Визит первый
В «Кронштадтском вестнике» за 1863—1864 годы собственный корреспондент из Нью-Йорка подробно, изо дня в день, информировал читателей о ходе официального дружественного визита русского флота в США. В историю он вошел как Американская экспедиция.
Идея ее возникла в начале 1863 года в связи со сложившейся к этому времени крайне напряженной международной обстановкой. Уже третий год в США шла гражданская война. Англия и Франция были на стороне южан и, стремясь разрушить государственную целостность Соединенных Штатов, готовили вооруженную интервенцию. Россия поддерживала правительство Авраама Линкольна и выступала против планов Лондона и Парижа.
Авраам Линкольн
«Для нас нет ни Севера, ни Юга, а есть Федеральный Союз, разрушение которого мы наблюдали бы с прискорбием,— писал вице-канцлер А.М. Горчаков.— Мы признаем в Соединенных Штатах только то правительство, которое находится в Вашингтоне».
Александр Михайлович Горчаков
В единстве и мощи Соединенных Штатов Россия видела противовес Англии и Франции, проводивших враждебную по отношению к ней политику: обе эти державы стояли за сохранение унизительного и тягостного для России Парижского мира 1856 года, который подвел черту под Крымской войной. Взаимоотношения России с Англией и Францией в начале 60-х годов резко ухудшились и из-за так называемого польского вопроса (Именно в эти годы в Королевстве Польском прокатилась волна национально-освободительного движения, возникла революционная ситуация. Царское правительство ответило жесткими мерами.
Андрей Александрович Попов
Англия и Франция, преследуя свои интересы, внешне заняли позиции защитников польского народа.). Попытки русской дипломатии ослабить возникшую напряженность путем переговоров результатов не дали. Над Россией нависла угроза новой войны.
Тогда-то и встал вопрос, как использовать флот, чтобы в случае начала военных действий он не оказался запертым во внутренних водах. Ведь печальный опыт Крымской войны был еще так близок. Адмирал А.А. Попов, например, писал: «Прошлая война подтвердила… что самая ложная… из всех идей сбережения флота есть необходимость спрятать его: военные суда сберегаются в море, учатся в сражениях».
Такой же точки зрения придерживались многие передовые деятели русского флота. Так в Морском министерстве сформировалась идея заблаговременного вывода русских эскадр в океан еще до начала военных действий. Предполагалось, что базироваться они будут в портах Соединенных Штатов — согласие Вашингтона было получено.
Планируемая операция преследовала три цели: во-первых, создать угрозу торговому судоходству Англии и Франции и тем оказать давление на шедшие еще с ними дипломатические переговоры; во-вторых, продемонстрировать поддержку правительству Линкольна в его борьбе с мятежными южными штатами; и в-третьих, в случае начала военных действий нанести удар по самому уязвимому месту Англии — ее морским коммуникациям.
Было сформировано две эскадры: Атлантическая и Тихоокеанская. В состав Атлантической эскадры (ей отводилась главная роль) вошло три фрегата— «Александр Невский» ( капитан I ранга А.Н. Андреев ) , «Пересвет» ( капитан-лейтенант Н.В. Копытов ) и «Ослябя» ( капитан I ранга И.И. Бутаков ) , два корвета — «Варяг» ( капитан-лейтенант О.К. Кремер ), «Витязь» ( капитан-лейтенант Р.А. Лунд ) и клипер «Алмаз» ( капитан-лейтенант П.А. Зелёный ). Командующим эскадрой был назначен контр-адмирал Степам Степанович Лесовский, опытный и образованный моряк, недавно возвратившийся из командировки в Америку, где он в течение полутора лет изучал опыт броненосного кораблестроения США. Он свободно владея английским, французским, немецким, испанским языками и прекрасно знал обстановку в Америке.
