Банальные: «кто виноват» и «что делать?» Часть 6. «Что наша жизнь – игра…».
Как мы помним, чтоб устоять в неизбежном советско-германском противостоянии весны-лета 41-го года, надо решить две стратегические проблемы: создать уже к маю 1941-го НАСТОЯЩИЙ ФРОНТ и наполнить его силами, способными выдержать натиск (далее цитата из доклада Тимошенко Сталину от 18 сентября 1940 года): «…до 173 дивизий, — из них до 140 пехотных, 15–17 танковых, 8 моторизованных, 5 легких и 3 авиадесантных… будет направлено против наших границ…».
Точнее уже направляется, согласно подписанной Гитлером 8 августа 1940 года директивы №18 (план «Ауфбау Ост»), подразумевавшей переброску основных сил Вермахта на Восток (к границе с СССР) к 15 мая 41 года, в условиях строжайшей секретности и дезинформации, как руководства собственно СССР так и, прежде всего, Англии. В одной из предыдущих глав (если кто забыл или пропустил) я уже говорил, что быть войне против СССР или нет – Гитлер всё для себя окончательно решил ещё когда писал свою «Майн Кампф» в 25-26 г.г. и 8 августа 1940-го эта его решимость начала приобретать уже абсолютно бесповоротное практическое выражение.
Строжайшая секретность же, нужна была Гитлеру тогда, прежде всего, чтоб склонить Англию к подписанию выгодного Германии мира. Прознай англичане, что Вермахт потерял интерес к Британским островам и начал сосредоточение на Востоке, они ни на какой мир с Гитлером уже точно не пошли бы, в радостном предвкушении огромных потерь в людях, технике и времени, которые Вермахт понесёт в «русской» кампании. Эти надежды на мир с Англией, рухнули у немцев только после провала перелёта Гесса в Англию для переговоров о том самом мире 12 мая 1941-го. И именно с этого момента, немцы начали завершающий этап подготовки к вторжению в СССР уже ничего не скрывая (да и сложно скрыть переброску и сосредоточение у наших границ в столь короткий срок аж 17 танковых дивизий!) и благополучно завершили его к 18 июня – дню, когда Гитлер подписал приказ о начале вторжения утром 22 июня. В тот же день его объявили в действующей армии и… ближе к ночи… в СССР через границу потянулись доброхоты-дезертиры-перебежчики, от сочувствующих СССР коммунистов до просто не желающих воевать пацифистов. Все маски были сброшены и только в СССР кое кто ещё продолжал наивно верить в какие-то «провокации»…
В плане «Барбаросса» изначально фигурировали 153 дивизии Вермахта. В т. ч. 33 танковые и моторизованные. Но, будем считать, что о нём Сталин до самого 22 июня либо не знал, либо (что скорее всего!) прекрасно знал, но не верил, считая провокацией подлых лайми, и поэтому, будем ориентироваться на те силы, о которых докладывал Тимошенко на основании данных разведки: 173 дивизии (140 пехотных, 17 танковых, 8 моторизованных, 5 легких и 3 авиадесантных).
Чтоб выдержать их удар, надо уже в первом эшелоне иметь войск не меньше, а даже больше – учитывая, что первый ход за немцами и у них в руках будет такой козырь как стратегическая инициатива.
Поэтому, пока, в самых грубых прикидках ГШ от сентября 40-го, с нашей стороны (в сугубо первом эшелоне!) планировались следующие силы: 150 СД, 30 МД (15 МК), 15 отдельных танковых и 15 кавбригад. В 13 армиях. И это, напомню ещё раз, только первый стратегический эшелон!
Вот о распределении и дислокации этих сил, их эволюции, подготовке и пойдёт речь в этой главе.
Кстати: «Мы-ж про Печкина забыли! Ой, как неудобно!» (С). В смысле про Павлова. В этой АИ. Да, с лета, он, приняв округ, входит в курс дел и азартно реформирует его механизированные войска. Это ему по душе и в этом он весь! А так же, руководит формированием новых частей и мобилизацией местных ресурсов. Контролирует строительство и реконструкцию аэродромов и оборонительных сооружений. Следит за отладкой всех элементов логистики в округе. И даже совместно с ЦК ВКП(б) БССР, организует частичную эвакуацию из будущей прифронтовой полосы всего того, чему летом там делать будет категорически нечего.
Только не надо удивляться тому, что в РИ Павлов делал всё это совсем не так самозабвенно и яростно, как делает в АИ – ситуёвина-то совершенно другая! В РИ страна и армия готовились к войне – да, но армия получала только то, что считала нужным дать ей страна – не более. Сроки подготовки –вообще были открытые. Есть планы НКО (кстати, совершенно не соответствующие рискам начала войны в мае-июне!), но они физически не могут быть выполнены при тех ресурсах, что государство на их реализацию отпускало. И, наконец, даже те работы и приготовления что велись или вестись могли, ломались в угоду планам всё того же НКО по обыденной боевой подготовке войск и строжайшей секретности, порой доходящей до абсурда.
Сейчас всё иначе! Государство признало и приняло перспективу неизбежного начала войны с Германией в мае и сняло все ограничения в плане подготовки к войне. Любые средства, любые ресурсы! Но и сроки – предельно жёсткие – к 1 мая основная часть подготовки должна быть завершена. Кто не успел – пособник врага, сам враг и все кто ему в том «не успел» способствовали – такие же враги. А с врагами теперь, накануне войны, разговор короткий!
Тем более это касается Павлова – который из Москвы пошёл по дорожке проторенной незабвенным Тухачевским… Из огромного кабинета в Москве и от массы самых крутых должностей сослан на провинциальный округ, после которого… арест, допросы с особым пристрастием, покаяние в самых немыслимых преступлениях и в финале — расстрел?
А жить-то ох как хотелось! Поэтому Павлов как в РИ делал абсолютно всё от него зависящее, чтоб спастись, угодив Сталину (в т. ч. потакая всем его невериям, что война на носу, всем его мечтам, что война начнётся не раньше 42, а нынче: «главное – не провоцировать!»). Тоже и сейчас – всё что требовала Москва (в данном случае – наоборот, пахать по 25 часов в сутки, строя ФРОНТ к 1 мая!), Павлов делал с самым неистовым рвением и энтузиазмом. Да, чтоб угодить. Да, чтоб спасти свою шкуру. Пусть при этом, попутно СПАСАЯ фронт и страну! Вот тока до этого счастья ещё дожить надо! А чтоб дожить – надо пахать! И пахал! И все его подчинённые пахали так, что только «шишки выли»!
Поздней осенью эта титаническая работа уже поставлена так, что дальше разогнанные и наскипидаренные подчинённые могут справиться и без его личного постоянного контроля. А начавшаяся зима очень благоприятствует повышению оперативно-стратегического образования у комначсостава РККА.
Конечно же, я прямым текстом намекаю на те самые оперативно-стратегически игры, что проводил Генштаб зимой и в ходе которых, гениальный товарищ Жуков (играя за «Западных»), как все почему-то думают, весело переиграл бестолкового товарища Павлова (руководившего «Восточными»). А ведь на самом-то деле, в игре была зафиксирована «боевая ничья». И было с чего! Не слишком хорошо организованное наступление Жукова, вводившего свои соединения в бой постепенно, в конце концов банально выдохлось, не достигнув стратегических целей, остановленное героической обороной войск Павлова. А затем, могучим, чётко скоординированным ударом аж 50 тщательно и заблаговременно сосредоточенных дивизий войск второго эшелона, Павлов отбросил Жукова на исходные позиции, после чего игру остановили. Т. е. по сути это была именно «ничья».
(«Парадные» портреты генералов Павлова и Жукова от 1940 года после установления в РККА генеральских званий)
Вот только игра была априори некорректной. Жуков изначально не имел ни достаточного превосходства в силах для решительной победы в наступательной операции, ни логистических возможностей для стремительного сосредоточения основных сил на главном направлении, а Павлов, по большей части, оборонялся. Причём оборонялся более чем успешно! А чё-ж бы и нет? В условиях, когда наступающая сторона не имеет решающего превосходства в воздухе, а боевая подготовка принята за равноценную, каждая советская дивизия, имея более высокие морально-политические качества, в обороне, уверенно сдерживала до трёх немецких! А товарищ Жуков умевший концентрировать свои силы и средства на решающих направлениях (умевший даже практически — Халхин-Гол не даст соврать), вёл своё наступление недостаточно организованно. Про сокрушительный контрудар Павлова аж 50-ю, не Бог весть откуда взявшимися дивизиями, даже упоминать как-то неудобно. Условный «второй эшелон» в действии!
Вообще, таких игр на всех уровнях тогда проводилось множество. И это были не просто игры учёбы ради (что тоже безусловно важно). Получив очередные вводные к тем играм, штабы выезжали на место действия. Определяли наиболее оптимальные рубежи обороны или наступления. Составлялись планы по мобилизации и развёртыванию. Учитывалась даже погода! Причём в реальном времени!
(Если бы ещё всё это проводилось без формализма, очковтирательства и игр в поддавки – что буквально въелось в подготовку РККА, ещё со времён незабвенных Тухачевского, Уборевича и Якира, превративших ту самую боевую подготовку в РККА в отвратительную показуху).
Нынче, «мух ртом» никто не ловит! Все готовятся! Вот только учитывая те крайне запутанные и постоянно меняющиеся вводные (то на севере у немцев главные силы, то на юге, то наши главные силы противостоят главным силам немцев, то наносят удар на другом направлении), воевать мы готовились с каким-то сугубо виртуальным противником. Который при этом, однозначно будет: А) Уступать нам в численности. Б) Уступать в качестве. В) Уступать в оснащении. Г) Уступать в количестве подготовленных и заранее сосредоточенных резервов. Д) Уступать в морально-физических, политических и волевых качествах.
