Американская революция. Часть XXVII «Великий ураган» и «Великая осада»
Содержание:
Помимо ведения боевых действий против американцев, французов и испанцев, британскому флоту во время American War of Independence приходилось тратить массу сил и средств на превозмогание других проблем. Особенно много крови попортили королевскому флоту причуды собственного командования и буйство морской стихии. Давайте познакомимся с тем, как превозмогание данных проблем выглядело на практике.
Предельно скверное начало
Пока англичане ещё осаждали Чарльстон, а французы только готовили отправку своего экспедиционного корпусав Америку, английский Флот Канала «развлекался» как мог. Кампания 1780 года для него началась предельно скверно.
18 мая, на следующий день после подъёма своего флага в Спитхэде, на борту «Виктори» скончался главнокомандующий сэр Чарльз Харди. Конечно, он во многом был компромиссной фигурой, однако после Другой Армады 1779 года именно Харди считался счастливчиком и спасителем Отечества. После его смерти перед Адмиралтейством снова возник признак партийных боев образца 1778 года.
Адмирал сэр Фрэнсис Гири
Из претендентов на должность командующего наиболее способным был вице-адмирал Сэмьюэл Баррингтон, однако Первый Лорд Адмиралтейства, лорд Сэндвич, к нему относился с неприязнью. Сэндвич предложил флоту на место Харди «героя» громкого скандала и последующего судебного разбирательства Пеллисера, поскольку тот, как и Сэндвич, был тори. В пику Первому Лорду другие лорды Адмиралтейства выдвинули на место командующего Аугуста Кэппела и лорда Хоу. После долгих споров опять была найдена компромиссная фигура, которой стал адмирал Фрэнсис Гири (Geary). 22 мая он был назначен командующим Флота Канала, но с обязательным условием — взять в заместители одарённого и талантливого Ричарда Кемпенфельта, который мог бы исправить возможные косяки старого адмирала. Помимо Кемпенфельта, младшими флагманами у Гири оказались Баррингтон, Джордж Дарби, Роберт Дигби и Джон Локхарт-Росс.
27 мая Гири было приказано выйти в море, дабы не дать испанцам и французам объединить свои флоты по примеру прошлого года. К 8 июня эскадра из 13 кораблей (в её составе было девять трёхдечников, несущих по 90-100 пушек) крейсировала у Уэссана. Далее флот двинулся к Бискайскому заливу, потом проследовал к Финистерре, где англичане высмотрели небольшой испанский отряд — 4 линкора и 2 фрегата. Обнаруженные корабли Гири принял за авангард объединённого флота. Однако оказалось, что это был эскорт торгового каравана, двигавшегося из Гаити, так что пока британцы спешно готовились к баталии, испанцы просто скрылись в тумане. Горькую пилюлю подсластили Гири только призы, которые в течение последующих двух дней смогли захватить фрегаты — 12 судов с грузом кофе, сахара, индиго, хлопка, оценённых примерно в 100 тысяч фунтов стерлингов.
С 10 по 20 июля Флот Канала воинственно крейсировал туда-сюда в районе Финистерре, а 8 августа направился в Спитхэд. Это решение Гири совершенно непонятно, ибо в тот момент, когда адмирал решил вернуться домой, его корабли выполняли важную задачу — сопровождали следовавший в Америку из Портсмута богатейший торговый конвой. Легкомысленно брошенный Гири на произвол судьбы конвой чуть южнее Финистерре попался адмиралу Луису де Кордова-и-Кордова, был атакован испанцами и французами, после чего оказался практически полностью захвачен.
Флот Канала прибыл в Спитхэд 18 августа, где его встретили беснующиеся толпы разорившихся после захвата конвоя торговцев. Гири, посмотрев на всё это, флегматично заявил, что он болен, и попросился в отставку. Место командующего предложили Баррингтону, но тот отказался. Тогда взять командование Флотом Канала упросили сэра Томаса Пэя (Pay), портового адмирала Портсмута. Пэй, однако, последний раз командовал кораблём лет десять назад, поэтому решил руководить флотом, не покидая Портсмут. Такая «смелая новация» Адмиралтейство совершенно не устроила, и 7 сентября 1780 года была реализована очередная рокировка — командующим Флотом Канала стал вице-адмирал Джордж Дарби. Младшим флагманом остался Кемпенфельт.
