Американская оценка советской средиземноморской эскадры в 1968 г.
Американская оценка советской средиземноморской эскадры в 1968 г.
В продолжение темы об оценке американцами советского ВМФ на рубеже 1960/1970 годов. Если в предыдущем посте пересказывался доклад адмирала Зумвальта, который все-таки имел одной из своих задач не допустить сокращения финансирования флота, и, возможно, преувеличивал советскую угрозу, то приводимый ниже документ является разведывательным отчетом, и готовился не для политиков, а для военных, то есть преследует сугубо практическую цель оценки потенциального противника.
Этот отчет был опубликован в составе документов, посвященных советскому ВМФ и рассекреченных ЦРУ в 2017 году. Целиком весь комплекс документов размещен по этой ссылке: https://www.cia.gov/readingroom/collection/cia-analysis-soviet-navy В сопровождающей документы брошюре на страницах 39-56 содержится краткая аннотация к каждому из документов: https://www.cia.gov/readingroom/docs/Soviet%20Navy%20HPC%20Booklet%206Sep2017.pdf
Противолодочные крейсера «Москва» (№ 841) и «Ленинград» (№ 848). Вероятно 1970 г.
СОВЕТСКАЯ СРЕДИЗЕМНОМОРСКАЯ ЭСКАДРА
Декабрь 1968 года
Содержание:
Резюме
Из нескольких надводных кораблей и подводных лодок в 1964 году советская средиземноморская эскадра выросла до крупнейшей военно-морской силы, которую Советы регулярно развертывали за пределами районов операций своего собственного флота.
В среднем в состав эскадры в настоящее время входят четыре-шесть крупных боевых кораблей, более половины из которых имеют ракетное вооружение, и восемь-девять малых боевых кораблей, в том числе два-три десантных корабля. В настоящее время в составе эскадры обычно работают шесть-девять дизельных торпедных подводных лодок, а также атомная подводная лодка с торпедами или крылатыми ракетами.
Десять или двенадцать вспомогательных кораблей обеспечивают материально-техническую и разведывательную поддержку. Размер и возможности сил были увеличены до такой степени, что они стали реальной угрозой для Шестого флота США.
Эскадра служит советским политическим, а также военным интересам в бассейне Средиземного моря. Эффективность эскадры как инструмента политики росла по мере роста ее боевых возможностей. Образ СССР как защитника арабских интересов теперь передается более убедительно, чем, когда эскадра была только создана, а возросшие возможности эскадры, особенно противоавианосные, призваны служить напоминанием США и другим, что с советскими интересами необходимо считаться при любых военных акциях на Ближнем Востоке.
Советы также, вероятно, считают, что противоавианосные возможности эскадры, теперь уже хорошо развитые, являются частью их стратегической защиты от ядерного удара по их родине. Однако в условиях всеобщей войны главную угрозу для СССР со стороны Средиземного моря представляли бы подводные лодки с ракетами Polaris. Возможности эскадры против лодок с ракетами Polaris остаются низкими, но Советы предпринимают шаги по их улучшению.
Эскадра, вероятно, не будет сильно увеличена по сравнению с ее нынешним размером. Однако ее возможности будут продолжать улучшаться за счет регулярного развертывания новых и более эффективных кораблей и подводных лодок, таких как ракетные крейсера типа Kresta (пр. 1134 ) и вертолетоносцы типа Moskva (пр. 1123). Нагрузка на по материально-техническому обеспечению эскадры может быть снижена за счет расширения использования средиземноморских портов и увеличения доли атомных сил в составе подводных сил эскадры.
I. Средиземноморская эскадра в перспективе
Ситуация взаимного стратегического сдерживания между США и СССР, начавшая складываться в начале 1960-х гг., заставила советское руководство значительно расширить роль военно-морского флота. В дополнение к расширению его стратегического ударного назначения было принято решение усилить потенциал военно-морского флота для противодействия западным военно-морским силам и повысить гибкость для реагирования на ситуации за пределами периферии СССР, что можно было бы использовать в интересах Советского Союза.
По словам его главнокомандующего ВМФ СССР адмирала Горшкова, флот должен быть способен «выполнять возложенные на него задачи не только в ядерной войне, но и в войне без применения ядерного оружия, а также обеспечение интересов государства на море в мирное время». Иными словами, военно-морской флот должен был отказаться от своей традиционной оборонительной роли и стать инструментом для демонстрации советской мощи и фактором влияния за рубежом.