Мы же, со своей стороны, категорически не должны были уступать немцам в: А) Эффективности ВВС (а кто посмеет усомниться в крутизне «сталинских соколов»? Вон Паша Рычагов рискнул по глупости – и где он?), и Б) Организации и управлении. Т. е. в той самой логистике, в которой мы, по сравнению с Вермахтом, были на практике, где-то на уровне «каменного века»! Но разве тогда, это было для кого-то очевидно? Нет, конечно!
При таких вводных «условиях» «Восточные» регулярно выигрывали те игры с февраля по май 41-го на всех уровнях. Сталин был уверен в блестящей подготовке своих «новоиспечённых» генералов, а находящиеся в различной степени формирования 303 дивизии РККА, похоже, лишали его не столько страха, сколько бдительности. Ну не мог Гитлер напасть на ТАКУЮ армию!
Не говоря уж о том, что всё это были по сути игры «в поддавки», а в те ли игры вообще игрались наши товарищи? Немцы с 29 ноября по 7 декабря 40-го, не размениваясь на мелочи и массу каких-то левых виртуальных сценариев, провели детальнейшую стратегическую игру по одному, но предельно конкретному «Плану Барбаросса», с немецкой педантичностью, шаг за шагом, оттачивая все его этапы.
(Самое смешное — знали бы тогда фрицы, что тоже играют против совершенно виртуальной РККА! О настоящей-то, как выяснилось позже, они знали очень и очень мало! Точнее, о противостоящей им РККА, они вообще практически ничего не знали! Ни перед самым вторжением, ни тем более в ноябре-декабре 40-го. Всё чем ОКВ располагало – это бестолковая смесь информации, которую немцы получали во время «культурных обменов», когда члены «клуба Тухачевского» были частыми гостями в Германии, обрывками данных ещё польской разведки и свежими «впечатлениями» от своих финских друзей. Вывод был один – РККА – это не сила, а одно сплошное недоразумение, неизмеримо уступающее по своей организации и боеспособности тем же французам. «Оконное стекло», как сказал Гальдер, по которому просто надо один раз стукнуть посильнее и оно тут же рассыплется. Что-ж, если бы РККА по-прежнему рулили Тухачевские, Уборевичи и Якиры – наверное, так бы оно и было. Позже, к этой фигне, добавились относительно корректные данные воздушной разведки, активизировавшейся с зимы 40-41-го, о дислокации войск РККА (хотя какие это войска, немцы по-прежнему представляли себе довольно слабо).
Т. е. по сути, немцы хоть и имели представление о дислокации многих наших частей (сугубо по вопиющему попустительству высшего советского руководства), но вот о текущем состоянии РККА, её подготовке к войне (не говоря уже о потенциале и боеспособности), они не знали практически НИЧЕГО! Не знали даже того факта, что у РККА уже целый год как есть механизированные корпуса! Они так и были уверены, что главная ударная сила РККА как при Тухаче – танковые бригады и кавалерия! Причём все советские танки даже их «трёшке» и в подмётки не годились!
Вот, кстати, и ответ тем, кто почему-то думает, что любые изменения в подготовке к войне в АИ, неизбежно приведут к кардинальному пересмотру немцами своих планов и стратегии. Как бы не так! Для таких «пересмотров» нужны основания. А немцы их как не имели, так и не имеют! Хуже того – в АИ, они и возможности вести ту масштабную воздушную разведку не получат, да и наше оборонное строительство возле самой границы будет вестись существенно менее активно («Линия Молотова» будет строиться исключительно там, где это реально оправданно – уж точно не на самой границе, а вне дальнобойности любой артиллерии, за серьёзными водными преградами).
Т. е. если бы мы вели подготовку к войне даже на порядок активнее – это абсолютно ничего в позиции и расстановке сил с немецкой стороны не изменило бы по той простой причине, что немцы о той подготовке, просто ничего не узнали бы точно так же, как они ровно ничего не знали о нашей подготовке в РИ. Факт! Жаль Сталин в РИ этого не учёл, мешая армии готовиться к войне своей сверхсекретностью и сверхосторожностью. Немцев, свято уверовавших в никудышность нашей и сверхбоеспособности своей армии, интересовали, прежде всего, собственные планы по сосредоточению и абсолютная секретность в подготовке к вторжению. Те самые данные воздушной разведки, безнаказанно выявившей сосредоточение многих советских частей, абсолютно НИКАК не повлияли на расстановку сил в «Плане Барбаросса», принятом ещё зимой! Не повлияют и в АИ. Або – не с чего!
Наши товарищи, в отличие от своих немецких визави, разрываясь между виртуальными вариантами, раз за разом разыгрывали, по сути – очередную локальную операцию (часть мегавиртуальной стратегической, той самой, которую сейчас некоторые идиоты выдают за доказательство подготовки СССР к агрессии), ограниченную и в пространстве и во времени той хернёй, что обычно называют «приграничным сражением» и от чего немцы с блеском ушли в первый же день вторжения в Польшу и на третий-пятый день вторжения во Францию!
Какие там на фиг локальные «приграничные сражения»?! Про «Блицкриг» в действии они вообще хоть что-то слышали?! На ИМИ ЖЕ (!) проведённый самым тщательным образом, детальнейший разбор операций «Вайс» и «Гельб» (а ведь это БЫЛО!!!) решили дружно «наплевать и забыть» поскольку… мы круче всех? Почему во всех играх, наши отцы-командиры неизменно отказывали немцам в способности организовать и нанести одновременные «главные» удары на всех трёх направлениях разом, сконцентрировав ударные силы группировок на узких участках прорыва с дальнейшим стремительным продвижением на восток? Почему нам в тех игрищах каждый раз «улыбалось счастье» отражать наступления «западных» по частям, одной дивизией сдерживать аж до пяти немецких и всегда иметь в кармане мощнейшую группировку хоть для контрудара, хоть для своего решительного наступления на любом другом направлении (предпочтительно на южном, ведь там нет неудобного Кёнигсбергского крепостного района, зато есть прямой выход к Румынской нефти)? Почему мы так свято верили в то, что одни лишь наши силы прикрытия границы остановят немцев, навяжут им приграничное сражение и позволят главным силам нанести те самые решительные удары, определяющие судьбу кампании? Кто был тот, самка собаки, великий «оптимист», который решил, что будет именно так и только так?
Откровенного говоря, если исключить просто обучающую составляющую, со стратегической точки зрения, ХЕРНЁЙ мы страдали наихернейшей. Осложнённой к тому же, клиническим оптимизмом на грани обострённой тухачевщины. Не хватало только в самый разгар игры заявить, что мы выиграли, поскольку к этому времени рабочие и крестьяне в армии Гитлера повернут свои штыки против выходцев из буржуазных классов фашистов-офицеров и, под пение Интернационала, весело переколов их штыками, пойдут брататься с красноармейцами и обсуждать с ними план мировой революции. И это была бы уже полная феерия по Тухачевскому!
И главное – крайне скверно, что те игры, в конечном итоге оказались напроч оторваны от РЕАЛЬНЫХ планов войны против Германии, которые в СССР разрабатывались под скромной вывеской: «План стратегического развёртывания ВС СССР на случай войны с Германией». А разве могло быть иначе, если тот «План» начали разрабатывать ещё аж 16 августа 40-го и несколько раз полностью переписывали, придя к окончательному варианту лишь к 15 мая 41-го… Т. е. когда на его практическую отработку и репетиции (хоть в виде тех самых игр) времени уже совершенно не оставалось. Да и ту, последнюю версию плана, между прочим, никто не утверждал и не подписывал. Даже курировавший разработку плана Жуков! Не говоря уж про Сталина. Тот план, в принципе тогда НИКТО и не мог АПРИОРИ ни утвердить, ни подписать, поскольку он предусматривал превентивный удар по сосредотачивающимся для агрессии фашистам. А СССР – самая миролюбивая страна в мире. Увы и ах! К тому же, к войне она могла подготовить свою РККА, никак не ранее 42-го года (когда будут закончены все работы по строительству новых и реконструкции старых аэродромов, будет приведена в относительно боеспособное состояние большая часть МК, а армия завершит мобилизацию и сосредоточение, получив к тому же уже достаточное количество и нового оружия и боеприпасов).
Так что же мешало, вместо того интеллектуального онанизма провести серию серьёзных «игр», где на всех уровнях задача ставится одна – не просрать летнюю кампанию, неизбежную как само лето. И, состоящую из трёх последовательных подуровней:
- План мероприятий, начиная с… вчера (с лета 40-го!) (и что в АИ, кстати, уже во всю делается), по подготовке РККА, оборонной промышленности, страны в целом к отражению полномасштабного немецкого вторжения, которое начнётся ориентировочно 1 мая 1941 года.
- Планы создания и обороны фронтов НА ТРЁХ РАВНОЗНАЧНЫХ стратегических направлениях (Ленинград, Москва, Киев), действующих против вторжения 173 расчётных немецких дивизий (и это не считая войск их возможных союзников!), которое начнётся ориентировочно 1 мая 1941 года.
- Стратегические соображения по нейтрализации ударной мощи и перехвату стратегической инициативы у противника в ходе масштабных боевых действий летней кампании 41-го года. Естественно уже с привлечением сил и средств войск вторых стратегических эшелонов.
Согласитесь, на первый взгляд, это не сильно отличается от игр Павлова и Жукова. Но именно только на первый. Сходство лишь в общих исходные условия – немцы атакуют, мы обороняемся. Но у нас-то всё максимально реалистично и полномасштабно! Пусть Генеральный Штаб РККА не в «бирюльки» играется, а думает, как остановить и разгромить Вермахт при таких исходных. Причём не надо ждать главный удар ЛИБО на севере, ЛИБО в центре, ЛИБО на юге. При таких силах, да ещё и наличии союзников, Вермахт достаточно силён чтоб осуществить одновременно три главных удара на каждом из стратегических направлений – и на прибалтийско-ленинградском, и на минско-московском, и на бессарабско-киевском (и это не считая ещё фронта в Заполярье!). А разве можно вообще разгромить по-другому РОССИЮ? Вон, прежде непобедимый Наполеон как-то попробовал…
Масштаб слишком большой? Какая страна – такой и масштаб! Какие силы – такой и размах. Это вам не Польшу весело поиметь во все щели на трёх заправках горючим! Ничего – с лета 40-го время есть — пусть ГВС и Наркомат Обороны с представителями Совнаркома и СТО подключаются в полномочном составе для решения первой задачи, а Генштаб со своей Академией и командующие западных округов решают вторую.