Степан Степанович Лесовский
Тихоокеанской эскадрой командовал контр-адмирал Андрей Александрович Попов, будущий выдающийся организатор и строитель отечественного броненосного флота. Базировалась эскадра в Приморье, которое только что начало осваиваться русскими. В ее состав входило четыре корвета — «Калевала» ( капитан-лейтенант Карпелан ), «Богатырь» ( капитан-лейтенант П.А. Чебышев ), «Рында» ( капитан-лейтенант Г.П. Сфурса-Жиркевич ), «Новик» ( капитан-лейтенант К.Г. Скрыплев ) и два клипера — «Абрек» ( капитан I ранга К.П. Пилкин ) и «Гайдамак» ( капитан-лейтенант А.А. Пещуров ).
Подготовка операции проводилась в глубокой тайне. Даже командиры кораблей о действительных целях похода узнали лишь накануне выхода из Кронштадта. 14 июля 1863 года была утверждена «Инструкция Морского министерства контр-адмиралу С.С. Лесовскому». Она предписывала «следовать к берегам Северо-Американских Соединенных Штатов, не заходя… на пути ни в какой порт и по прибытии… бросить якорь в Нью-Йорке». В инструкции указывалось, что в случае начала войны эскадре надлежит действовать всеми возможными средствами, нанося наичувствительнейший вред неприятельской торговле. Подробно излагая политическую обстановку в мире, давая конкретные рекомендации по взаимодействию с адмиралом Поповым, инструкция тем не менее предоставляла Лесовскому полную свободу действий. В ней прямо говорилось: «во всех… случаях, когда Вы признаете… необходимым, не стесняться данными наставлениями и действовать по Вашему усмотрению».
капитаны кораблей
Менее чем через месяц после утверждения плана операции Атлантическая эскадра была готова к выходу. Утром 18 июля все корабли, кроме фрегата «Ослябя», который находился в Средиземном море и шел в Нью-Йорк самостоятельно, вышли из Кронштадта.
дальнее плавание уходила первая эскадра Российского; парового флота, полностью состоящая из парусно-винтовых кораблей. Адмирал Лесовский спешил. Шли не под парусами, а «под парами».
Пополнить запасы топлива корабли должны были на выходе из Балтики — с заранее посланных туда двух транспортов. Впервые в истории отечественного флота заправку боевых кораблей осуществляли на ходу.
25 июля, находясь в полной боевой готовности, эскадра вышла в Северное море. Главное, о чем теперь заботились,— это не встретиться с англо-французскими силами. Поэтому решено было выходить в Атлантику не обычным путем через Ла-Манш, а севернее Британских островов. Планы Лесовского были решительны. «Если начальник встретившейся иностранной эскадры,— писал он в инструкции своим командирам,— предложит вернуться обратно в Балтийские воды или сделает какие-либо оскорбительные для чести нашего флага предложения, то адмирал намерен вступить в бой».
К счастью, к крайним мерам прибегать не пришлось.
Плавание в океане проходило тяжело.
Штормовые ветра сменялись полным штилем с густыми туманами и непрекращающимися дождями. Уголь экономили, шли под парусами. Трудность совместного плавания кораблей усугублялась еще и разницей в скорости их хода. В конце концов адмирал Лесовский принял решение — каждому кораблю следовать самостоятельно.
у ендовы ( выдача водочной порции перед приёмом пищи )
13 сентября на рейде Нью-Йорка встали на якорь «Александр Невский» под флагом командующего и «Пересвет».
Фрегат «Ослябя» был уже там. На следующий день подошли «Варяг» и «Витязь». Клипер «Алмаз», попавший в штилевую полосу, пришел 29 сентября.
эскадра С.С. Лесовского в Нью-Йорке
К 1 октября в Сан-Франциско собралась и эскадра Попова.
эскадра А.А. Попова в Сан-Франциско
винтовой фрегат “ Рында “
Для координации действий между командующими немедленно была установлена оперативная связь — курьерами и шифротелеграммами. Надо сказать, что одновременное появление в портах Соединенных Штатов двух русских эскадр произвело на Англию и Францию именно тот эффект, на который и рассчитывало русское правительство. Операция «наших морских сил в Северной Америке,— писал вице-канцлер Горчаков,— в политическом смысле мысль удачная, а в исполнении отличная».