Следуя этой новой политике, было инициировано несколько новых кораблестроительных программ, и советские подводные лодки и надводные корабли стали действовать дальше в море во все большем количестве и с гораздо большей частотой. Самым непосредственным отражением новой политики стала отправка летом 1964 года в Средиземное море нескольких советских кораблей и подводных лодок.
Советы впервые попытались создать «постоянные» военно-морские силы в Средиземном море в 1958 году. Эти силы, на пике своего развития состоявшие из 12 дизельных торпедных подводных лодок, базировались в заливе Влёра в Албании. Их основная задача заключалась в том, чтобы переместить первую линию советской военно-морской обороны на Черном море вперед от Босфора к восточному Средиземноморью. Эти первоначальные усилия завершились в 1961 году, когда Албания сменила союз с СССР на союз с Коммунистическим Китаем.
Хотя после этого советские подводные лодки ежегодно время от времени действовали в Средиземном море, ни один из советских надводных боевых кораблей не делал этого до тех пор, пока в 1964 году не были созданы смешанные силы кораблей и подводных лодок. Это второе советское предприятие в Средиземном море стало единственным круглогодичным развертыванием смешанных военно-морских сил за пределами родных вод. Как и первая попытка, оно предназначалось для расширения периметра обороны Советов. Однако главной функцией была и остается поддержка советских политических интересов в Средиземноморье.
Одновременно с ростом численности и возможностей сил, их важное значение отражалось в их выделении в качестве независимого командования, оперативно подчиненного военно-морскому штабу в Москве, а не штабу ближайшего флота. Вскоре эти силы превратились в самую большую группу кораблей, которые Советы когда-либо размещали за пределами своих вод для целей, отличных от крупных учений.
II. Эволюция эскадры
А. Надводные боевые корабли
В 1964-65 годах, в первые два года ее существования, в состав Средиземноморской эскадры одновременно входило не более четырех боевых надводных кораблей. Наибольшее количество было развернуто летом, наименьшее – зимой. Зима 1965-66 годов была первой, когда каждый месяц присутствовал хотя бы один надводный боевой корабль.
До арабо-израильской войны в июне 1967 года развитие эскадры характеризовалось медленным ростом с отчетливыми сезонными колебаниями (см. диаграмму). Развертывание надводных кораблей увеличивалось примерно на десять в год (surface ship deployments increased by about ten per year — не совсем понял смысл). Каждый корабль обычно находился в составе эскадры менее двух месяцев. Большая часть кораблей приходила с Черноморского флота. Около трети надводных кораблей были оснащены управляемыми ракетами.
Хотя ежегодный рост до июньской войны указывал на то, что летом 1967 года эскадра достигнет нового максимума, война почти наверняка заставила Советы развернуть еще больше кораблей, чем они первоначально планировали. Если бы в силе были первоначальные планы, тем летом в составе эскадры, вероятно, действовало бы около дюжины надводных кораблей. К середине мая их было уже десять. Один из них был оснащен ракетами.
Поскольку незадолго до начала боевых действий международная напряженность возросла, Советы направили на усиление эскадры четыре дополнительных боевых корабля, три из которых были оснащены управляемыми ракетами. Затем усиленная эскадра разделилась на три группы для наблюдения за действиями двух американских и одного британского ударных авианосцев, действовавших в то время в Средиземном море.
В конце июня артиллерийский крейсер «Слава» был заменен ракетным крейсером типа «Свердлов» и двумя другими кораблями, в результате чего общая численность более чем в четыре раза превысила первоначальную численность надводных боевых сил.
Кроме того, Советы впервые отправили десантные корабли в Средиземное море летом 1967 года. Хотя первое из этих развертываний, вероятно, не было напрямую связано с ближневосточным кризисом, Советы, вероятно, надеялись, что назначение туда еще двух десантных кораблей создаст впечатление готовности отправить войска на берег в случае необходимости.
