АльтФлот СССР. 1941 год. Начало
АльтФлот СССР. Начало.
Реальная история, июнь 1941 года
«Я пригласил к себе контр-адмирала В. А. Алафузова — он замещал уехавшего на Черное море адмирала И. С. Исакова. Не прервать ли учение в районе Одессы? Но одно соображение удержало нас: флот, находящийся в море в полной фактической готовности, не будет застигнут событиями врасплох. Это было 16 или 17 июня. Уже ползли слухи о том, якобы Черчилль и Рузвельт прислали Сталину телеграммы, предупреждая его о готовящемся нападении немцев….
В те напряженные дни ко мне зашел заместитель начальника Генерального штаба Н. Ф. Ватутин. Он сказал, что внимательно читает наши оперативные сводки и докладывает их своему начальству. Ватутин обещал немедленно известить нас, если положение станет критическим.
Мы решили, однако, больше не ждать указаний, начали действовать сами. Балтийский флот 19 июня был переведен на оперативную готовность № 2. Это в какой-то мере оберегало его от всяких неожиданностей. На Северном флоте было спокойнее, чем на Балтике, но и его мы перевели на ту же готовность.
18 июня из района учений в Севастополь вернулся Черноморский флот и получил приказ остаться в готовности № 2. Большая часть матросов и командиров кораблей так и не сошла на берег. Многие из них потом еще долгие месяцы не видели своих близких.
За последний предвоенный год мы не раз в учебных целях переводили отдельные соединения или целые флоты на повышенную готовность. Теперь повышение готовности носило иной характер — оно было вызвано фактической обстановкой, и люди на флотах это поняли».
Ночь на 22 июня
В 20.00 пришел М. А. Воронцов, только что прибывший из Берлина.
В тот вечер Михаил Александрович минут пятьдесят рассказывал мне о том, что делается в Германии. Повторил: нападения надо ждать с часу на час.
— Так что же все это означает? — спросил я его в упор.
— Это война! — ответил он без колебаний. Едва ушел Воронцов, явился адмирал Л. М. Галлер. Он тоже не уехал домой.
Уже около года Л. М. Галлер занимался судостроением. Он завел разговор о каком-то документе, касавшемся приема кораблей. Дело было неспешное и не бог весть какое крупное. Я понимал, что Льва Михайловича привело не это. Заговорил о напряженной обстановке, о готовности флотов.
— "Октябрьская революция" все еще в Таллинне и на открытом рейде,— осторожно напомнил он. За этим стоял невысказанный вопрос: все ли сделано, чтобы обеспечить безопасность линкора?
Мы поговорили о положении на Балтике, особенно в Либаве — она беспокоила меня более других баз
Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. — М.: Голос, 2000.
Эскадренный тральщик Тип "Владимир Полухин" (проект 59) — 20 единиц
Водоизмещение 879 т. Размерения 79.2 х 8.1 х 2.5 м. ГЭУ котлотурбинная двухвальная, 8000 л. с. (у кораблей, достроенных по пр. 73К, дизельная). Скорость 22.5 узла. Вооружение: 2 х 100 мм, 3 х 37 мм, 2 х 20 мм, 4 х 12.7 мм пулемета Кольта-Браунинга, 20 мин "КБ", 20 глубинных бомб "Б-1", 20 глубинных бомб "М-1", тралы: 2 Шульца, 2 змейковых. Экипаж 125 чел.
Закладывались корабли в 1939 году на заводе №201 в г. Севастополе (5), на Средне-Невском заводе №363 в пос. Понтонный (6) и на Петрозаводе №370 в г. Ленинграде (6).
Головной тральщик "Владимир Полухин" вошёл в строй Балтийского флота в 1942 году.
Всего построено кораблей с 1942 г. по 1943 г. — 2 единицы. Остальные корабли достроены не были – частью разобраны, частью погибли. 1 единица (Т-452) достроена как несамоходная десантная баржа
Альтернативная история
Черное море, 25 июня 1941 года
В 19-00 25 июня 1941 года в небо над крымским полуостровом поднялось два истребительных авиаполка, укомплектованных наиболее распространенными самолетами Одесского военного округа И-16.
Заняв эшелон 6000 метров, самолеты разделились на звенья и приступили к патрулированию, обеспечив отсутствие в радиусе 50 километров над Севастополем воздушной разведки противика. Возможно, для уверенного противоборства с «Мессершмиттами» их скорости и не хватало, но самолет-разведчик Fw 189A-2, прозванный красноармейцами за свой характерный корпус «Рама», был им вполне по зубам, особенно одиночный – против звена из трех машин.
С самого утра 25 июня командиры РККФ получили команду уладить свои личные дела в связи с перебазированием флота на восточное побережье Черного Моря, подальше от немецких бомбардировщиков. Лихорадочная суета в порту как будто подтверждала скорый уход кораблей.
Базовые тральщики типа Фугас, в сопровождении сторожевых кораблей и двух шлюпов, выполнявших функции ПВО, тщательно протралили рейд.