Конкретно, всё те же Жуков и Павлов, чутка освободившись зимой, опять-таки «играют» за группу «Центр» и ЗОВО. Почему именно ЗОВО? Пресловутый «Белостокский выступ» однозначно потребует сперва разделить группу «Центр» на две ударные группировки, действующие с северного и южного фасов выступа, а затем, соединить их где-то между Белостоком и Минском, образуя грандиозный котёл окружения всего Западного фронта, каким бы он мощным ни был. Это без сомнения главная угроза и именно эту сложнейшую проблему надо решать в самую первую очередь, уделив ей максимум внимания!
Задачу третьего подуровня, «как перехватить стратегическую инициативу и разгромить», решать будут пока на чисто теоретическому уровне Академия ГШ и чуть позже сам Генштаб, чтоб не терять времени на сырые варианты и сразу сосредоточится только на наиболее перспективных. Всё равно без серьёзных сил второго стратегического эшелона её не решить, а у нас и первого-то эшелона ещё нет.
Вот это уже хорошая стратегическая «игра» бы получилась, а не «сферический конь в вакууме». И когда первый пункт этой игры будет тщательно отработан и превращён в конкретный план по обеспечению РККА силами, достаточными чтоб хотя бы в теории на всех трёх направлениях добиться общей ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ стратегической картины, можно плавно переходить к пункту 2. На оперативно-тактический уровень армий и корпусов, оттачивая детали уже «по месту».
Конкретно – пусть теперь товарищи Павлов и Жуков ВМЕСТЕ решают уже чисто военные задачи, КАК с уже реальными, пусть пока по большей части и в перспективе, наличными силами, не допустить окружения войск ЗОВО в, глядя на карту, практически неизбежных Белостокском или даже Минском котлах. Как подловить немца на его же ударах на флангах этого самого Белостокского выступа и выбить ему все его наступательные зубы в виде тех самых панцердивизий и мотокорпусов. У нас же есть что им противопоставить – хоть против каждой ТД Вермахта, мы можем выставить свой, НЫНЕШНЕЙ структуры, МК! Другой вопрос – как и где нам те их панцеры ловить! Штирлицев в ОКХ нету… Чтоб не биться башкой о стену, не бить вместо кулака раскрытой ладонью, и не лететь сжигая топливо и ресурс танков, в пустоту.
А чтоб этого не произошло, все не виртуальные, а конкретные «игры», без сомнения, должны базироваться на каких-то очевидных исходных. Помимо уже принятых нами сил и сроков, нужны некие безальтернативные локации ударных группировок Вермахта. И, хотя бы очень приблизительно, их состав.
Мы-ж не зря так «вцепились» в северный и южный фасы Белостокского выступа! И послезнание тут абсолютно не при чём. Тот глубокий Белостокский выступ, что имели очертания границы, буквально кричал, что немцы ударят с флангов, создавая огромный мешок, узел которого будет как минимум в районе Белостока (его в РИ там и ждали!) либо, как максимум, в районе самого Минска (чего в РИ, судя по дислокации части сил 13-й армии, тоже не исключали)! Причём, если на южном фасе, целью прорыва будет однозначно Минск (Белосток лишь как второстепенная цель) с произвольной крутизной «дуги» в направлении главного удара (вплоть до прямой, через Барановичи), то на северном фасе (нашем правом фланге), немцы могли выбирать маршрут направления главного удара на Минск – либо с запада, начав с удара по Гродно (со второстепенным броском на тот же Белосток), либо через Вильно, с севера.
Положение осложнялось тем, что удар с Сувалкского выступа на Вильно, немцы будут наносить в полосе ПрибОВО. Т. е. ПрибОВО придётся выдержать удар сразу двух групп армий! И если не выдержит? Тогда поворот после Вильно на Минск, отражать уже однозначно придётся войскам ЗОВО, который фронта, развёрнутого на Вильно, не имеет. А чем? Вторым эшелоном? У нас ещё и первого нет. Безусловно, настроения не поднимала и весьма высокая вероятность, что немцы ударят и на Гродно и на Вильно одновременно. Жуков, обильно посыпая рану солью, утверждал, что лично он, так бы и поступил.
Учитывать все эти неприятности конечно нужно, но мы физически не можем строить бесконечно глубокоэшелонированную оборону и концентрировать отнюдь не безграничные механизированные резервы везде, где в теории маячит реальная угроза. Тот же Жуков, «с лёгкостью необычайной» меняя направление главного удара немцев в ходе стратегических игр (карты стерпят всё!), частенько ставил в тупик своих оппонентов.
Но, были же и ключевые участки, где немцы будут проламывать нашу оборону однозначно и в первую очередь. И именно на один из таких участков Тимошенко и Жуков указывали Павлову. Там, в стыке ПрибОВО и ЗОВО планировалось наладить тесное взаимодействие 11-ой армии ПрибОВО и 3-ей армии ЗОВО (по возможности усилив эти армии мощными резервами), для сдерживания ударной группировки Вермахта, которая НЕСОМНЕННО пойдёт в прорыв… «где-то здесь». Не исключалась и вероятность того, что прорыв на Вильно немцы будут осуществлять сразу двумя ударными группировками параллельно – одна после прорыва повернёт на северо-восток – на Ленинград, а другая на юго-восток – на Минск. Соответственно «вопрос в студию» – КАКИЕ тут нужны силы (силищи!), чтоб эти две группы остановить?! Если это направление главного удара немцев – что вероятнее всего, это одно. А если лишь чрезвычайно мощный и обязательный, но при этом всё-таки вспомогательный или даже отвлекающий удар – нечто другое!
Поэтому, не рискуем и пока исходим из худшего – именно здесь ломанётся на восток как минимум одна из танковых групп (ТГ) Вермахта. Это тем более очевидно, что прорвав фронт и выйдя к Вильно, немцы действительно получают возможность для себя решать, куда направить остриё главного удара дальше – на Ленинград, или на Минск и в дальнейшем на Москву. Или делать и то и другое сразу и одновременно?! Стратегическая перспектива просто сногсшибательная и поэтому, отработке взаимодействия округов уделяется особое внимание, сил и средств для усиления сопредельных армий жалеть не следует ни в коем случае!
На южном фасе ещё проще – именно здесь проходит стратегическое шоссе Варшава-Минск-Москва. И не надо «ванговать» чтоб понять неизбежность удара именно вдоль этого шоссе. И удар будет мощнейшим! В нём наверняка будет задействована большая часть группы «Центр»! И где бы она не прорывала наш фронт в самом начале, в конечном итоге, она всё равно будет стремиться выйти на то самое шоссе! Оно ей жизненно необходимо.
Франция показала очень наглядно – немцы жёстко привязаны к дорогам и мостам, и охваты с помощью рывков по ним (помимо маршей к стратегическим целям) – суть их нынешней стратегии. Т. е. в наших узких логистических условиях, выбор у них не большой. Алитус (его мосты) на севере и Варшавское шоссе на юге. 100%. Всё прочее – лишь вспомогательные «телодвижения». Это очень облегчает нам жизнь и планирование. Стратегические шоссе с их мостами и есть, по сути, те самые стратегические направления. Вариантов – по минимуму! Но готовиться надо! И мы готовимся! Максимально учитывая реалии.
А реалии таковы: согласно данным разведки основу армии вторжения будут составлять до 17 ТД, 8 МД, 5 лёгких и 140 ПД Вермахта. Приняв за аксиому, что все три направления ГЛАВНЫЕ и разница в силах немецких групп армий будет зависеть исключительно от размеров ТВД на каждом из направлений, можно предположить, что эти силы будут распределены так:
Группа «Север» (помимо Прибалтики, включая фронт вдоль всей советско-финской границы): 4 ТД (из которых одна в резерве), 1 МД, 1 лёгкая и до 40 пехотных (не менее 5 в резерве). Всего до 46 дивизий Вермахта. Весьма вероятно участие финской армии силами до 15 дивизий.
Группа «Центр»: 6-7 ТД (из которых одна в резерве), 2 МД, 2 лёгкие и до 50 пехотных (из них не менее 6 в резерве). Всего до 61 дивизии Вермахта. Не исключено участие итальянских, венгерских, словацких, испанских и прочих европейских частей силами до 10 дивизий.
Группа «Юг»: 6-7 ТД (их них 1-2 в резерве), 2 МД, 2 лёгкие и до 50 пехотных (из них не менее 4 в резерве). Всего до 61 дивизии Вермахта. Плюс более чем вероятное участие вооружённых сил Румынии, в количестве не менее двух армий (минимум 20 дивизий).
При этом надо ещё учитывать несколько важнейших факторов:
- Активное содействие группе «Север» со стороны ВМС Германии, которые на Балтике имеют существенное преимущество над нашим КБФ.
- Наличие у Германии мощных авиадесантных частей (не менее трёх дивизий), которые могут быть задействованы для удара по тылам на любом стратегическом направлении.
- Объективная необходимость разделения группы «Центр» на две группировки на начальном этапе вторжения и их соединение в районе между Белостоком и Минском.
- Возможность совместного удара главных сил группы «Север» и северной группировки группы «Центр» на Каунас, Алитус и в конечном итоге на Вильно с последующим стратегическим поворотом сил группы «Север» на Ленинград, и сил группы «Центр» на Минск.
