему-то думали, — продолжал Сталин, — что попаданцы могут быть только в Советском Союзе. Но наука учит нас, что вселенная изоторопна…
«Какие слова Хозяин знает!» — теперь Ярослав восхитился.
— …поэтому та же необъяснимая пока сила, которая закидывает вас к нам, закидывает в капиталистические державы их собственных попаданцев из будущего. И поскольку в будущем промышленное развитие империалистов выше, чем ваше, то, следовательно, наши империалисты получают из будущего больше ученых, инженеров и квалифицированных рабочих. И притом высшего качества. Поэтому попаданцы не только не помогли уменьшить наш отрыв от капиталистов, но он стал больше, чем был бы без них! И чтобы нейтрализовать это ухудшение, советский народ вынужден ещё больше трудиться и ещё скромнее жить, чем это было в вашей истории! Ай-ай! А всё из-за того, что вы негодные специалисты!
Ярославу стало стыдно.
— К счастью, — успокоил Сталин, — узнав о грядущем провале авантюрной стратегии Гитлера, военная и финансовая верхушка Германии избавилась от бесноватого ефрейтора и решила повременить с мировым господством. Но этой передышкой в Европе не дают нам воспользоваться японские милитаристы в Азии. Укрепив свою промышленность великолепными кадрами из будущего, они перевооружили армию новой техникой и, несмотря на георическое сопротивление наших войск, грабительски захватили половину Монголии.
Тут изображение вождя на время сменилось кадрами военной кинохроники — видимо, японской, поскольку изображались в основном победоносные японские войска, и оснащены они были так, что уместно смотрелись бы не в сороковых, а в шестидесятых. Об истинной эпохе напоминали только неизменные мечи господ офицеров, будь те даже вертолетчиками. У Ярослава замерло сердце.
— Поэтом было решено позволить нашим попаданцам исправить последствия их попаданческой некомпетентости. У нас есть тридцать, сорок тысяч здоровых мужчин, которые ничего не умеют делать. Этого хватит, чтобы восполнить все потери в Монголии. Я уверен, что бойцы попаданческих дивизий не посрамят имена своих великих предшественников — подростков против Гудериана, студентки Тани — наставницы Жукова, хипстеров в тылу Аненербе и Гоги Кривого, разрушителя Пентагона!