Русский посол сообщал из Вашингтона в Петербург, что приход русских эскадр американцы восприняли как демонстрацию поддержки правительства Линкольна. Вот как описывала, например, газета «Нью-Йорк геральд» встречу адмирала Лесовского и его офицеров на улицах города: «Полные народа тротуары улиц, по которым направлялось шествие, окаймляли войска, стоявшие длинными шпалерами. Дома были разукрашены флагами… народ с восторгом встречал процессию». Страницы газет пестрели заголовками: «Россия и Соединенные Штаты братствуют», «Новый союз скреплен», «Восторженная народная демонстрация…»
Почти ежедневно русские корабли посещали делегации городов и штатов. Они выражали свое уважение и признательность России за доброжелательство и поддержку русским правительством Соединенных Штатов, «в особенности при настоящих несчастных затруднениях, в которых находится американская нация». Будущий великий композитор, а в те дни гардемарин клипера «Алмаз» Н.А. Римский-Корсаков писал: «Нашу эскадру приняли здесь дружелюбно, даже до крайности. В военном платье на берег и показаться нельзя: не ты будешь смотреть, а на тебя будут смотреть, будут подходить (даже дамы) с изъявлением уважения к русским и удовольствия, что они находятся в Нью-Йорке». Популярность русских моряков была столь велика, что это сказалось даже на женской моде. Как писали газеты, для многих нью-йоркских модниц непременной принадлежностью туалета стали пуговицы сюртуков, кокарды, гардемаринские якоря и аксельбанты; последние — как деталь бального наряда.
бал в Нью-Йорке с русскими офицерами
Однако не только банкетами, визитами и парадами были заняты наши моряки. Проявляя мужество и «истинно русскую самоотверженность», они неоднократно помогали населению в тушении городских пожаров, столь часто возникавших в то время. Муниципалитеты Анаполиса и Сан-Франциско выразили в связи с этим командующим свое искреннее восхищение и благодарность. Группа офицеров Атлантической эскадры во главе с командиром «Осляби», капитаном 1-го ранга И. И. Бутаковым, братом известного русского адмирала Г.И. Бутакова, совершила поездку в действующую Потомакскую армию. Встречали русских офицеров в войсках северян с восторгом: при объезде позиций «каждый полк отдавал честь, преклоняя знамена».
В крайне сложной обстановке оказалась эскадра адмирала Попова. Северяне, по существу, не имели на Тихом океане своего флота, и жители Сан-Франциско постоянно находились под угрозой нападения южан, которых за пиратские, разбойничьи действия на море называли корсарами. Единственно, на что могли рассчитывать жители Сан-Франциско, это на заступничество русской эскадры, пользовавшейся их гостеприимством. Готовились и снаряжались корсары южан, как правило, в Англии, один из таких кораблей, «Алабама», как раз крейсировал в районе Сан-Франциско, когда там собиралась Тихоокеанская эскадра.
“ Алабама “
И надо же было случиться, чтобы один из кораблей Попова — клипер «Абрек» по своему внешнему виду настолько походил на «Алабаму», что в первый момент своего появления на рейде был принят за корсара.
клипер “ Абрек “
Брандвахтенный пароход открыл огонь по входящему на рейд клиперу. Береговые форты также готовились последовать его примеру. Командир «Абрека» капитан 2-го ранга К.П. Пилкин сообразил, что для клипера неопасны мелкие пушки брандвахты, но огонь фортов может оказаться роковым. Он, не задумываясь, направил клипер к борту брандвахтенного парохода, пробил тревогу и, подойдя вплотную к судну и прикрывшись им, вызвал наверх абордажные партии. На пароходе к этому времени поняли ошибку, и русский клипер был принят с криком «ура!».
Будучи человеком решительным, адмирал Попов принял однозначное решение — взять Сан-Франциско под свою защиту. Эскадра начала готовиться к боевым действиям против корсаров южан. Однако из Петербурга предупредили: «Действия корсар в открытом море… нас не касаются, даже в случае нападения их на форты, обязанность Вашего превосходительства соблюдать строгий нейтралитет». Командующему эскадрой предоставлялось право применять оружие лишь в одном-единственном случае — если корсары, пройдя форты, будут угрожать самому городу. «В этом случае,— указывалось Попову,— Вы имеете право, единственно во имя человеколюбия, а не политики, употребить влияние Ваше для предупреждения зла». К счастью, все обошлось благополучно. Пока русские корабли, находясь в полной боевой готовности, стояли в порту, ни один корсар южан не посмел приблизиться к городу.