Зимой 1967/68 года количество судов в Средиземном море сократилось, но среднемесячное значение оставалось выше, чем в любой предыдущий год, летом или зимой. В апреле 1968 года Советы направили в Средиземное море почти столько же кораблей, сколько и в июне прошлого года, по-видимому, для проведения там своих первых крупных учений. В сентябре новый вертолетоносец «Москва» впервые был отправлен в Средиземное море, а в октябре количество кораблей в составе эскадры достигло нового максимума.
B. Подводные лодки
Рост численности советских подводных лодок в Средиземном море в целом происходил параллельно с ростом надводных сил. (см. диаграмму). До арабо-израильской войны там одновременно действовало не более шести подводных лодок. Обычная схема — две-три подводные лодки зимой и три-четыре летом. Все подводные лодки, кроме трех, которые действовали там до июньской войны, были дизельными ударными. В августе 1965 года в Средиземное море была направлена одна ударная атомная подводная лодка, а осенью 1966 года там действовали одна или две дизельные подводные лодки с крылатыми ракетами.
Явной реакцией на рост напряженности на Ближнем Востоке в мае 1967 года стали две атомные подводные лодки — одна торпедная, а другая с крылатыми ракетами — они либо были отвлечены от задач в Северной Атлантике, либо направлены специально для выполнения задач в Средиземном море. Развертывание оснащенных крылатыми ракетами единиц в Средиземном море увеличило количество пусковых установок в эскадре с трех до одиннадцати и значительно увеличило противоавианосные возможности Советов.
По крайней мере, одна атомная торпедная подводная лодка либо лодка с крылатыми ракетами теперь находится в составе эскадры на регулярной основе. Поскольку атомные подводные лодки обычно пытаются вести боевую службу незамеченными, их роль в составе эскадры, по-видимому, скорее военная, чем политическая.
Количество подводных лодок, переброшенных в Средиземное море в 1967 г., более чем в два раза превысило количество подводных лодок 1966 г. Для поддержания столь высокого уровня развертывания пришлось использовать большую часть из 25 торпедных ударных подводных лодок типа F (наверное имеется в виду Foxtrot, пр. 641) Советского Северного флота, а подводные лодки Балтийского флота были направлены в состав эскадры в первый раз. Кроме того, было сокращено патрулирование атомных подводных лодок с крылатыми ракетами в Атлантике.
Высокий уровень активности подводных лодок сохранялся до 1968 года, но сохранялся за счет меньшего количества подводных лодок. Уровень поддерживался, в частности, за счет увеличения продолжительности патрулирования, чему, в свою очередь, способствовали более частые заходы в средиземноморские порты. Самое продолжительное патрулирование на сегодняшний день было проведено тремя дизельными ударными подводными лодками типа F, которые оставались в Средиземном море с середины марта до середины сентября 1968 года и проводили около 25 процентов своего времени в порту.
С. Воздушная поддержка
В апреле 1968 года шесть советских средних бомбардировщиков Ту-16 были переброшены в Египет из Советского Союза, чтобы составить эскадрилью, способную вести воздушную разведку. Четыре месяца спустя к Ту-16 присоединились три противолодочных патрульных самолета Бе-12. С момента прибытия в Египет Ту-16 и Бе-12 выполняли разведывательные и противолодочные задачи, поддерживая эскадру.
D. Вспомогательные корабли и материально-техническое обеспечение
Средиземноморская эскадра выдвинула беспрецедентные требования к советским военно-морским тыловым силам. У Советов есть несколько кораблей, предназначенных для поддержки подводных лодок при длительном патрулировании, но вспомогательных кораблей для поддержки надводных кораблей не хватает. У них нет рефрижераторных судов, судов снабжения или сухогрузов, а морские танкеры имеют малые размеры и являются медленными и немногочисленными. Некоторые из старых советских военных кораблей, по-видимому, не обеспечивают себя пресной водой и питательной водой для котлов, и их необходимо пополнять с помощью водоналивных судов.
До наращивания в июне 1967 года, материально-технические требования эскадры не были слишком обременительными. Корабли обычно находились в составе эскадры менее двух месяцев и примерно половину этого времени проводили на якорных стоянках. На большинстве кораблей было достаточно боеприпасов, запасных частей, сухих запасов и других припасов для всего их развертывания. Вспомогательные суда Черноморского флота обеспечивали их топливом и водой.