Вот от таких «эмпирических» условий и «играли». Спросите, а как же Украина?! В РИ Сталин и Жуков действительно ждали главный удар на Украине, сосредоточив там максимум сил и средств, обобрав ради этого всех, кого смогли. А с какого, собственно, перепугу? У них были какие-то абсолютно достоверные разведданные на сей счёт? Нет, только мутные ссылки разведки на: «одна бабка сказала». Жуков позже, назвал это просто «ошибкой Сталина» (как обычно переложив свою долю вины на других) и не ссылался на какие-то достоверные разведданные, которые могли бы ввести ИХ СО Сталиным в заблуждение (хотя они наверняка были – угодить вождю, тогда было вопросом выживания!). Они, просто так решили, на основании всё того же: «одна бабка сказала». Хотя даже те самые «бабки» – Гитлер с Гальдером не раз и не два, естественно кулуарно, повторявшие, что в будущем восточном походе рассчитывают на Украину с её продовольствием, Донецким угольно-промышленным районом и выходом к Кавказской нефти, НИКОГДА не отказывались в пользу Южного и от других главных стратегических направлений. Более того, уже в первых прикидках плана агрессии против СССР, где наступающих групп армий ещё фигурировало не три, а только две, именно северное, Московское направление, должно было получить максимум сил и средств Вермахта, а вовсе не южное – Киевское. И только после выполнения основных задач северной группой, следовал поворот части её сил на юг. (Знакомо, не правда ли? А ведь эту старую задумку немецких генералов, сейчас кое кто называет «роковой ошибкой Гитлера!»). И в «Барбароссе» тоже ничего не изменилось – именно в группе «Центр» были две из четырёх ТГ Вермахта. Мало того – это были две сильнейшие ТГ!
Просто не надо было Сталину и Жукову трактовать некоторые слова Гитлера и Гальдера сугубо так, как вздумается – ведь ни Гитлер, ни Гальдер, говоря о том, чем они рассчитывают поживиться на Украине, ни разу не сказали, что готовы ради этого отказаться от главного удара на Москву! К тому же, не забываем, что эти две говнобабки (Г и Г) ведь тоже играли свою роль в дезинформации противника… И противник повёлся… Ещё как повёлся… Мечтая не только сосредоточив здесь главные силы РККА остановить и разгромить главные силы Вермахта, но и именно отсюда начать собственное наступление на южную Польшу и Румынию. Как будто можно вообще сравнивать стратегическую важность киевского направления с московским! Да и можно подумать, Ленинградское направление, где общими усилиями с финнами, немцы могли сокрушить наш северный фланг, захватить один из главнейших военно-промышленных и политических центров СССР, уничтожить Балтийский флот и фактически ликвидировать целый фронт – был менее значим!
В общем, увы, «ошибочка вышла»… стратегическая! Павлова, и без того ни разу не умевшего командовать фронтами, из-за этой ИХ «ошибочки», немцы, имея вдвое больше солдат, просто смяли, раздавили и поехали дальше, а виноват – во всём сугубо Павлов же! Отличная позиция! Чтоб спрятать концы в воду и свалить всю вину на него.
Нет, ребята, Вермахт – машина песец какая большая, способная одновременно вести наступление на трёх стратегических направлениях. (Повторять за предателем и сукой Резуном глупость о «расходящихся направлениях», якобы свидетельствующих об идиотизме Гитлера, могут только такие же идиоты как сам Резун – на каждом из этих направлений, Вермахт успешно вёл свою, великолепно организованную войну и если стратегическая обстановка требовала – даже эти, «расходящиеся» по разным направлениям группы армий, прекрасно взаимодействовали («Киевский котёл» не даст соврать!). Да и вообще, как будто против России с её огромными просторами, можно было воевать как-то по другому! Или так, или вообще никак.).
И поэтому все ресурсы мы будем распределять сообразно и тем прикидкам по наиболее вероятному распределению сил у Вермахта, масштабу и важности этих самых направлений. Скажем, примерно так: Ленинградское (и вообще, Северное) – 25% сил, Минское (Центральное) – не менее 35% и Киевско-Причерноморское (Южное) – не более 40 % сил. Я имею ввиду, разумеется, не всю РККА, а те самые, МИНИМАЛЬНО противостоящие немцам в первом эшелоне 180 (пока!) наших условных дивизий. Соответственно, опять-таки пока, предварительно (!) Северное направление получит 45 дивизий, Центральное – 65, Южное – 70 дивизии. 14 армейских управлений первого стратегического эшелона, будут распределяться так: 3 на Северном направлении, 5 на Центральном и 6 на Южном.
Силы ВДВ, ВВС и ВМФ пока не учитываются – только сухопутные войска.
Напомню, это не с потолка взято, а минимально приемлемые силы против конкретных немецких 173 дивизий (140 пехотных, до 17 танковых, 8 моторизованных, 5 легких и 3 авиадесантных), о весьма вероятном развёртывании которых у наших границ, осенью 40-го докладывал Сталину на основании данных разведки, Тимошенко.
Вот при такой раскладке и «играем». Про все направления я рассказывать не буду – и так длинно, поэтому, сосредоточусь лишь на самом важном – Западном фронте. Тем более именно там наш главный персонаж – генерал Д. Г. Павлов.
Раз за разом Жуков, командующий в играх (построенных сугубо на предполагаемых реалиях) немецкой группой «Центр» разбивает Павлова, который не очень-то желает обороняться (точнее у него это не очень-то получается). Павлов «танкист» и в любых обстоятельствах, он предпочитает, приняв первый натиск противника, не дожидаться, чем он закончится и немедленно контратаковать. Иначе – может быть ещё хуже! Из-за стыка с ПрибОВО, у него слабый, легко обходимый противником правый фланг и ему приходится это учитывать. На этом его всякий раз ловит Жуков, либо создавая перевес и прорывая в любом удобном месте предварительно растянутый фронт, либо устраивая его глубокий охват. Посредники не возражают – а как тут возразишь? 11-я армия ПрибОВО внезапный натиск сразу двух ударных группировок не выдержит, как её не усиливай. После этого, все 5 МК ЗОВО не спасают! Каждый раз фланг 3-й армии оказывается смят и противник выходит ей в тыл. Имея и дивизий и танков изначально почти как у Павлова, Жуков, владея стратегической инициативой, всегда на полшага впереди. А после выхода на оперативный простор и ускоренного марша на Минск, фронт, без мощного заслона в виде второго стратегического эшелона, просто сыплется.
Но, второй эшелон, точнее «Резервный фронт», нам в АИ нужен для другого! Да и нет у нас его пока… Нам бы первый успеть построить какой мечтается! Вот только такой, какой мечтается, пока что категорически не справляется. Как там, про «каменный цветок» у Данилы-мастера?
Но, выводы делаются! Самые решительные! Прибалтийский округ на радость Кузнецову «пододвигают». Теперь, направление на Алитус и дальше, на Вильно будет прикрывать специально усиленная 13-я армия ЗОВО, а 11-я армия ПрибОВО и 3-я армия ЗОВО, получают усиление для того, чтоб во взаимодействии с 13-ой армией поставить прочный заслон немцам, рвущимся на Каунас, Алитус и Вильно, и тем самым, обеспечивают правый фланг всей минской группировки наших войск и левый фланг прибалтийской группировки.
Направление на Гродно тоже прикрывается раз за разом всё качественнее – благо 3-я армия теперь может немного сократить свою зону ответственности (полосу/район обороны) и уплотнить порядки. Но, Жуков импровизирует, опираясь на отличную немецкую логистику (что тоже теперь учитывают!), всякий раз резко меняет направления главного удара. В последний раз главный удар он нанёс уже с южного фаса Белостокского выступа. Павлов, привычно сосредоточившийся на северном фасе, не успевает парировать и опять получает от посредника в лице маршала Шапошникова вместо халявных 50 дивизий второго эшелона, беспощадное «техническое поражение». Вывод однозначный – там тоже совершенно необходима специальная, очень сильная армия, способная выдержать главный удар группы «Центр» направленный вдоль Варшавского шоссе, по крайней мере, до подхода резервов фронта в виде частей 20-й армии (район дислокации – за Щарой, штаб в Барановичах).
Рано или поздно, Тимошенко и Шапошников понимают, что Павлов с командованием фронтом (без лишних 50 дивизий в кармане) не справляется, его надо менять и, получив добро Сталина, назначают Павлова командовать той самой, 13-ой армией, у которой одна стратегическая задача – стоять насмерть, а на его должность командующего ЗОВО назначают самого Жукова. Думаешь ты тут самый умный, да? Вот и докажи!
На место же и без того больного, а теперь и вовсе загнанного как скаковая лошадь на ипподроме Шапошникова, рассматриваются сразу две кандидатуры: Василевский и Ватутин. Но работы у Генштаба сейчас запредельно много, поэтому временно, под общим руководством Шапошникова, оба ходят в его замах и пашут от зари до зари.
Когда напряжёнка чуть-чуть спала, Жуков, не нашедший общего языка со своим начштаба Климовских (на которого пытался взвалить вообще всю рутинную штабную работу – а как же иначе – на зря тот же Рокоссовский, будучи когда-то прямым командиром Жукова, писал в характеристике на этого своего подчинённого, что он, в силу характера, абсолютно не годится для штабной и преподавательской работы), попытался было выдернуть Ватутина к себе в Минск (прежде Ватутин был его начальником штаба в КОВО), но получил отказ. Вместо Ватутина, ему откомандировали не менее сообразительного, исполнительного и трудолюбивого Антонова – бывшего до этого начальником штаба МВО. Чрезвычайно перспективного специалиста, которого учил, поддерживал и продвигал командовавший МВО Будённый.
В итоге, Ватутин стал начальником Генерального штаба, а Василевский – начальником Оперативного управления Генерального штаба (того самого, что собственно и отвечал за планирование боевых операций и управление действующей армией). Оба достаточно молодые и энергичные – как раз то, что нужно для поистине титанической работы по 25 часов в сутки в нынешних условиях.