Президент Линкольн предложил Лесовскому посетить Вашингтон и другие порты Атлантического побережья. Командующий Атлантической эскадры, несмотря на крайне неблагоприятную погоду, отдает приказ о переходе в Вашингтон. Однако прежде чем покинуть Нью-Йорк, адмирал счел необходимым ответить на «любезность и гостеприимство, оказанное горожанами… нашей эскадре». Он предложил составить подписку в пользу благотворительных заведений Нью-Йорка. Это предложение было принято с большим удовольствием. В своем письме мэру Нью-Йорка Лесовский писал: «Прежде чем мы оставим Нью-Йорк, прошу Вас, сэр, принять от имени офицеров вверенной мне эскадры выражение душевной благодарности за те дружественные… чувства, с которыми принимали нас Ваши сограждане… Прошу Вас принять прилагаемую при этом сумму 4760 долларов, собранную по добровольной подписке офицерами нашей эскадры с целью предложить оную на покупку топлива бедным семействам».
Ответ мэра был незамедлителен. «Я имел честь… получить Ваше… письмо… с вложением 4760 долларов, пожертвованных офицерами Вашей эскадры… За этот великодушный акт благотворительности прошу позволения передать Вам и Вашим сослуживцам — офицерам чистосердечную благодарность города. Могу Вас заверить… что граждане Нью-Йорка платят Вам тем же чувством за Ваше дружественное к ним расположение… Их всегдашнее желание было, чтобы, пользуясь приходом Вашей эскадры… укрепить узы дружбы, между Россией и Соединенными Штатами».
21 ноября 1863 года фрегат «Ослябя» — под флагом командующего, корветы «Варяг», «Витязь» и клипер «Алмаз» встали на якорь на реке Потомак в аванпорту Вашингтона — городе Александрии.
винтовой клипер “ Алмаз “
С кораблей хорошо был виден купол Капитолия. К сожалению, из-за болезни Линкольн не смог посетить наши корабли, и адмирал Лесовский задерживает уход эскадры. 7 декабря, как только здоровье президента улучшилось, русский посол представил президенту и его супруге адмирала Лесовского и офицеров эскадры. Русские моряки посетили Вашингтон, были гостями Конгресса. С ответным визитом на кораблях побывали государственный секретарь Стюард, морской министр Уэллес и другие общественные и государственные деятели США.
Почти полгода находились русские корабли в американских водах. По приглашению президента они посетили многие порты обоих побережий США. Разрядившаяся в начале 1864 года политическая обстановка позволила русскому правительству разрешить адмиралам Лесовскому и Попову отправить часть своих кораблей в плавание в малоизученные русским флотом южные и экваториальные районы Мирового океана.
Вернувшись через несколько месяцев в Нью-Йорк и Сан-Франциско, корабли начали готовиться к возвращению на родину…
Ответный Визит
Шел 1865 год. Гражданская война между северными и южными штатами приближалась к концу. В правительственных кругах Вашингтона все чаще и чаще стали говорить об ответном визите в Россию. Ждали лишь завершения президентских выборов. 4 апреля 1865 года Линкольн вновь стал хозяином Белого дома. Однако прошло лишь несколько дней — и выстрел в вашингтонском театре Форда погрузил Америку в траур.
Джон Уилкс Бут убивает Авраама Линкольна
Снова стало не до визита.
16 апреля 1866 года в Петербурге, на набережной Невы, было совершено покушение на Александра II. По счастливой случайности царь остался жив.
покушение Дмитрия Каракозова на Александра II
Американцы, находясь еще под впечатлением недавней гибели любимого президента, решили, что время для ответного визита настало. Лучшего случая выразить России свою признательность за поддержку в трудные годы гражданской войны и одновременно поздравить императора «по поводу чудесного спасения его от смерти» найти было трудно.