12 сентября Дарби с 23 линейными кораблями передислоцировался в Торбэй, откуда следил за движениями французов в районе Бреста до конца октября. При этом новый командующий Флотом Канала умудрился в шторм потерять два корабля, а также проморгать выход из Бреста флота де Гишена, проследовавшего в Вест-Индию. 7 ноября, уже после ухода Флота Канала на зимовку, в Брест вернулись французские корабли, помогавшие испанцам у Кадиса. Таким образом, Флот Канала не смог выполнить ни одну из стоявших перед ним задач — он не перехватил французские эскадры из Бреста, упустил испанский флот и позволил противнику захватить богатейший конвой. Вдобавок ко всему на флоте продолжалась настоящая партийная борьба между тори и вигами!..
Смертоносный «Великий ураган»
Если с причудами собственного командования английский флот ещё как-то мог справиться, то буйство морской стихии иной раз причиняло британским морякам ущерба не меньше, чем какое-нибудь вдребезги проигранное крупное сражение. В качестве примера такой ситуации можно привести «Великий ураган» 1780 года.
Ранней осенью 1780-го адмирал Джордж Родней распределил свои силы следующим образом: 10 линейных кораблей под командованием Джошуа Роули он отправил для усиления Ямайки, а 6 линкоров под началом коммодора Хотэма отослал к Барбадосу. Такие разделение сил было нужно, чтобы обеспечить безопасность британских островов в Карибском море от атак французов и испанцев.
Тем временем в начале октября у берегов Южной Америки начал назревать сильный ураган, столь привычный для этого региона. Он продемонстрировал свою силу 3 октября, когда почти полностью разрушил на Ямайке порт Саванна-ла-Мар. Сотни людей погибли в Монтегю-Бей, там же затонула британская плавучая тюрьма «Монарк» с четырьмя сотнями испанских пленных на борту. Ураган застал врасплох и погубил в открытом море шлюпы «Виктор» (14 пушек), «Барбадос» (14 пушек) и «Скарборо» (20 пушек). По воспоминаниям очевидцев,
«свист ветра достигал такой силы, что люди не могли слышать свои голоса, даже если кричали что есть мочи».
Гибель плавучей тюрьмы «Монарк» с испанскими заключенными на борту
4 октября в эпицентр урагана у Кубы угодил 44-пушечный «Феникс» сэра Гайда Паркера. Сперва парусник потерял мачту, затем 20 человек просто сдуло за борт, а сам корабль разбило о скалы. Из команды в 350 человек каким-то чудом уцелели 240, включая самого Паркера. Наутро море выбросило на берег обломки корабля и побитую, но державшуюся на плаву шлюпку. Соорудив на берегу временный лагерь, Паркер отправил шлюпку на поиски помощи. Шансы её найти были невелики, но выжившим в кораблекрушении вновь повезло. Шлюпке посчастливилось встретить английский фрегат «Поркупайн», который и эвакуировал потерпевших бедствие на Ямайку.
24 октября в шторм попал 28-пушечный фрегат «Помона» кэптена Эдмунда Ньюджента. «Помону» навалило на транспорт «Порт-Роял», в результате чего фрегат лишился грот-мачты и бушприта. 44-пушечный «Улисс», борясь со стихией, потерял бушприт, всю носовую надстройку и 13 орудий, которые унесло за борт через пушечные порты.
5 октября ураган застал у восточного побережья Сан-Доминго большой конвой торговых судов с Ямайки и его эскорт. Из восьми линейных кораблей англичане потеряли два (74-пушечный «Тандерер» и 64-пушечный «Стерлинг Кастл»). Последний вылетел на скалы Сильвер Кейз. С разбитого в щепки корабля спаслись лишь мичман и четыре матроса. 74-пушечный «Графтон» получил жестокие повреждения, вода в трюме стояла на отметке 11 футов. Корабль потерял фок- и грот-мачту, он едва держался на плаву. 74-пушечные «Гектор» и «Бервик», 64-пушечный «Руби» и 50-пушечный «Бристоль» потеряли все мачты. Отдадим должное мастерству английских моряков — соорудив из подручных материалов кустарное подобие рангоута и такелажа, все три линейных корабля смогли доковылять до Ямайки.
9 октября ураган обрушился на Сент-Люсию. Фрегат «Амазон» и стоявший на килевании 74-пушечный «Аякс» были выброшены на скалы. Сильный ветер просто разметал все портовые и наземные постройки. Якоря не держали — 74-пушечники «Эгмонт» и «Монтегю» выбросило на берег. 64-пушечный «Вендженс» сорвало с места стоянки и размолотило о камни. То же самое произошло с несколькими торговыми судами в гавани, и с 14-пушечным бригом «Сент-Винсент». Попутно стихия прикончила 14-пушечные «Хамелеон», «Бивер» и 24-пушечный «Дил Кастл».
