Сильно расстроенный «пролётом» с доработкой двухорудийной башни, Николай Иваныч хандрил не долго и быстро загорелся новой идеей, сопряжённой со всё той же «ДДД» (сейчас, наверное сказали бы 3Д:)). Оценив получившийся объём внутри башни, и смекнув, что танкам, имеющим на вооружении короткостволые трёхдюймовки, наверняка потребуется более мощная артподдержка, он придумал как её обеспечить.
Конечно, втиснуть 122 мм гаубицу даже в такую башню сложно (вес не хилый, габариты ого-го и откат метр!), зато на вооружении кавалерии РККА по-прежнему в большом количестве состояли английские 114,3 мм лёгкие гаубицы «Ковентри», полученные царской армией во время ПМВ (на 1.11.36 г. 211 штук). Вот эта гаубица, помещалась в «длинной» башне просто идеально! Она была и легче, и компактнее, и длина отката меньше чем у КТ-28! К дополнительным бонусам относились клиновый затвор, механизм быстрого приведения ствола на угол заряжания и существенно больший, по сравнению со 122 мм гаубицей, боекомплект, который можно было загрузить при тех же весе и объёме.
Одно плохо – перекос массы башни на одну сторону, из-за которого, просто обязаны были возникнуть проблемы с вращением и наведением в горизонтальной плоскости. Но, эту проблему Николай Иваныч предполагал решить, сделав часть башни с гаубицей предельно тонкобронной (8 мм – как на башнях бронеавтомобилей), а противоположную и толстобронной, и функциональной. Её он хотел мощно (и увесисто) забронировать наипростейшим (как он полагал) методом экранирования из трёх последовательных слоёв стандартной (для сборки башен танков Т-26 и БТ) 15 мм брони, а в большой рамочной установке (чтоб для точного на ведения на цель не требовался поворот всей башни), поставить либо крупнокалиберный пулемёт ДК, либо станковый пулемёт «Максим» с принудительным, постоянно циркулирующим, охлаждением ствола. Защиту уязвимого кожуха ствола предполагалось сделать как у броневиков ПМВ – просто приклепав к башне по бокам от амбразуры большие бронещитки, на расстоянии, обеспечивающем угол ГН пулемёта в рамке. А что? Отбомбился из гаубицы, развернулся толстобронной стороной башни к противнику (её и снаряд противотанковой пушки не возьмёт) и пошёл косить из станкового пулемёта, не чета жалкому ДТ! При эффективном охлаждении ствола, хорошей вентиляции башни и большом БК патронов – натуральная коса смерти получится! А используя для перевозки гаубичных боеприпасов прицеп, патронов в танк для «Максимушки» можно загрузить не меньше чем в «Остины» Империалистической возившие аж по 10 000 штук! Сейчас такой БК патронов имел только пятибашенный Т-35А!
С очередным своим «проектом» он лично явился на приём к Халепскому, который моментально понял идею и, чтоб загладить вину за пролёт с «ДДД», по старой памяти, свёл его с ещё одним любителем всяких военно-технических вывихов сознания, тогдашним начальником вооружений РККА Тухачевским.
Хотя очередное «изобретение» Дыренкова, высокопоставленным дилетантам опять понравилась, напрасно ждал Николай Иваныч правительственной телеграммы с приглашением к заключению договора на реализацию столь блестящей идеи. Он маялся и томился как всем известный товарищ Бывалов в ожидании вызова из Москвы и ему от зуда нетерпения тоже страшно хотелось «всё рвать и метать!». Но, увы, как и в истории с башней «ДДД», реализацию идеи Дыренкова передали тем, кто мог сделать расчёты, на высоком уровне отработать все детали и выполнить чертежи (последнее, впрочем, не сильно актуально – под началом Дыренкова ходили несколько чертёжников).
Всё чем мог утешить себя Дыренков, это в очередной раз набросать эскизик своего гаубично-пулемётного штурмового танка и помечтать, насколько этот суровый «котопёс» мог быть крут и полезен в бою.