4 мая 1866 года лидеры правящей республиканской партии выступили в Конгрессе с заявлением, в котором говорилось, что «народу, отдавшему нам в час нашей смертельной опасности свои самые теплые чувства, следует направить нечто большее, чем просто поздравление императору». Палате представителей и сенату предлагалось принять специальное совместное постановление с обращением к главе русского государства, а для его вручения направить в Россию отряд военных кораблей с чрезвычайным послом на борту. Постановление было принято и подписано президентом Э. Джонсоном.
Эндрю Джонсон
В качестве чрезвычайного посла Соединенных Штатов Конгресс назначил помощника государственного секретаря по морскому министерству, члена Вашингтонского кабинета Густава Фокса. Бывший морской офицер, сорокапятилетний Фокс был известен как активный политический деятель администрации Линкольна. В годы гражданской войны он был одним из видных организаторов и руководителей флота северян.
Конгресс одобрил предложение Фокса осуществить визит в Россию на одном из мониторов. Считалось, что именно корабль принципиально нового типа, впервые заявивший о себе во время войны во флоте северян, будет наилучшим образом представлять военно-морские силы Соединенных Штатов. Не последнюю роль играло, очевидно, и стремление продемонстрировать всему миру мореходные качества мониторов. Ведь ни один из них еще ни разу не пересекал океан, да и мало кто в Европе верил в возможность такого чуда. Мониторы воспринимались прежде всего как речные корабли, предназначавшиеся для борьбы с береговыми батареями противника. Командование американского флота хотело проверить — а «не могут ли они строиться так, чтобы быть сильным орудием даже во время сражения в открытом море?»
Для участия в визите был выбран один из новейших мониторов — «Миантонамо». Это был сравнительно небольшой низкобортный, глубокосидящий броненосец.
Для обеспечения его перехода через океан было выделено два паровых парусно-колесных фрегата «Аугуста» и «Ашуелот». К концу мая все корабли небольшого отряда сосредоточились в бухте Сент-Джонс на острове Ньюфаундленд. Пункт отправления был выбран не случайно: отсюда начинался самый короткий путь в Европу, к берегам Ирландии.
5 июня Фокс прибыл в Сент-Джонс. В тот же день корабли снялись с якоря и вышли в море. С погодой американским морякам повезло. Как следует из шканечного журнала «Миантонамо», в течение всего перехода дул свежий северо-западный ветер, шла пологая океанская волна. Большую часть пути «Миантонамо» проделал на буксире у «Аугусты» — экономили уголь. По едва возвышающейся над водой палубе монитора постоянно гуляла полутораметровая волна. Выход на верхнюю палубу был небезопасен. Зато бортовая качка глубоко сидящего корабля почти не давала себя знать.
Каждый полдень, после определения места нахождения корабля, листок с координатами закупоривали в бутылку и бросали за борт — кто знает, что может быть завтра. Океан; есть океан. Да и недавняя гибель во время шторма у мыса Гаттерас первого корабля этого типа тоже настораживала. Что и говорить, через океан на «Миантонамо» шли люди не робкого десятка… Переход длился 11 суток. 16 июня, пройдя 1765 миль, отряд Фокса достиг побережья Ирландии. Корабли вошли в бухту Корк и встали на якорь. Кстати, три бутылки, брошенные с «Миантонамо» тоже достигли Европы. После нескольких месяцев дрейфа они были выловлены у побережья Нормандии и по давней морской традиции переданы американским властям.
Странное зрелище представлял для европейцев монитор — «это невиданное дотоле судно, походившее издали на огромный плот, на котором возвышались две башни и труба». Не случайно английский адмирал, встречавший эскадру, спросил Фокса: «И вы действительно переплыли Атлантику на этой штуковине? Очень сомневаюсь, что я смог бы это сделать». Но вот прошло несколько дней, и «штуковина», напоминающая баржу, вновь отправляется в плавание. На пути в Россию было два захода — в Шербур и Копенгаген. Большую часть пути «Миантонамо» шел своим ходом. Сопровождал его теперь один лишь фрегат «Аугуста». После успешного перехода через океан «Ашуелот» был отправлен в Средиземное море.