Удивительно, но когда ветер утих, «Монтегю» и «Аякс» всё же удалось спасти. Правда, ремонт обоим кораблям предстоял нешуточный.
36-пушечную «Венеру» отнесло ураганом от Барбадоса аж к Антигуа. 32-пушечная «Алкмена» потеряла две мачты из трех. 74-пушечный «Конкерор» потерял мачту и 100 матросов погибшими, поэтому застрял на Ямайке ещё на три месяца, устраняя повреждения.
У Мартиники шторм поймал 28-пушечный фрегат «Андромеда». Он, как и его собрат по несчастью 28-пушечный «Лоррен», был разбит о скалы. Отдельно стоит упомянуть о рыцарском поведении губернатора Мартиники маркиза де Буйе, который сперва помог выжившим английским морякам прийти в себя, а затем 25 октября отправил их на Сент-Люсию с письмом, где говорилось, что нечестно ввергать в тюрьму людей, попавших в плен не в бою, а из-за погодных условий.
С поведением губернатора Мартиники контрастирует поступок кэптена Филиппа Картерета, командира 44-пушечного «Эндимиона», который во время урагана захватил два французских корабля, терпящих бедствие, и привел их на Ямайку в качестве призов.
«Великий ураган», 1780 года
Всего во время «Великого Урагана» англичане потеряли 16 (!) линейных кораблей и 6 кораблей рангом поменьше, не считая транспортов и «купцов». Французские потери были не в пример меньше — 6 фрегатов и 33 малых судна, из них самым крупным была 40-пушечная «Юнона». Самой большой французской утратой стал конвой, следовавший в сопровождении двух фрегатов. Из 40 его судов две трети бесследно исчезли в «объятиях» урагана.
«Великий Ураган» октября 1780 года до сих пор считается самым смертоносным ураганом за историю наблюдения североатлантического бассейна. По разным данным, он унёс жизни 22–27,5 тысяч человек.
Вернувшись на Барбадос 6 декабря 1780 года, Родней был в шоке от разрушений и опустошений. У Хотэма в наличии осталось только 9 исправных кораблей. Чиниться было нечем — запасы парусов и рангоутного дерева унесло в море. Родней обратился к главнокомандующему на Ямайке Питеру Паркеру с просьбой разрешить ремонт кораблей на верфи Порт-Рояла, однако Паркер, человек надменный и завистливый, в этой просьбе Роднею отказал. К счастью для Роднея, в ноябре в Карибское море прибыла эскадра контр-адмирала Сэмьюэла Худа. Без её помощи Родней не мог бы защитить острова от французов и испанцев.
Great Siege of Gibraltar
Кстати, об испанцах. Главной целью вступления Мадрида в войну за Независимость являлось возвращение Гибралтара, утерянного испанской короной ещё в далёком 1704 году.
Мы уже рассказывали о том, как испанцы начали осаду Скалы. Давайте теперь узнаем, чем эта история закончилась.
В начале XVIII века англичане называли Гибралтар
«шипом, вонзённым в сердце Испании».
Значение этой морской крепости трудно принизить — с её помощью Британия имела возможность контролировать средиземноморскую торговлю, а также получила прекрасную стоянку для своих эскадр. Следует понимать, что не само по себе обладание Гибралтаром принесло Англии господство на море; любая другая нация, имевшая малый по размерам флот, не смогла бы извлечь выгод из географического положения Скалы. Для островитян же главным было то, что Гибралтар являлся прежде всего морским портом, где можно было держать свои эскадры, а уж потом — крепостью, неприступной с суши. Сильный флот Великобритании, базировавшийся на Скале, одним своим присутствием решал несколько проблем.
Генерал-губернатор Гибралтара Джордж Эллиот
Во-первых, он лишал свободы межтеатрового манёвра французские и испанские морские силы, дробя их на атлантические и средиземноморские.
Во-вторых, корабли из Гибралтара могли обеспечить безопасность английского судоходства в Леванте.
В-третьих, возникал постоянный источник угрозы для берберских пиратов, облюбовавших берега Западной и Северной Африки.
То, что Гибралтар был неприступен, было лишь дополнительным бонусом, но никак не обязательным условием — географический фактор превалировал над всем остальным.