(Молодые и чертовски талантливые генералы Ватутин, Василевский, Антонов)
Александр Михайлович Василевский, ещё в звании комдива, летом 40-го получил назначение на должность первого заместителя начальника Оперативного управления Генштаба РККА. А осенью, уже будучи генерал-майором вошёл в состав делегации Молотова на ноябрьских переговорах с Риббентропом. Кандидатура более чем подходящая. Он, под общим руководством Шапошникова, участвовал в разработке серьёзного плана кампании против Финляндии (по которому позже, Тимошенко собственно и победил финнов) – отвергнутом Сталиным ради шапкозакидательской авантюры Мерецкова, а перед войной занимался разработкой планов стратегического развёртывания наших войск на Северо-Западном и Западном направлениях. Жаль, что те планы, по объективным и субъективным причинам, так и не были реализованы до начала ВОВ! Так что, теперь ему и «карты в руки»! И планы нам нужны «уже вчера»! Пока предварительные. А потом, когда в ходе тех самых игр будут окончательно выявлены все наши слабые места и выработаны рекомендации по их устранению, уже абсолютно детальные.
Вместо назначенного командовать ЗОВО Жукова и его ближайших помощников – командующих «особыми» армиями Павлова (13-я армия на северном фасе Белостокского выступа) и Чуйкова (4-я армия на южном фасе), терзать будущий Западный фронт в не прекращающихся игрищах, будут новые «спарринг-партнёры» – командующий МВО Будённый (общее руководство), Рокоссовский (реабилитированный и восстановленный в РККА после соответствующего разбирательства), которому поручили наступать за немцев с южного фаса Белостокского выступа и Тюленев – командующий Закавказским ВО – ему наступать за немцев с северного фаса. Одной из «фишечек» этих назначений, была ещё и самая суровая проверка способностей высшего комначсостава.
(Генералы Рокоссовский и Чуйков)
Павлову поручают более «приземлённую» задачу – умереть, но не пропустить немцев с Сувалкского выступа на Вильно и, соответственно Минск, с севера. И не просто не пропустить, а ещё и желательно разбить (или хотя бы фатально обескровить) немецкие мотомеханизированные части, которые собственно и будут главной ударной силой на северном фасе Белостокского выступа.
Для решения этой задачи, армии Павлова на постоянной основе придавались сразу два МК. Оба дислоцировались позади СК занявших оборону по восточному берегу Немана. Ещё один МК располагался на Гродненском направлении в составе тоже довольно сильной 3-й армии (район дислокации – за Неманом, штаб в Острыне) и он всегда мог поддержать мехкорпуса армии Павлова коротким «кинжальным» ударом с юга. Вдоль того же Немана. А вот перебираться через Неман, на Запад, МК получит «добро» только если немцы окажутся глупее Жукова, на Вильно вообще не пойдут и главный удар от Сувалк, нанесут-таки прямо на Гродно с поворотом на Белосток (чего от немцев в РИ и ждали прежде всего, смакуя предстоящее «приграничное сражение»). Впрочем, немцы в РИ оказались не глупее, а умнее Жукова – нисколько не разочаровали. Вот только на Вильно пошла вся 3-я ТГ, а на Гродно наступали сугубо пехотные армейские корпуса. И те и другие – вполне себе преуспели.
Т. е. применив «послезнание» можно увидеть, что против 3-ей танковой группы Гота, её четырёх танковых дивизий (942 танка) ЗОВО выставляет мощнейший заслон в виде трёх МК, (в сумме 1830 танков). Конечно, никто тогда не мог предположить, с какими точно мотомеханизированными силам схлестнётся Павлов – но 1220 танков только в МК его армии – это достаточно много! Достаточно? Справится? Пусть учится и учится сейчас – в теории. На практике учиться с чистого листа – гораздо сложнее. И себе дороже.
Поэтому, да, сперва, всё сугубо в теории. Игры, игры, игры… Без поддавков. До матерщины между товарищами генералами, с решающим словом сугубо за посредником, над которым не довлеют политики. Со сверхмощными ТД Панцерваффе двухполкового состава (в СССР Вермахт вломился уже имея в ТД только по одному танковому полку), при поддержке моторизованных и лёгких дивизий, количество которых берётся даже избыточным, при учёте внезапного появления дивизий союзников Гитлера и возможных высадок в тылу авиадесантных дивизий. При непреложном учёте структуры пехотных дивизий Вермахта – сильнейших за всю свою историю и по вооружению и по организации. С учётом боевого опыта командного и рядового состава. С учётом возможного превосходства противника в авиации. Никаких поддавков! Каждая наступающая немецкая дивизия оценивается как минимум в полторы наших ОБОРОНЯЮЩИХСЯ.
И мы проигрываем. Проигрываем буквально везде! Сил банально не хватает! Нет ни требуемой плотности, ни совершенно необходимой глубины фронта чтоб выдержать прорыв основных мотомеханизированных сил противника на узком участке. Да и уровень подготовки делает немецкие дивизии сильнее наших. И, наконец, у них стратегическая инициатива! Враг слишком силён! Ещё это усугубляется тем, что мы до сих пор уверены, будто в немецких ТД два полка, что даёт в сумме 328 танков! И если немец бросит на армию Павлова сразу шесть ТД (объединённые силы группы «Север» и части группы «Центр»), а это (при двух танковых полках в ТД) 1968 танков, против 1220 Павловских (из которых большинство Т-26, а ещё 100 – кое как плавающие недоразумения). Как тут выиграешь? Разве только потери им большие нанесёшь. В лучшем случае. Вся надежда на своевременную помощь 11-й армии ПрибОВО и 3-й армии ЗОВО! Но это взаимодействие ещё надо наладить! Пока же, со взаимодействием туго. Если связь, разведка и управление работают нормально – есть положительный результат. Но стоит посреднику объявить, что связь утрачена хотя бы на день-два – всё, кранты.
Поэтому и сам великомудрый Жуков, заняв пост командующего Западным фронтом, вчистую проигрывает Будённому, беззастенчиво пользующемуся благосклонностью посредника в лице Шапошникова. Причём не только на северном фасе, где банально большая сила бьёт меньшую силу! Будённый, с его козырным тузом в лице Рокоссовского, который, командуя 2-ой танковой группой Вермахта (естественно ещё «ни ухом, ни рылом» не ведая, что это будет именно 2-я танковая группа), наносит Жукову ещё один ГЛАВНЫЙ удар, через Брест, обтекая его стороной, прямиком на Минск, вообще не отвлекаясь ни на какие второстепенные задачи, ни на какие «приграничные сражения». В итоге, несмотря на то, что Павлову удалось-таки остановить войска Тюленева, армия Чуйкова, даже при усиленном как у Павлова составе, но, не имея той поддержки, что Павлов очень своевременно получил от 11-й и 3-й армий, оказывается недостаточно сильна, чтоб лишь собственными силами выдержать удар основных сил группы «Центр», сосредоточенных на узком участке прорыва. Как и резервная 20-я армия с её двумя МК, которые подтягивались к месту сосредоточения неприемлемо долго. Рокоссовский просто громит всех по очереди!
И мы, опять оказываемся недостаточно сильны в каждом конкретном месте. Мы не успеваем собрать свои силы в кулак. У них инициатива. У них опыт. У них логистика. Жуков ненавидит и Будённого и Рокоссовского точно так же, как прежде его самого ненавидел несколько раз проигравший Павлов. Хороший урок, почувствовать на себе, что чувствует проигравший, в профпригодности которого все тут же начинают сомневаться.
– Абыдна, товарищ Жюков, правда? – попыхивая трубкой констатирует Сталин с весёлым прищуром. Ему нравилось, когда его генералы и маршалы друг другу готовы глотки грызть в этой «игре».
Но, дело превыше всего! И выводы делаются незамедлительно! 4-я армия получает ещё один МК (изъятый из 20-ой армии) и ещё один СК. Все СК армии получают по дополнительному артполку. В 13-ю и 4-ю армии включают ещё по одной противотанковой бригаде. А резервная 20-я армия (по сути «второй эшелон» фронтового уровня) вместо изъятого МК получает автотранспорт, позволяющий переформировать две стрелковые дивизии в мотострелковые. В составе 20-й армии создаётся мощный и чертовски высокомобильный кулак в виде одного МК и одного уникального мотострелкового корпуса (две мотострелковые дивизии).
Так же, создаются более глубокие оборонительные порядки. Подтягивается инженерное обеспечение. Совершенствуется логистика. Связи придаётся особое значение – недостающих специалистов и радиоборудование выдираем с гражданки, из внутренних округов и даже из РККФ! В каждой части организованы специальные курсы и школы. Если кадров где-то по каким-то специальностям не хватает, никто больше не ждёт что «пришлют когда-нибудь». Есть приказ готовить кадры прямо на местах. Мало радистов? Пусть те что есть, учат головастых призывников прямо в своих частях. Учат до седьмого пота! Не хватает водителей, трактористов, механиков – аналогично! Солдат у нас много – специалистов мало. Значит надо готовить специалистов прямо из солдат! У нас есть почти год. За это время, не то что «человека разумного», обезьяну можно научить играть на рояле.
Мало транспорта? Кто сказал?! Покажись, падла! А! Вы сравнили, что у РККА на момент начала ВОВ только 270 тысяч машин, а у немцев почти 600? Причём в большинстве их машины более грузоподъёмны. И это уже катастрофа! КА-ТА-СТРО-ФА!!! Погоди орать оглашенный! Точно катастрофа? А если убрать сапог с яиц и ПОДУМАТЬ? Кто наступать собирается, мы или немцы? Кто отходит к своим складам, а у кого с каждым пройденным вперёд километром пропорционально увеличивается «транспортное плечо»? Кто продвигаясь вперёд уходит всё дальше от европейской узкой ж/д колеи и видя нашу, широкую, к тому же фатально разрушенную, вынужден вместо железнодорожного транспорта тотально и повсеместно использовать автомобильный? У кого в обозе НА КАЖДОГО солдата обязательно зарезервировано местечко на подводе (или соответствующее место на грузовике) под трофейное барахлишко? У кого целая гужевая подвода или соответствующая «тоннокубатура» на грузовике в обязательном порядке полагается КАЖДОМУ офицеру и унтеру, чтоб и воевалось со всем прихваченным из дома комфортом и «хабар» было куда складывать до возвращения в «фатерлянд»? И это непреложно как закон сохранялось! А сколько в Вермахте тех солдат и офицеров (счёт идёт на миллионы!), и соответственно подвод и грузовиков, занятых перевозкой вовсе не чего-то полезного, а сугубо всего этого скарба? У нас же такой роскоши отродясь не было! У солдата только то, что на нём и в его же вещмешке. Барахло командиров перевозится вместе с имуществом штабов. И только! Никаких персональных плюшек! Эта привилегия только у старших командиров.