Балтика встретила заокеанских гостей частыми туманами. То и дело приходилось сбавлять ход, а то и просто ложиться в дрейф.
Наконец 3 августа отряд прибыл в Гельсингфорс. Тревожили слухи о свирепствующей в Петербурге холере. К счастью, слухи оказались преувеличенными, и 5 августа американские корабли покидают Гельсингфорс. Предстоял последний переход по Финскому заливу. При выходе из гавани отряд Фокса был встречен русской броненосной эскадрой. После обмена салютами «русские суда выстроились в две колонны, а американский пароход и монитор стали между ними… Таким образом, соединенная эскадра поплыла в Кронштадт и при благоприятной погоде прибыла туда 6 августа».
Величественную картину представлял в тот день Кронштадтский рейд. В Купеческой гавани — толпы народа; множество шлюпок и яхт; на заднем плане — русская эскадра; на переднем — медленно движущийся «Миантонамо», приветствуемый пушечными выстрелами с фортов и звуками американского национального гимна.
Как только корабли встали на якорь, посланника Конгресса от имени императора приветствовал контрадмирал С.С. Лесовский, которого американские моряки помнили по визиту русской эскадры в Нью-Йорке в 1863—1864 годах. В тот же день Фокс и сопровождающие его лица прибыли в Петербург; их разместили в гостинице «Hotel de France», что находилась на Большой Морской, недалеко от арки Главного штаба.
8 августа чрезвычайное посольство было принято Александром II. Аудиенция состоялась в Петергофском дворце. До Петергофа ехали поездом. На станции пересели в придворные кареты. Несмотря на строгий дипломатический этикет, прием проходил в исключительно теплой обстановке. «Многочисленные связи, издавна соединяющие великую империю на востоке и великую республику на западе,— говорилось в зачитанном Фоксом послании Конгресса,— вновь умножились и упрочились благодаря поддержке, которую русское правительство оказало Соединенным Штатам в тяжелые годы их междоусобной борьбы». О традиционно дружественных отношениях между Россией и Америкой говорил и царь. Свою речь он закончил заверением, что никогда не забудет дружественного приема, оказанного Соединенными Штатами его эскадрам. Желая отблагодарить американских моряков, император объявил, что все они, без исключения, и офицеры, и команда, являются гостями русского правительства.
аудиенция у Александра II
Тотчас после аудиенции в Вашингтон была отправлена телеграмма, в которой Фокс докладывал правительству об исполнении возложенной на него миссии; Это была первая телеграмма, отправленная из России в Америку по только что проложенному трансатлантическому кабелю.
Пока во дворце шел официальный прием, американские офицеры в сопровождении адмирала Лесовского осматривали дворцы и парки Петергофа. В нижнем парке они встретили героя Севастопольской обороны Э.И. Тотлебена.
Эдуард Иванович Тотлебен
«Офицеры с почтением и восторгом приветствовали знаменитого инженера… Прощаясь с ним, прокричали ему трижды «Ура!», которое слилось с неумолкаемым шумом петергофских фонтанов». На Царицыном острове американским гостям показали дуб, выросший из желудя, взятого с дуба, «осеняющего могилу Вашингтона».
Ответный визит императора не заставил себя долго ждать. На следующий же день Александр II в сопровождении наследника и великих князей посетил американские суда. «Миантонамо» салютовал ему из своих башенных орудий. Делалось это впервые и вопреки существующим правилам, ибо на американском флоте орудия такого калибра «предназначались исключительно для военных действий».
американские и русские моряки
Так начался первый официальный визит американского флота в Россию. Впереди было знакомство со столицей. Однако до нее, конечно, был Кронштадт с его мощными фортами, доками, морской обсерваторией, богатейшей библиотекой морского клуба, почетными читателями которой стали все американские офицеры. При осмотре арсенала гости были «поражены множеством военных флагов, забранных у неприятеля и свидетельствующих о подвигах русского флота на море».