Французы и испанцы, в свою очередь, хотели обладать Скалой для того, чтобы никакое соединение британского флота не могло получить там стоянку или дружественную гавань. Возможность иметь там испанскую или французскую эскадру рассматривалось союзниками как дополнительный плюс, но не основной.
Итак, осада Гибралтара, прозванная за свою длительность «Великой» (3 года и 7 месяцев — Great Siege of Gibraltar!), началась 20 июня 1779 года. Главной проблемой осаждавших была невозможность блокировать крепость с моря — мы уже рассказывали об этом.
Обстрелы Гибралтара, начавшиеся с октября 1780, полностью разрушили жилые дома и казармы в городе. Единственным спасением для защитников крепости служили обширные казематы бастионов, которые в британских исследованиях поэтично назывались
«осадными туннелями».
12 апреля 1781 года морскую блокаду прорвала эскадра адмирала Дарби, в составе которой присутствовали 4 линейных корабля (в том числе и новый 100-пушечный линейный корабль «Виктори»), 4 фрегата и 97 торговых судов. Однако радость англичан вскоре переросла в панику — испанцы организовали энергичный обстрел гавани, где находились разгружающиеся транспорты. Тогда Дарби поставил транспорты мористее, а защитники крепости пытались использовать баркасы для транспортировки товаров с судов на берег. Но бомбардировка порта была столь сильной, что баркасы один за другим стали тонуть или разлетаться в щепки. Через неделю, так и не закончив разгрузку транспортов, Дарби был вынужден уйти в море. С собой эскадра прихватила тех жителей Гибралтара, которые более не хотели выносить превратности осады.
С июня огонь испанцев по городу достиг невиданной силы — 1 200 ядер в день, хотя и англичане не оставались в долгу, выпуская по испанским позициям до 800 ядер в сутки. Несколько английских ядер угодили в испанские продовольственные склады. Многое удалось спасти, но резервуары с водой оказались разрушены. Вместо воды испанский командующий разрешил выдавать вино, что, конечно же, не лучшим образом сказалось на боеспособности вверенных ему войск. Испанское вино было превосходного качества. Но комбинированное воздействие на человеческий организм алкоголя и палящего солнца вызвало среди осаждавших большое количество смертей.
Несмотря на неслыханные лишения, англичане продолжали стойко удерживать Гибралтар. Тогда на помощь испанцам поспешили французы, решившие для начала захватить британскую базу на острове Менорка.
23 июня 1781 года 18 кораблей брестской эскадры под командованием графа и по совместительству адмирала де Гишена отправились в Кадис. Здесь они соединились с 34 линейными кораблями испанцев. 16 августа объединённая франко-испанская эскадра отплыла к Балеарским островам. Её сопровождали 49 транспортов с 9000 солдат, которыми командовал опытный французский генерал — Бертон Баль де Кье, герцог де Крилльон. При появлении на горизонте такой армады кораблей эскадра англичан из 15 линкоров и 12 фрегатов предпочла без боя покинуть гавань Порт-Магона. 19 августа эскадра союзников показалась у крепости, защищающей вход в гавань. Главный узел обороны Порт-Магона — форт Сан-Фелиппе — располагал всего лишь 3000 защитников и 72 орудиями. Оборону возглавил губернатор города — английский генерал Джеймс Мюррей.
Карта острова Менорка, 1780 год
20 августа началась методичная бомбардировка фортов Менорки. В сентябре из Тулона подтянулись дополнительные транспорты с 6 тысячами морских пехотинцев. Теперь на эскадре союзников имелось уже 15 тысяч штыков. Войска высадились в окрестностях Порт-Магона и взяли его в кольцо. На берег свезли большое количество осадных орудий и лёгких пушек. Полная блокада Балеарских островов лишила гарнизоны подвоза продовольствия и медикаментов, в ноябре участились случаи заболеваний туберкулёзом и лихорадкой. Герцог Крилльон позволил себе сделать широкий жест — в октябре он объявил перемирие на 14 дней и переслал в Порт-Магон множество фруктов, жареных куропаток и голубей под белым соусом. Столь роскошный подарок герцог сопроводил просьбой к губернатору накормить своих солдат. Также французский генерал Бертран отправил к Мюррею парламентёров с предложением сдать крепость за 1 миллион ливров, чтобы избежать ненужного кровопролития. Мюррей от предложенного ему «гешефта» отказался. Тогда союзники усилили обстрел. Дадим слово пастору Линдеманну:
«16 ноября. Пятница.