Вывод. Нам в 41-ом столько же машин, сколько у немцев и близко не надо было. А сколько надо было? Ровно столько, сколько было тщательно рассчитано и прописано в штатном расписании частей и соединений.
МП-41 предусматривал иметь в РККА 303 дивизии. Делим те 270 тыс. машин на 303 дивизии и получаем 891 машину на дивизию. Кто теперь посмеет брякнуть, что этого мало?! Да, ТД полагалось 1696 автомашин, а МД – 1138. Но сколько из тех ТД и МД были вообще боеготовы? А если в них танков меньше половины от положенного, с какого перепугу в них должно быть машин по полным штатам? Тем более что СД РККА по штату 40-го года, полагается не 891, а всего 827 автомашин всех видов (при ДВУХ артиллерийских полках в РИ СД!) и далеко не все из тех 303 дивизий были вообще на фронте. А раз не на фронте, можно часть машин экспроприировать как раз на фронт. Недостающие получите чуть позже. Таким образом, перераспределите все те 270 тыс. автомашин разумно, ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ, а не «как получится», и никакого дефицита в дивизиях не будет от слова совсем.
Понятно, что машины нужны и корпусным частям и управлениям, и армейским, и фронтовым, и тыловым, и всяким отдельным бригада-полкам-батальонам. ВМФ, ВВС и ПВО они тоже нужны. Но в СССР в год производилось одних только грузовиков более 136 тысяч (в отдельные годы более 180 тыс.)! Это же, как минимум ПОЛОВИНА от того, чем располагала РККА перед ВОВ! Да и по дорогам СССР к началу ВОВ их бегало уже в районе МИЛЛИОНА.
Так в чём на самом деле была проблема? В том, что грузовиков в СССР и армии в частности было вообще, якобы мало, или сугубо в том, что те, кто армию к войне готовили, не дали ей своевременно те грузовики? Ведь если всё правильно распределить, поставить на службу армии текущее производство (хотя бы за последний предвоенный год) и из народного хозяйства своевременно вытащить всё то, уже совсем не многое, чего реально не хватает – абсолютно никакого дефицита транспорта в РККА не было бы. Все задействованные на фронте части имели бы их полный штат. Это математический факт! Ярославна – утешься! Мало того! На 22.06.41 г. в РККА было задействовано более 44 тыс. лошадей специально на ЗАМЕЩЕНИЕ ещё недополученных из народного хозяйства автомашин и тракторов. Летом 41-го, эти самые лошадки вполне могут компенсировать дефицит грузовиков в СД первого эшелона (не говоря уже про СД в тыловых округах!), высвобождая грузовики для формирования дополнительных транспортных полков армейского подчинения, необходимых для стратегических перевозок.
Просто не надо неумение ПРАВИЛЬНО и СВОЕВРЕМЕННО распределять имеющиеся ресурсы, тупо списывать на их якобы катастрофическую нехватку! Это глупейшая позиция. В тотально и фатально страдавшем от такого бардака СССР, это явление называли «не рациональным использованием ресурсов» или ещё проще «бесхозяйственностью». И за это карали. Надо было начинать карать раньше! И учиться работать лучше.
Мы (в АИ) затем и учимся, не зная ни сна, ни отдыха, чтоб выявить все те логистические затыки, исправить ошибки, наказать виновных и идти дальше. Учиться правильно налаживать логистику. Учиться ВОЕВАТЬ.
Со временем, учения на местности переводятся на регулярную основу. Если войска уже переехали на ПМЖ именно туда, где им предстоит воевать – это совсем не сложно! Все вновь прибывшие части тут же получают свой участок обороны, который они обязаны в самое короткое время сделать неприступной крепостью.
К проверке тех рубежей и боеготовности частей, постоянно привлекались представители штабов всех уровней – от армейских и окружных, до самого Генштаба. И если где-то всё выглядело плохо, оборона казалась хлипкой и неправильно организованной, а комсостав вместо того чтоб учиться и исправлять огрехи, тупо бухал или занимался ещё чёрте чем, следовали незамедлительные огрвыводы! Репрессии, мать их! И это очень дисциплинировало! Репрессии не в расстрельном смысле, конечно, а сугубо в виде соответствующих взысканий, вплоть до отстранения от должностей и отдачи под суд военного трибунала. Проверяющие — ответственные представители ГШ и Главного инженерного управления, были чертовски взыскательны! А ещё, исключительно там, где недостатки были просто вопиющими (за которые как говорится: «расстрелять было мало»!), «с цепи спускали» специально за тем приставленного к комиссии генерала Ерёменко с его привычными методами воспитания подчинённых… Этот мог с головы до ног качественно обматерить в несколько слоёв до седьмого колена, и собственноручно отмудохать руками и ногами того, кого считал виноватым – не считаясь с чинами и должностями! Не фигурально, а совершенно практически «набить морду» любому подчинённому, от лейтенанта до генерала! (Даже если они не сумели реализовать ЕГО глупость. Или покрыть его очередную глупость своими способностями, талантами, а то и жизнями.). Возможно именно поэтому, его 3-й МК БОВО считался до войны лучшим по боевой подготовке и его «стиль работы» очень импонировал Сталину, который неоднократно прощал Ерёменко разгромы, по своим последствиям покруче того, за который расстреляли Павлова.
И сейчас, когда мы изо всех сил готовились к самой страшной войне – это было неприятно, но, увы, допустимо. Начнётся война и все своевременно не взысканные и не пресечённые самым жёстким образом недоработки и разгильдяйство, нам обойдутся гораздо дороже.
(Генерал Ерёменко. По свидетельствам многих советских военачальников в т. ч. Василевского и Рокоссовского, особыми талантами в военном деле не блистал, воевать «не числом, а умением» не мог совершенно. Зато был жутким матерщинником, любил выпить, а изрядно подвыпив – собственноручно «бил морды» своим подчинённым, невзирая на ранги, за все их провинности. В общем, Сталину этот генерал, с манерами унтера, каковым он и закончил ещё ПМВ, очень нравился.)
И ведь действительно дисциплинировало и заставляло РАБОТАТЬ всех!
Зато на условиях командно-штабных игр это отражается и увеличением силы РККА в каждом конкретном месте и сложностями для немцев инженерного характера при движении и развёртывании на местности. Даже качеством наших войск – теперь, при уже хорошо организованной обороне, сила дивизий считается равной! (Наш довоенный оптимизм может исправить только начало кампании лета 41-го! Увы и ах).
С воздушной разведкой немцев разговор получился очень коротким и предельно доходчивым. Новенькие МиГ-и опытной партии («вылизанные» и отрегулированные так, как и сниться не будет серийным машинам), пилотируемые лучшими лётчиками-испытателями под командованием Супруна, сбили в феврале три и в марте ещё два немецких самолёта-разведчика из «группы Ровеля» над нашей территорией. Трупы погибших лётчиков, вместе с обломками самолётов, были переданы немецкой стороне вместе с нотами протеста. Сказочку, что самолёты «заблудились» немцы даже поднимать не стали – первое, во что их ткнули носами – остатки разбитых фотокамер для высотной фоторазведки и (прошедшие редактуру) результаты той разведки. Выживших (спасшихся на парашютах) немецких лётчиков, СССР возвращать категорически отказался под предлогом, что те, якобы, «признали свои ошибки», «раскаялись», «осознали все преимущества социалистического строя» и, разумеется, немедленно попросили политического убежища. На требование посла Шуленбурга о встрече с ними, НКИД ответил уклончиво – может быть, когда-нибудь, если они сами захотят… ближе к лету… Ни «да», ни «нет». «Этот вопрос с кандачка не решается… Зайдите как-нибудь на следующей неделе…» (С). Более того – Шуленбургу были вручены короткие письма от тех лётчиков с просьбой о содействии в переезде в СССР на ПМЖ их семей!
В общем, теперь немцы летали точно так же, как наши воздушные разведчики – вдоль границы с редкими залётами не очень глубоко и ненадолго! Немцы поняли, что по нашу сторону границы, их ждёт только смерть или… вообще неизвестно что – а это, учитывая страшилки про кошмарные застенки НКВД – ещё жутчее!
Особенно стрёмно немцы стали чувствовать себя, когда совершая очередной полёт вдоль границы, они вдруг услышали в радиоэфире голос одного из своих пропавших в СССР коллег, пообещавшего выдавить им глаза и сделать так, чтоб их любопытные арийские носы торчали внутрь…
Но, это всё лирика…
Мы упорно (упорото!!!) учимся. Учитываем ошибки. Снимаем с должностей не справляющихся. Ищем им замену и снова и снова учимся. Дополнительно перекрываем заведомо слабые места. Углубляем и уплотняем оборонительные порядки. Если надо – ещё и ещё. Где надо – усиливаемся дополнительными мобильными резервами, вырывая недостающее из внутренних округов, давно превращённых в конвейеры по подготовке всё новых частей усиления. Где надо – уничтожаем (пока в теории) всё, что хоть чуть-чуть может работать на ту самую немецкую логистику. Мы УЧИМСЯ. Все. От маршалов до лейтенантов. Комдивы денно и нощно учат своих полкашей. Те — комбатов. Комбаты – взводных. Взводные – уже своих подчинённых. На картах и в поле. Днём и ночью.