А какое-то время спустя, на полигоне в Кубинке, шустро закопошились три странных танка. Два БТ-5 с длинным башнями, из каждого конца которых торчало по орудийному стволу, а третьим был новенький БТ-7. Но в его ненормально большой, но скромно тонкобронной (всего 10 мм) башне имелось только одно орудие – та самая 114 мм лёгкая гаубица, оснащённая к тому же массивным дульным тормозом. (Поскольку это был не арттанк непосредственной поддержки, а именно САУ, хоть и башенная, ГАУ установку дульного тормоза разрешило). А вот пулемётной установки с противоположного конца башни не было. Как и толстой многослойной брони. САУ это было ни к чему. Вместо всего энтого, там, в качестве противовеса, красовалась огромная кормовая ниша, благодаря которой, возимый БК удалось довести до приемлемой величины и без прицепа.
Единственное что во всей этой испытуемой троице не нравилось АБТУ – это практически полная потеря колёсного хода. Резиновые бандажи катков уже не выдерживали столь внушительно увеличившейся нагрузки на дорогах с твёрдым покрытием, а на размякших просёлках и целине, катки-колёса наоборот просаживались в грунт и, единственная ведущая пара, начинала беспомощно пробуксовывать. Это было плохо.
Впрочем, проблему брался решить ещё один известный изобретатель Цыганов, придумавший как сделать у БТ привод не на одну, а на три пары колёс. Его БТ-ИС с таким приводом успешно был испытан в 1935-ом году. Применительно к гаубичному танку, он же предложил взять более прочные колёса от значительно более тяжёлого танка Т-29. Ну, это конечно, если К-Г ход – штука для самоходной гаубицы архипотребная. Сугубо на гусянках машина чувствовала себя нормально и без всяких дополнительных заморочек.
Ещё одной проблемой был вопрос – а захочет ли кавалерия расставаться со своими замечательными гаубицами? Если мы надумаем заменить в мехкорпусах те 150 арттанков БТ-7А на гаубичные БТ-7Г (ну или дополнить их в таком же количестве), нам тех гаубиц с лихвой хватит. Тем более, к концу 30-х, кавалерию в РИ всё равно перевооружили на стандартные 122 мм….
В любом случае, последнее слово, принимать эти танки на вооружение или нет, оставалось за руководством АБТУ.
Именно самая нижняя машина натолкнула меня на мысль сочинить эту альтернативу. Финны сделали её буквально на коленке, взгромоздив на стандартные трофейные БТ-7 башнищи с теми самыми английскими 114 мм гаубицами. И проделали они это вполне успешно.
Что касается собственно 114,3 мм гаубицы. В СССР они очень долго оставались на вооружении кавалерии и для них производились боеприпасы. Не смотря на то, что после 1939 года в советских источниках гаубицы эти уже не упоминаются, они несомненно дожили до ВОВ и в ней участвовали — какое-то их количество даже оказалось среди немецких трофеев.
Р. С. Может я сейчас крамольную вещь скажу, но ИМХО – после революции, перспективнее было полностью перейти именно на этот калибр. Тогда, гаубица нового поколения, принятая на вооружение в 1938-ом году (М-30) не была бы столь фатально тяжёлой, стрелковые дивизии РККА имели бы не по 16 лёгких гаубиц против немецких 32, и боеприпасов промышленность, смогла бы выпустить больше, из того же количества металла и пороха. При этом, 114 мм снаряд был мощнее чем немецкий 105 мм.
Большой разрыв между 76,2 мм и 122 мм оказался для советской оборонной промышленности непреодолимой преградой для создания САУ. 122 мм гаубицы были слишком тяжелы и мощны для установки на тогдашние основные танки (Т-26 и БТ), а САУ с короткостволыми 76,2 мм пушками себя не оправдывали даже в виде арттанков.
Жаль, что в СССР в своё время не сделали ставку на калибр 114 мм и не разработали такое…