Прогуливаться по городу стало опасно из-за бомбардировки. Вчера бомба попала в сквер около дворца губернатора и убила девочку, игравшую там со своей сестрой. Еще одна бомба упала всего в 12 метрах от моего дома с большим грохотом, но повреждения оказались невелики. Где-то раздался женский плач: оказывается, молодая леди с дочкой не выдержали такого напряжения. Я их успокаивал».
Потери защитников и разрушения в городе непрерывно росли — к началу декабря большая часть солдат и жителей была вынуждена укрыться в катакомбах. К этому времени в Порт-Магоне уже свирепствовали эпидемии, цинга и голод косили людей не хуже ядер и бомб. На два дня Рождества французы прекратили огонь и снова предложили сдаться, но Мюррей опять проигнорировал призывы противника. Бомбардировки продолжились.
Начиная с 1 января 1782 года обстрелы стали круглосуточными. Только за одно 14 января под бомбами погибли 30 солдат британских и более 40, набранных в Германии. Положение становилось критическим. 16 января артобстрел вызвал пожар продовольственных складов. Поскольку бомбардировка не прекращалась, желающих покидать укрытия и тушить пламя нашлось немного… Утрата запасов продовольствия стала последней каплей.
4 февраля 1782 года над цитаделью Сан-Фелиппе взвился белый флаг. За время осады защитники потеряли 96 человек убитыми и 147 — ранеными. Болезни и нехватка провизии сделали гораздо больше — 107 солдат умерло от голода, 560 — от цинги, 1 327 с трудом стояли на ногах и уже харкали кровью.
Джеймс Мюррей принял генерала Крилльона во дворце губернатора. Он подписал капитуляцию гарнизона Порт-Магона и отдал французу свою шпагу. Менорка пала. Теперь союзники должны были покончить с Гибралтаром.
Провал генерального штурма
Взятие крепости испанцы и французы решили осуществить в мае–сентябре 1782 года. Против Гибралтара сосредоточили группировку численностью 33 тысячи человек плюс 400 орудий и 150 тяжелых мортир. Возглавил группировку наш старый знакомый герцог Крилльон. К моменту его появления у Гибралтара испанцы успели с околонулевым результатом испробовать самые разные способы одоления супостата. В отчаянии они даже обсуждали прожект оснащения коней своих кавалеристов пробковыми жилетами для последующей конной атаки Скалы со стороны моря.
Крилльон экзотичный конно-морской вариант забраковал, взамен предложив сломить сопротивление английских укреплений огнём тяжелых плавбатарей, идею постройки которых выдвинул французский инженер Жан-Клод Элеонор Лемишо д’Арсон. Для создания одобренных Крилльоном сооружений у кораблей срезали борта почти до уровня мидельдека. На мидельдек ставились мортиры, на расположенный ниже гондек — пушки помощнее. Вся размещённая на плавбатарее артиллерия смотрела только на один борт. К противоположному борту для уравновешивания конструкции наваливали балласт. Оставшиеся при демонтаже корабельных конструкций массивные «обрезки» шли на наращивание толщины батарейных бортов и на возведение вокруг мортир деревянного бруствера, дополнительно укреплённого пеньковыми сетями и мешками с песком. Фантасмагорического вида сооружение венчала защищающая людей двускатная крыша. Её, равно как и борта плавбатареи, во избежание пожара предполагалось в бою непрерывно поливать водой из оросительной системы, в схему которой входили насосы, трубы с перепускными клапанами и цистерны. Буксировать батареи к назначенным им позициям предполагалось шлюпками и канонерскими лодками.
К сентябрю удалось построить целый десяток плавбатарей. На них разместили в общей сложности 150 мортир и пушек, которые обслуживались испанскими расчётами.
В начале осени к Гибралтару подошёл объединенный флот союзников из 27 испанских и 12 французских кораблей под командованием адмирала Кордовы. Силы защитников крепости на тот момент насчитывали 7500 солдат при 663 пушках. Гибралтар был полностью блокирован с моря и суши. Поскольку все силы английского флота были направлены к берегам Северной Америки, на помощь защитникам Скалы рассчитывать не приходилось. 8 сентября, предчувствуя кульминацию битвы, генерал-губернатор Гибралтара Джордж Эллиот отдал приказ открыть ураганный огонь по позициям французов и испанцев.
Генеральный штурм Гибралтара
В ночь с 12 на 13 сентября 1782 года осаждающие под покровом темноты расставили плавбатареи по позициям и приступили к генеральной бомбардировке крепости. В 9 часов утра разом заговорили 700 французских и испанских орудий. Город быстро заволокло гарью и дымом. Особенно пострадали Кингз Бастион, бастионы Пуэрта эль Терра, дель Кастильо и северные батареи. Однако в ходе бомбардировки выяснилось, что только 3 из 10 плавучих батарей были поставлены согласно плану. Прочие же оказались в стороне от назначенных им позиций, поэтому могли вести огонь только по молу и гавани, но не по фортам.