Более длительное развертывание и увеличение количества кораблей после июня 1967 г. вынудили предпринять различные логистические импровизации. Снабжение эскадры стали регулярно осуществлять морские танкеры Балтийского и Северного флотов и торговые танкеры. Кроме того, Советы стали шире использовать средиземноморские порты. СССР получил в пользование нефтехранилище в Порт-Саиде, на постоянной основе разместил ремонтное судно в Александрии и взял на себя управление судостроительной и ремонтной базой в Александрии. Однако эти меры не обеспечили материально-технических возможностей, достаточных для поддержки эскадры в случае продолжительных боевых действий.
III. Задачи и возможности эскадры
Хотя Средиземноморская эскадра является самой мощной группировкой кораблей, которые Советы когда-либо размещали за пределами своих родных вод для целей, отличных от крупных учений, эта эскадра, вероятно, более важна для Советов с политической, чем с военной точки зрения. Эскадра помогла укрепить имидж СССР как защитника арабских интересов и придала вес советским дипломатическим и пропагандистским атакам на интересы Запада на Ближнем Востоке и в Северной Африке.
Эффективность эскадры как инструмента политики возросла одновременно с увеличением ее боевых возможностей. В связи с этим особенно актуальны повышенные противоавианосные возможности эскадры. Авианосцы Шестого флота США в прошлом обеспечивали оборонительный щит для военных действий США на Ближнем Востоке, и Советы почти наверняка стали рассматривать ударные авианосцы США скорее, как инструмент локальной или ограниченной войны, чем как средство ведения боевых действий и угрозу стратегического характера. Они, вероятно, полагают, что присутствие надежных противоавианосных сил в Средиземном море заставит в будущем США подумать, прежде чем осуществлять военное вмешательство в кризисы в этом районе, и может, в свою очередь, позволить Советам каким-то образом вмешаться самим, если возникнет такая необходимость.
Перед июньской войной противоавианосные возможности эскадры были низкими. В составе сил было мало пусковых установок крылатых ракет, а эскадра в целом была слишком мала, чтобы представлять существенную угрозу Шестому флоту США. Хотя имелись корабли для сбора разведданных, воздушной разведки не хватало. Многие из кораблей эскадры были старыми кораблями, подходящими для действий под прикрытием истребителей наземного базирования, но плохо оснащенными для дальних и длительных операций.
Однако после июньской войны противоавианосные возможности эскадры значительно возросли. Большую часть времени в составе эскадры находятся как минимум два корабля с крылатыми ракетами и атомная подводная лодка с крылатыми ракетами – всего около 12 пусковых установок крылатых ракет. Имеются самолеты-разведчики, а возможности противовоздушной обороны эскадры были улучшены за счет развертывания большего количества кораблей, оснащенных ЗРК. Новые типы кораблей, которые в настоящее время входят в эскадру, лучше оснащены для дальних операций, а размер и готовность соединения были увеличены до такой степени, что они стали реальной угрозой для Шестого флота.
Кроме того, частые и продолжительные заходы в арабские порты, особенно в Египет, повысили дипломатическую ценность эскадры, а назначение в состав эскадры нескольких десантных кораблей создает у других впечатление, что Советы могут быть готовы выделить символические силы численностью от 400 до 600 человек берега сателлитов в случае возобновления боевых действий.
В случае всеобщей ядерной войны главная угроза для Советов со стороны Средиземного моря будет исходить от подводных лодок с ракетами Polaris. Однако авианосцы Шестого флота по-прежнему обладают стратегическим потенциалом, и одной из первых задач Советов в Средиземном море в случае всеобщей войны будет попытка сократить там военно-морские силы США до уровня, более равного с их собственным, за счет уничтожение авианосцев Шестого флота.
Хотя противоавианосный потенциал эскадры в настоящее время значительно выше, чем до июньской войны, советские возможности против более серьезной угрозы ракет Polaris остаются низкими. Однако эти возможности совершенствуются. До шестинедельного развертывания вертолетоносца «Москва» в Средиземном море прошлой осенью противолодочные возможности эскадры ограничивались защитой лишь от таких подводных лодок, которые могли приблизиться к кораблям соединения. Теперь, когда «Москва» готова к развертыванию в Средиземном море, а противолодочные патрульные самолеты размещены в Египте, у Советов есть ограниченные возможности для поиска подводных лодок в Средиземном море, а не для ожидания их подхода. Вероятно, в ближайшем будущем эти возможности будут усилены за счет развертывания в этих водах новых подводных лодок с противолодочными задачами.