Если кому-то это покажется «игрой» — Бог ему судья. Главное в этих «играх» — чтоб когда дело дойдёт до ДЕЛА, мы уже имели то самое, досконально изученное «игровое поле», на котором нам (от командарма до взводного) известно всё, нет ничего лишнего, на котором мы готовы к любому столкновению, к любому изменению обстановки. Чтоб у нас уже был максимально возможный опыт и все необходимые средства по управлению войсками всех уровней на данном ТВД, полностью боеготовые собственно войска и отлично налаженная логистика. Был сам ФРОНТ, чёрт возьми!
И ещё.
Как мы помним из РИ, РККА перед войной росла как на дрожжах и ей очень не хватало грамотных командирских кадров. Настолько, что в предвоенное время, армия пошла на беспрецедентный шаг по существенному сокращению штатов штабов всех уровней. Что само собой не могло не отразиться на качестве управления (тем более помятуя заветы Тухачевского, настаивавшего на использовании штабных командиров в качестве посыльных с приказами).
А если штабы не сокращать сверх реально допустимого? Мы вот собираемся обороняться, создаём прочные и плотные оборонительные рубежи, на которых дивизиям предстоит в прямом смысле слова стоять насмерть. Спрашивается – зачем таким дивизиям корпусные управления на всего лишь две или даже три дивизии? Узкий фронт, плотное построение, ограниченный круг сугубо оборонительных задач. Так почему не оставить ОДНО, но полноценное корпусное управление, подчинив ему не две-три, а четыре СД? Тем более что один такой корпус (28-й) в составе 4-й армии ЗОВО имелся и в РИ. Естественно без потери огневой мощи – корпусных артполков в таких «больших» корпусах будет как минимум два. Если надо – то и армейский артполк добавим и полк АРГК. Не вопрос!
Три дивизии по фронту, четвёртая – вторая линия обороны. И в подчинении всё того же корпусного управления не только все ШТАТНЫЕ корпусные средства усиления (прежде всего корпусные артполки), но так же собственная легкотанковая бригада, собственная противотанковая бригада, собственная бригада ПВО и т. д. Т. е. по сути, штаб такого супер СК будет управлять небольшой армией. Кстати, в РИ СССР после летнего разгрома и начала тотальной мобилизации, было принято решение о расформировании большей части корпусных управлений. Вместо них, РККА перешла к управлениям очень компактных армий (обычно в шесть стрелковых дивизий сокращённого состава) и, выдержав таким образом кадровый кризис, вновь начала возвращаться к корпусному звену в управлении уже после перелома в ходе войны.
Если мы не только понимаем в теории, но и уже видим, где немец концентрирует свои основные ударные силы (и агентурную и воздушную разведку никто не отменял) – нет смысла размазывать армейские средства усиления «тонким слоем» — без них, корпусу просто не выстоять, и «спуститься» с армейского уровня на корпусной для экстренной помощи, они просто не успеют. Создав же «суперкорпус» мы даём нашей обороне шанс. Обломают немцы об него зубы, начнут искать для прорыва другое место – там мы его нашими МК и поймаем. И даже если всё-таки прогрызут оборону того супер СК – тоже уже однозначно поймаем – ведь немец в любом случае уже потеряет главное – темп и эффект внезапности. И мы в любой момент времени будем точно знать, где он (самка собаки)!
Сейчас, у нас почти такая же напряжёнка с кадрами как в РИ (почти, поскольку тех же СК пока планируется намного меньше чем в РИ – 45 вместо 62), благо характер предстоящих боевых действий на границе, позволяет экономить тех самые кадры. Мы можем существенно сократить количество корпусных штабов на наиболее статичных, как мы надеемся, участках (либо на направлении главного удара, либо вообще далеко в стороне от оного). Грех не воспользоваться такой возможностью!
Разумеется, те супер мощные СК предполагалось дислоцировать сугубо на ключевых участках ФРОНТА. Там, где участки фронта считались менее важными (тот же выдающийся на запад «балкон» Белостокского выступа), мы можем вообще обойтись без корпусных управлений. Достаточно управления той же 10-й армией, состоящей из шести СД вытянутых в «нитку» вдоль того самого «балкона». А вот находящиеся на самых важных флангах выступа – 13-я и 4-я армии ЗОВО, получат и те самые супер СК (маленькие армии), и обычные СК более привычной структуры (три дивизии). Именно от их боевой устойчивости и будет в значительной степени зависеть исход приграничного сражения.
Всего, как уже говорилось выше, в структуре ЗОВО получается пять армий (13-я и 4-я сверхмощные на флангах, 3-я «подпирает» 13-ю с юго-востока и прикрывает Гродненское направление. 10-я армия на «балконе», но не на границе, а гораздо восточнее — вдоль Нарева. И, наконец, 20-я армия, которую начали разворачивать вдоль Немана и Щары с основными силами в районе Барановичей – стратегический резерв фронта, его собственный «второй эшелон» и та самая армия, которой придётся выправлять положение, если немцам всё-таки удастся прорыв на северном или южном фасах Белостокского выступа. Ещё бы добиться, чтоб эта армия НАУЧИЛАСЬ не просто быстро, а стремительно подтягиваться туда, где её помощь нужнее всего, чтоб, как уже было в «стратегической игре», какойнить немецкий гений не «сыграл» как умничка Рокоссовский, сперва прорвавший фронт и разгромивший МК 4-ой армии, а потом и основные силы спешащей ей на помощь 20-ой армии ПО ОЧЕРЕДИ, ни разу не позволив им объединить усилия. А немцы, они сцуки японские такие… они могут….
Именно поэтому 20-я, была не только сильной, но и сверх мобильной. Командовать этой чрезвычайно важной армией, получил назначение тот самый К. К. Рокоссовский. И первое что он сделал, это добился расформирования и МК и уникального МСК! Неожиданно? Но, мотивация вполне понятна – если противник сумеет прорвать нашу оборону в полосе 4-ой армии и для восстановления положения 20-я армия направит МК и МСК, чем будем парировать прорыв уже в полосе 3-й армии? А упразднив прежние корпуса, Рокоссовский разделил полученные таким образом пары уже отдельных МД и МСД на две равнозначные пары (механизированная и мотострелковая дивизии в каждой), и начал форсировано натаскивать эти импровизированные «недокорпуса» на затыкание брешей одновременно, на обоих фасах Белостокского выступа. Точно так же он поступил с двумя своими СК. Один прочно «оседлал» Варшавское шоссе в районе Барановичей, а другой разворачивался в районе Лиды, в готовности как оборонять прямой путь от Сувалкского выступа на Минск, так и действовать на любом из направлений – хоть на Гродненском, хоть на Вильненском.
А если немцы прорвут оборону 10-й армии? Что-ж, МД и МСД 20-й армии, могут прикрыть и это направление.
Так же в структуре каждой СД своей армии, Рокоссовский создал «мобильную группу» в виде одного стрелкового полка, который отрабатывал оперативные переброски силами собственного автобата дивизии и прямо на танковой броне. Действуя совместно с отдельной легкотанковой бригадой (оставшейся после расформирования МК под рукой у Рокоссовского его личным резервом), это будет достаточно сильная и подвижная группа, быстро организовать которую можно на любом направлении. В общем, его 20-я армия, вдруг из армии резерва фронта, превратилась в самую мобильную и подвижную армию округа!
Жуков, во всех этих начинаниях Рокоссовского поддержал, дав добро на увеличение количества автотранспорта в армии – и в конкретных дивизиях, и армии в целом, усилив её дополнительным армейским автотранспортным полком – благо, никакого дефицита транспорта (в этой АИ) у армии уже не было – все запросы народное хозяйство удовлетворяло незамедлительно и в полном объёме!
А восточнее, в районе треугольника Минск-Бобруйск-Мозырь и УР-ов «Линии Сталина» (Минского, Слуцкого, Мозырьского) прикрывая Смоленское и Гомельское шоссе, формировалась новая 24-я армия РГК. Но, это был уже новый Резервный фронт, Второго Стратегического эшелона, формировать который (НЕ КОМАНДОВАТЬ, только формировать!) поручили великолепному организатору (как сейчас говорят «менеджеру») маршалу Ворошилову. Соответственно, помимо быстро усиливающихся частей Минского, Слуцкого и Мозырьского УР-ов, большинство дивизий там пока только «обозначивались кадрами» и их формирование шло значительно медленнее дивизий первого эшелона и даже в планах, пока являлось не полным. К тому самому 1 мая 41-го, именно части второго эшелона, должны были состоять из СД, сокращённого восьмитысячного состава. Но отнюдь не первого! Уже не первого! В Первом, абсолютно всё должно быть уже на 100%!
Но, Ворошилов занимался этим, конечно же не один! Резервных фронтов формировалось три. Первый Резервный, Второй Резервный и Третий Резервный. По одному в качестве второго эшелона в тылу ПрибОВО, ЗОВО и КОВО. Их формирование было поручено, соответственно маршалам Ворошилову, Будённому и Кулику – параллельно с выполнением ими привычных функций! Так что, и те, кому страна доверяла безгранично, её «старая гвардия», тоже трудились в поте лица!
(«Старая гвардия». Маршалы Советского Союза: Ворошилов, Будённый, Тимошенко, Кулик, Шапошников)
Как уже говорилось выше, ЗОВО (Западный фронт), теперь уже Жукова, имел мощные ударные силы в шесть МК. Три в 4-й армии, два в 13-й армии и один в 3-й армии. В 20-ой армии, теперь вместо МК, имелись две отдельные МД и одна отдельная легкотанковая бригада.
Т. е. фактически, в окончательном плане, на своём правом фланге (опять-таки включив послезнание), мы выставляем против четырёх ТД и трёх МД 3-й танковой группы Вермахта, 3 полностью укомплектованных МК и танковую бригаду «особенного» СК. Всего – 1994 танка.