Осознав, что именно плавбатареи представляют для Скалы наибольшую опасность, англичане сосредоточили огонь своих орудий на сооружениях д’Арсона. Обычные ядра отскакивали от толстенных бортов батарей как горох, причиняя мало вреда. Тогда Эллиот приказал бить по «плавучим крепостям» калёными ядрами. Не сразу, но это дало нужный эффект — к 14.00 одна из плавбатарей задымилась. Воспрянувшие духом защитники продолжали отбиваться изо всех сил. Дюжина английских канонерских лодок рванула к Южному Молу, отогнала испанские канонерки и, выстроившись фронтом, организовала по плавбатареям продольный огонь. Хитроумная система орошения бортов и крыш батарей не помогла — через час зачадила ещё одна «плавучая крепость», а к вечеру их пылало уже 9. Одна за другой 7 плавбатарей взлетели на воздух. Видя бедственное положение товарищей, испанские расчёты ещё двух горящих батарей бросились в воду. Из числа спасавшихся англичане выловили 400 человек. Действовавшие под прикрытием береговых батарей британские канонерки подошли к последней ещё стрелявшей «крепости» со стороны её безоружного борта и взяли сооружение на абордаж. Весь расчёт этой плавбатареи погиб, в плен никто не сдался. Две догоравшие «крепости» скоро скрылись под водой…
Согласно ещё одной версии событий (испанской), от взрывов крюйт-камер погибли три батареи д’Арсона, прочие же были сожжены и затоплены своими собственными артиллеристами во избежание захвата «крепостей» английскими канонерскими лодками.
На суше тем временем шла война особая — подземная. Крилльон как страстный поклонник Вобана ещё в конце августа начал рыть подкопы с целью взорвать часть крепостной стены и прорваться в город. Самая длинная штольня — «Туннель Дьявола» — была выкопана от перешейка до стен главной цитадели и имела длину около 2 километров. Может, у Крилльона из затеи с подкопами что-то дельное и получилось бы, если бы не ганноверский офицер Швекендейк. Тот обнаружил работы французов и доложил о них Эллиоту. Генерал-губернатор отреагировал на полученный рапорт незамедлительно. 13 сентября контрподкоп был готов. Туда заложили и взорвали 5 бочек пороха. Обрушившиеся своды «Туннеля Дьявола» придавили 15 французских сапёров, которые умерли в страшных мучениях.
Вылазка гибралтарского гарнизона
К концу дня союзники были отбиты на всех направлениях. Потери французов и испанцев превысили полторы тысячи человек. Англичане и немцы недосчитались всего лишь 232 солдат. Джорджу Эллиоту удалось спасти Гибралтар.
10 октября 1782 года блокаду прорвала эскадра адмирала Хоу, состоявшая из 60 кораблей и судов. Англичане получили порох, продовольствие и подкрепления. Активные действия французов и испанцев после этого заглохли сами собой.
Провал штурма Скалы вынудил Испанию заговорить о мире. Впрочем, отказываться от идеи вернуть себе Гибралтар испанцы не собирались. Теперь они предлагали англичанам обменять его на Пуэрто-Рико, Тринидад, Гаити, Оран и Омоа. Лорд Фокс ответил на это категорично и однозначно:
«Наша страна всегда будет нуждаться в Гибралтаре, дабы отделить Францию от Франции, Испанию от Испании. Географически Гибралтар — одна из самых выгодных стоянок флота. Гибралтар гарантирует нам власть над Средиземным морем. Отдайте Гибралтар Испании, и Левант сразу же станет внутренним испано-французским озером».
В результате Гибралтар так и остался английским. Great Siege of Gibraltar длилась 3 года 7 месяцев и 20 дней. Свыше тысячи солдат погибли, защищая Гибралтар. Потери союзников были более ощутимыми — 6000 убитых и 20 миллионов ливров затрат.
Что ж, осада Гибралтара потерпела фиаско. Однако Менорку испанцы и французы отбить смогли, что явно ухудшило стратегическую ситуацию для англичан в Средиземном море.
Совсем по-другому складывались события в Вест-Индии.
источник: https://fitzroymag.com/right-place/velikij-uragan-i-velikaja-osada/