Создавая более серьезный противолодочный потенциал, Советы, вероятно, надеются сделать Средиземное море гораздо менее благоприятной средой для операций подводных лодок с ракетами Polaris и могут в конечном итоге попытаться военными средствами добиться того, чего до сих пор не удалось добиться их дипломатическими наступательными действиями – положить конец патрулирующим Средиземное море лодкам с ракетами Polaris.
V. Будущая структура и возможности
Размер и структура Средиземноморской эскадры, вероятно, изменятся в ответ на новые события в районе Средиземноморья, но, если предположить, что там не будет серьезного кризиса, Советы вряд ли увеличат размер эскадры намного выше недавнего уровня.
Логистические ограничения будут препятствовать дальнейшему значительному увеличению ее размеров. Вместо того, чтобы развертывать больше кораблей, Советы, вероятно, попытаются модернизировать возможности эскадры, регулярно назначая в ее состав более новые и более эффективные корабли.
Второй из двух советских вертолетоносцев, вероятно, будет введен в строй в следующем году, и Советы, скорее всего, будут развертывать эти корабли в Средиземном море на ротационной основе, чтобы улучшить там свои противолодочные возможности. По крайней мере, один из двух новых типов атомных ударных подводных лодок, строящихся в настоящее время в СССР, почти наверняка предназначен для противолодочных работ, и развертывание первых противолодочных подразделений в Средиземном море может состояться примерно в следующем году. Кроме того, в Египет и, возможно, даже в Алжир могут быть переброшены дополнительные противолодочные патрульные самолеты.
Возможности противовоздушной обороны, вероятно, будут увеличены за счет развертывания большего количества кораблей, оснащенных ЗРК, включая недавно переоборудованные эсминцы типа Kotlin (пр. 56) и Krupny (пр. 57А). Вероятно, туда же будут переброшены новые корабли УРО типа Kresta (пр. 1134).
Развертывание типа Kresta, оснащенного как ЗРК, так и крылатыми ракетами, также повысит противоавианосные возможности эскадры. Однако подводные лодки с крылатыми ракетами, видимо, составят основу противоавианосных сил эскадры и, вероятно, будут находиться в Средиземном море на постоянной основе.
Поскольку атомным подводным лодкам требуется меньше обслуживания, чем лодкам с дизельным двигателем, материально-техническое бремя эскадры может быть уменьшено за счет развертывания большей доли атомных подводных лодок. Кроме того, могут быть построены новые типы надводных судов снабжения, хотя они, вероятно, не будут доступны до 1970 года.
Советы, вероятно, не захотят переусердствовать, и официально создавать собственные военные базы в Средиземном море, но они могут попытаться достигнуть таких же договоренностей, которые они сейчас имеют в Египте для поддержки эскадры. Тем не менее, они, вероятно, по-прежнему будут полагаться в основном на вспомогательные суда для поддержки эскадры. Однако в то же время они почти наверняка попытаются расширить свою нынешнюю географию заходов в порты и, возможно, в будущем попытаются использовать портовые сооружения в таких местах, как Мерс-эль-Кебир. Расширенная программа заходов в порты могла бы обеспечить дополнительные политические выгоды и выгоды в области материально-технического обслуживания.
Хотя Советы будут продолжать использовать эскадру для получения как можно большего политического влияния в районе Средиземного моря, они почти наверняка будут стремиться избежать прямого участия в военных конфликтах там. Советы не увеличили количество десантных кораблей в эскадре выше уровня, достигнутого сразу после июньской войны, и во время самого конфликта ни один советский военный корабль не был поставлен на позицию, которая могла бы привести к риску столкновения с израильскими силами.
Тем не менее, скрытым размещением атомной подводной лодки с крылатыми ракетами в Средиземном море во время июньской войны и частым развертыванием таких единиц с тех пор, Советы дали понять, что они намерены быть готовыми к различным чисто военным непредвиденным обстоятельствам в этом регионе.
«Москва» и HMS Undaunted, февраль 1970 г.