На левом фланге, 2-й панцергруппе с её пятью ТД, тремя МД и одной КД, противостоять будут три МК и одна танковая бригада в составе 4-ой армии Чуйкова. Всего, опять-таки 1994 танка. Не скажешь, что расклад, однозначно оптимистичный, но воевать можно, тем более сугубо обороняться, с поддержкой (если потребуется) 20-ой армии Рокоссовского и её двумя МД и одной танковой бригадой. Всего у Рокоссовского 546 танков.
В непосредственном резерве штаба фронта, ПОКА числится одна отдельная легкотанковая бригада (164 бэтэшки), одна кавбригада, одна противотанковая бригада, две отдельные мотострелковые дивизии и 4 стрелковые дивизии при всего одном корпусном управлении. Плюс три бригады ВДВ НЕ сведённые в АИ в избыточно громоздкий корпус. Но, это именно что пока.
Всего, таким образом, против 11 немецких ТД группы «Центр» (при, как тогда считали, двух танковых полках в дивизии, в сумме получается 3608 танков – на самом деле, чуть менее 2000), Западный фронт будет иметь 14 МД и 10 лтбр. Причём ПОЛНОСТЬЮ укомплектованных. В их составе будет 4698 танков. По типам: 2240 Т-26, 1640 БТ, 320 Т-34, 168 КВ-1 и 330 Т-38. И среди них нет (категорически не должно быть!) бесполезного хлама 3 и 4 категорий, нет не менее бесполезных при обороне «химических» (огнемётных) танков, нет танкеток (они сугубо в СД), нет давно устаревших и в большинстве пулемётных БТ-2 и двухбашенных Т-26. Всё это небоеспособной или ограниченно боеспособное «счастье» (при этом старательно упоминаемое в статистике РИ!) массово заменяется и вывозится во внутренние округа – что-то для капремонта (и последующего зачисления в маршевые батальоны пополнений для фронтовых частей), что-то для переделки в машины, которые ещё могут принести какую-то пользу, что-то просто на утилизацию местными предприятиями (при этом, башни и корпуса настоятельно просили вернуть для установки в виде огневых точек).
Вот и пусть попробуют немцы уже в таких условиях и против такого фронта, провести свой «Блицкриг» на Москву.
Согласитесь, цифра в почти 4,7 тыс. поголовно исправных танков выглядит чертовски внушительно – в некоторых, не совсем корректных источниках, весь подготовленный к Барбароссе Вермахт имел столько же! Да, это действительно кажется очень круто. Но! (То самое, пресловутое НО!).
Не надо забывать, что в составе РККА на тот момент числилось более 23 тыс. танков и использовать лишь их пятую часть, чтоб остановить без сомнения самый опасный удар Вермахта – святое дело!
- Мы ДОЛЖНЫ остановить ДВЕ, притом СИЛЬНЕЙШИЕ танковые группы Панцерваффе из четырёх, не выпустив их на стратегический простор. А это без малого 2 тыс. полностью исправных танков (994 во 2-й и 942 в 3-й танковых группах) (т. е. едва не ПОЛОВИНУ всех танков армии вторжения), с отлично налаженной логистикой и отменно подготовленными экипажами и командными кадрами.
- Мы ДОЖНЫ, просто обязаны, обескровить и лишить эти две СИЛЬНЕЙШИЕ танковые группы, ударной мощи. Напроч лишить!
- Учитывая, что основная масса наших танков – это давно устаревшие, «тонкокожие» и медлительные Т-26 – танки в значительно мере изношенные с извечными проблемами с ходовкой, из-за чего, честно говоря, ограниченно боеспособные, а действовать придётся против вполне современной матчасти панцерваффе и насыщенных средствами ПТО пехотных/мотопехотных частей вермахта, добиться решительного успеха можно только массированным использованием наличной техники, не допуская её перемалывания противником по частям.
Кроме того не стоит забывать об увы неизбежном, как бы мы не напрягались, дефиците запасных частей и ГСМ (возможно и ТО как такового!) для столь большого танкового парка. А вот бросив в решительный бой и сточив львиную долю этого парка РАДИ ДОСТИЖЕНИЯ КОНКРЕТНОГО ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО результата, мы создаём более благоприятные логистические условия для оставшейся техники.
Да, по большому счёту, это будет «навал» на немецкие мотокорпуса, на их панцердивизии, когда они, дорогой ценой взломав наш фронт, устремятся вперёд, думая, что наконец-то выскочили на оперативный простор. Тут мы их и поймаем и устроим встречный бой. Тот самый навал. Но навал в самых благоприятных условиях – пока наши танки, пехота и артиллерия МК имеют возможность действовать слаженно, не ослаблены фатально воздушными ударами, пока у нас ещё есть ГСМ и боеприпасы, пока личный состав ещё не переутомлён, техника более-менее подготовлена и управление с координацией и связью (логистика вообще) не потеряны – что даже в АИ исключать нельзя ни в коем случае!
Говорят, немец не любит воевать танками против танков – не вопрос, в наших МК тоже достаточно и пехоты и артиллерии и, как и у немцев, танки отнюдь не расходный материал. Кроме того, есть у нас и специальные бригады противотанковой обороны. Но последнее слово в данных обстоятельствах, всё равно будет за танками! Им придётся сойтись лицом к лицу! Хотят немцы того или нет! И вот тогда…
Прозвучит дико цинично, но совершенно не будет иметь значения, сколько Т-26 и БТ потеряем мы в том замесе – если противник напроч лишится ударной мощи своих ТГ. А без ударной мощи 2-й и 3-й ТГ немцам вообще в этой кампании, на чистом китайском выражаясь, не светит НИ-ХУ-Я. И если в грубом встречном рубилове мы эти группы сточим в значение близкое к нулю – мне лично будет уже совершенно фиолетово, что там от тех наших 4,7 тыс. танков ЗФ останется. В РИ, в приграничном и Смоленском сражениях мы потеряли больше, так и не сумев нанести фатальных потерь тем панцергруппам. И поэтому они, «самки собаки», устроили нам Киевский котёл, и дошли до Ленинграда и Москвы.
Понятно, что в этой, довольно жирно насыщенной танками системе обороны присутствует хорошо заметное «слабое звено» — 10-я армия, фактически лишённая каких бы то ни было ударных частей. А ведь там большая территория, которую НАДО контролировать, на которой НАДО воевать и которую НЕЛЬЗЯ задаром отдавать немцам (я вообще против предполья, которое достанется немцам просто «на халяву»). А их там будет не мало – до 15 дивизий! Значение этой территории вроде и не велико, согласно законам стратегии, никаких ударных сил немцы там держать не будут (они все собраны в кулачищи на флангах), но было бы не плохо те 15 немецких дивизий связать боями и заставить нести потери.
Однако в 10-й армии всего 6 СД. Как-то обороняться за широкими водными преградами, на заранее подготовленных мощных рубежах обороны, они, конечно, смогут (тем более их не будут терроризировать немецкие ударные самолёты — так же сконцентрированные для поддержки ударных частей), но как там СВЯЗАТЬ те 15 пехотных и охранных дивизий Вермахта, чтоб и они вдруг «чисто случайно» не оказались там, где нам их видеть категорически не хотелось бы?
На ум тут же приходит кавалерия – элита довоенной РККА! После переформирования дивизий в бригады, ЗОВО досталось 6 кавбригад (из 30).
Одна бригада остаётся в резерве штаба фронта (мало ли придётся гонять по тылам немецких парашютистов!), а пять передадим в состав 10-ой армии. Пять кавалерийских бригад, безусловно, не сделают там погоду и даже в сочетании с шестью СД не смогут даже потрепать как следует пятнадцать немецких дивизий. Но вот высокоманёвренными беспокоящими действиями связать их там, где они есть и пусть они наступают, но очень медленно – почему бы и нет? Ненадолго – ровно пока мы не сточим немецкие панцеры на флангах. (В прямом физическом смысле не сточим. Войска пренепременно получат приказ о безусловном уничтожении любой немецкой бронетехники на поле боя. Командиры всех уровней будут обязаны строго следить за тем, чтоб каждый подбитый немецкий танк, каждый БТР был в прямом смысле слова УНИЧТОЖЕН (расстрелян артиллерией, сожжён или подорван), т. е. приведён в абсолютно неремонтабельное состояние. Трофеи нам в оборонительном приграничном сражении не нужны). А дивизии 10-ой армии, имея кавалерию в арьергарде, могут так же медленно отходить с рубежа на рубеж, пока не окажутся на позициях 20-ой армии. А там мы уже будем посмотрять, какой получится расклад на флангах.
Большую пользу кавалерия нам сможет оказать и действуя по флангам и главное тылам немецких ударных группировок – по их коммуникациям. Поэтому часть из тех пяти кавбригад, мы заранее расположим на левом фланге 10-ой армии, чтоб они могли действовать и в интересах 4-ой армий (совершая рейды по тылам 2-ой ТГ Вермахта). Леса Беловежской пущи для этого весьма благоприятны – есть куда отскочить и где укрыться от тех же авиаударов. Тоже самое касается Супрасельской пущи в районе Белостока. Это просто идеальные районы для работы кавалерии!
Да, ещё один чрезвычайно важный вопрос, без решения которого всё рухнет – АВИАЦИЯ. И ей я посвящу следующую главу.
Приложение 1.
Примерная раскладка по АИ силам ЗОВО (ЗФ) на 1 мая 1941 года.
Чтоб было проще понять, много это или мало, я привожу и РИ предвоенный состав армий ЗОВО.
* 13-я армия, являлась резервом округа (фронта).
** Общие силы ЗОВО (ЗФ) обычно оценивались в 54 расчётные дивизии.
*** ЗОВО имел в своём составе 4-й воздушно-десантный корпус, состоящий из трёх воздушно-десантных бригад и дислоцировавшийся там же, где и 13-я армия – в районе Минска – в резерве.
Приложение 2.
РИ дислокация войск ПрибОВО и ЗОВО РККА СССР и групп армий «Север» и «Центр» Вермахта Германии на 22.06. 41 г.