Петербург поразил американцев своим великолепием, а также непрерывными богатыми обедами и балами. Например, ужин, состоявшийся в «роскошно иллюминированном саду» одного из особняков на Каменном острове, на котором присутствовал «весь цвет петербургского общества», обошелся гостеприимному хозяину более чем в 40 тысяч рублей…
23 августа по приглашению «Московского городского общества» посольство выехало в Москву. Ехали в специальных вагонах, «задрапированных снаружи флагами американских цветов».
…Первопрестольная встречает гостей медью оркестра. Над привокзальной площадью, заполненной толпой, звучит национальный гимн «Славься, Колумбия». Городской голова, члены управы и многочисленные представители различных обществ приветствуют посольство. Гости направляются в приготовленную для них резиденцию. Неожиданно для себя они находят там свои фотографии. Однако удивление их возрастает еще больше, когда они видят и свои портреты, написанные маслом,— ведь они никому не позировали! Секрет раскрывают хозяева — снимки были сделаны еще в Петербурге скрытой камерой за два дня до отъезда в Москву. С них и писались портреты. В тот же день посольство нанесло официальный визит генерал-губернатору Москвы В. А. Долгорукову.
Владимир Андреевич Долгоруков
Поднимая тост за здоровье гостей, он сказал: «Прием, оказанный вам в среде нашего флота, говорит о том, каким уважением пользуются граждане Соединенных Штатов в нашем отечестве. Поверьте, что такой же прием вы встретите и в Москве, нашей древней столице».
На пятый день посольство отбыло в Нижний Новгород. Американцам хотели показать знаменитую Нижегородскому ярмарку. Она продолжалась ровно два месяца в году, и в эти месяцы население города возрастало в 6—8 раз, с 40 до 250—300 тысяч человек. Торговый оборот ярмарки превышал 100 миллионов рублей. Одного только чая здесь продавалось более чем шесть тысяч тонн.
Купечество в честь приезда на ярмарку посольства устроило обед. «Обеденный зал был украшен цветами, зеленью, национальными флагами и портретами государя, Вашингтона, Линкольна и Джонсона. За стол село около полутораста человек, между которыми были представители всех национальностей: русские, персы, татары, армяне, купцы с Кавказа и из далекой Сибири». Тем не менее ярмарочный комитет очень сожалел, что в связи с разгаром ярмарки купечество не может принять дорогих гостей с тем блеском, с каким оно желало бы.
1 сентября посольство отплыло в Кострому. «Как только м-р Фокс вступил на набережную, один из крестьян снял с себя верхнюю одежду и расстелил ее перед ним. М-р Фокс попытался перешагнуть через нее. Однако в ту же минуту, словно по мановению волшебного жезла, весь путь до конца набережной был мгновенно устлан одеждами. Толпа молча наблюдала, что будет дальше. Когда же м-р Фокс решил, наконец, пройти по одежде, толпа радостно приветствовала его громким «ура!». После знакомства с Костромой и осмотра памятника Ивану Сусанину посольство продолжило свой путь по Волге.
В последние дни пребывания в столице американцам был дан обед в аристократическом, так называемом «английском клубе». Выступил канцлер А.М. Горчаков: «Я радуюсь… что умы практические, чуждые всякого предубеждения могут сами и беспристрастно судить о нас. Они могли оценить и… величайшую славу, и гордость нашего отечества, и народ, составляющий его силу!» Выразив надежду, что добрые взаимоотношения между обоими народами будут существовать вечно, Горчаков отметил, что он особенно ценит эти взаимоотношения потому, что «они не представляют никому ни угрозы, ни опасности… Господь даровал обеим странам такие условия существования, что они вполне могут довольствоваться своей великой внутренней жизнью». В тот же день полный текст речи Горчакова был передан телеграфом в Соединенные Штаты. Интересно, что отправка этой телеграммы обошлась корреспонденту «Нью-Йорк геральд» в семь тысяч долларов.
15 сентября 1866 года американская эскадра снялась с якоря и вышла в Финский залив…
«Вторая» Американская экспедиция
«Второй американской экспедицией» называли походы русских эскадр в порты США в 1876 г. во время ухудшения отношений с Великобританией из-за поддержки Россией антитурецкого восстания в Болгарии. В этот момент в Средиземном море находилась эскадра контр-адмирала И. И. Бутакова из броненосного фрегата «Петропавловск», фрегата «Светлана», корветов «Аскольд», «Богатырь», клипера «Крейсер» и двух шхун.
Иван Иванович Бутаков
Чтобы избежать в случае войны их уничтожения превосходящими силами английского флота, русские корабли (за исключением ненадежного для океанского плавания «Петропавловска») было решено направить в атлантические порты США и при разрыве отношений с Англией приступить к крейсерским операциям. В ноябре русские корабли покинули порты Италии. Корвет «Богатырь» прибыл в Чарльстон 27 декабря; флагман контр-адмирала Бутакова фрегат «Светлана» под командой великого князя Алексея Александровича пришел на Хэмптонский рейд 31 декабря;
Алексей Александрович Романов
винтовой фрегат “ Светлана “
палуба винтового фрегата “ Светлана “
корвет «Аскольд» пришел в Чарльстон 12 января 1877 г.; клипер «Крейсер» пришел в Нью-Йорк 4 февраля. В марте 1877 г. вся эскадра Бутакова была сосредоточена в Нью-Йорке.
Одновременно корабли эскадры Тихого океана и Сибирской флотилии под командованием контр-адмирала О. П. Пузино получили приказ следовать в Сан-Франциско. В октябре 1876 г. они вышли из китайских и японских портов, а к 25 декабря 1876 г. на рейде Сан-Франциско была сосредоточена эскадра из корвета «Баян», клиперов «Всадник» и «Абрек», шхун «Восток», «Тунгус» и «Ермак», к которым позднее присоединились канонерка «Горностай» и транспорт «Японец».
винтовой корвет “ Баян “
По плану, выработанному контр-адмиралом Пузино, в случае войны его эскадра должна была напасть на Ванкувер, чтобы «нанести возможный вред неприятельским учреждениям и уничтожить встреченные там военные и купеческие суда», а затем идти к Австралии и крейсировать у ее западного (корвет) и восточного (клипера) побережья, создав склады на северном берегу Новой Гвинеи, на Соломоновых и Маршаловых островах. 30 апреля, после ослабления напряженности в русско-британских отношениях, русские эскадры получили указания покинуть американские порты и вернуться к обычному несению службы.
«Третья» Американская экспедиция
«Третьей американской экспедицией» была названа акция по организации в США русской крейсерской эскадры после окончания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и требований Великобритании о пересмотре ее итогов. Поскольку в составе русского флота не оказалось достаточного количества исправных кораблей, пригодных для крейсерской службы, было решено приобрести в США торговые суда и использовать их в качестве вспомогательных крейсеров. Выделенных трех миллионов долларов должно было хватить на приобретение трех-четырех кораблей. Покупка кораблей и организация крейсерства была поручена капитан-лейтенанту Л. Л. Семечкину. 27 марта 1878 г. было решено немедленно снарядить экспедиционную партию под командованием капитан-лейтенанта К. К. Гриппенберга, которая направилась в США на зафрактованном немецком пароходе «Зимбрия» («Zimbria»).
Леонид Павлович Семечкин
Казимир Казимирович Гриппенберг
17 апреля «Зимбрия» вошла в маленький порт Сауф-Вест-Харбор в штате Мэн. 26 апреля в Нью-Йорк прибыл Семичкин, в скором времени купивший три парохода («Штат Калифорния», «Колумбус» и «Саратога»). Их доставили для перестройки под крейсера в Филадельфию на верфи Крампа. 29 мая 1878 г. купленным пароходам присвоили наименования «Европа», «Азия» и «Африка» и зачислили в первый ранг военных кораблей.
крейсер “ Азия “
В сентябре в Филадельфию пришла «Зимбрия» с командами русских моряков. В декабре «Европа», «Азия» и «Африка» подняли Андреевские флаги. Поскольку угроза войны с Англией миновала, крейсера в конце декабря 1878 г. ушли из Филадельфии в Европу.
могила С.С. Лесовского
Юрий Коршунов
http://lemur59.ru/node/9020