Наконец, в 19-00 25 июня 1941 года, ядро Черноморского флота, в составе линкора «Парижская коммуна», Крейсеров «Червона Украина» и «Красный Кавказ», 6 эсминцев типа «Портер-бис», 3 шлюпов типа «Новик-Бис», и 6 тральщиков типа «Владимир Полухин-Бис» со скоростью 20 узлов вышла из Севастополя и направилось на юг, в открытое море. Воздушный зонтик, в составе которого к тому моменту уже произошла смена авиаполков на новые, с полными баками, следовал над эскадрой.
Через полтора часа, на расстоянии около 30 миль от берега, на кораблях сыграли сбор. Командиры зачитали боевой приказ о начале набеговой операции против важного порта противника «Констанца», и корабли взяли курс на запад. Ни немецкие шпионы на территории Севастополя, ни воздушная разведка своевременно узнать об этом не смогли. Эскадра прибавила ход до 23 узлов — для преодоления дистанции в 230 миль ей требовалось 10 часов, что приводило ее к цели в 5 часа утра.
Корабли шли тремя кильватерными колоннами. Каждая колонна возглавлялась двумя тральщиками, шедшими строем фронта, за ними шел шлюп, затем эсминец, затем корабль 1 ранга, и снова эсминец в качестве арьергарда.
По плану, ударная группа кораблей на максимальной дистанции должна была открыть артогонь по берегу и идти в сторону Констанцы для вскрытия системы артиллерийской обороны вражеской базы, возможного разрушения портовых объектов, железнодорожного узла и нефтяных терминалов. Одновременно по аэродромам и нефтехранилищам должен был наноситься удар авиагруппой. Внезапность нанесения удара планировалось достичь быстротой развертывания сил.
Реальная история, июнь 1941 года
До весны 1940 г. позиция командования ВВС относительно ТБ-3 являлась однозначной: самолет полностью устарел, ни на роль бомбардировщика, ни десантно-высадочного самолета он уже не годен. Предполагалось отобрать машины поисправнее для военно-транспортной авиации и ГВФ, а остальные — списать. За год из ВВС хотели изъять в общей сложности 330 ТБ-3. Это при том, что на 1 февраля 1940 г. их общий парк в ВВС составлял 509 самолетов, из них 100 неисправных. На втором месте по численности стояли ТБ-ЗР; их имелось больше сотни, причем до 90% могли подняться в воздух. Чуть поменьше имелось самолетов с М—34 и М-34РН; из них тоже 75-80% числились боеготовыми. Средний ресурс планеров составлял около 30%. Из всего этого количества непосредственно в строевых частях находилось 459 ТБ-3 (из них 92 неисправных). Уже готовилось решение о полном снятии этого типа с вооружения.
Но уже летом 1940 г. курс начал резко меняться. Уже становилось ясно, что вступления в большую войну не избежать. И при этом планы бурного расширения ВВС срывались, промышленность не успевала насытить их современной техникой. Многие дальнебомбардировочные полки, формируемые в 1940 г. и по плану вооружаемые ДБ-ЗФ и ДБ-240, не получили вообще ни одного самолета.
В этих условиях нельзя было пренебречь большим флотом еще более или менее годных ТБ-3.
Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации ТБ-3 (1933 года):
Лётные характеристики
Максимальная скорость:
на высоте: 177 км/ч на 3000 м
у земли: 197 км/ч
Практическая дальность: 1350 км
Техническая дальность: 3120 км (при максимальной взлётной массе)
Практический потолок: 3800 м
Вооружение
Стрелково-пушечное: 4-8 × 7,62 мм пулемёта ДА
Боевая нагрузка:
нормальная: 2000 кг
максимальная: 5000 кг
Бомбы:
в бомбоотсеке: 28 × 50 кг или 82 кг или 100 кг бомб
под крылом: 4 × 250 кг или 500 кг или 1000 кг бомбы
Альтернативная история, 1941 год
К маю 1941 года советскому командованию было ясно, что около 300 устаревших бомбардировщиков ТБ-3 могут быть достаточно эффективны в ночных бомбометаниях по площадным целям, но практически не пригодны к работе днем, особенно непосредственно в боевых порядках, где они легко становились бы беззащитными мишенями для авиации и средств ПВО противника.
100 ТБ-3 (5 авиаполков по 20 машин в каждом) были дислоцированы на расстоянии около 500 километров от западной границы. С началом войны авиаполки ТБ-3 работали исключительно по крупным железнодорожным узлам, ночью, всегда массово: на боевой задание, как правило, вылетали все исправные машины полка, в сопровождении истребительного авиаполка на И-16.
200 ТБ-3 (10 авиаполков) отвели от границы на 1000 км, сформировав из них Первую и Вторую стратегические воздушные армии резерва верховного главнокомандования, подчинив непосредственно Москве.
Днем 24 июня 1941 года все 10 авиаполков с полными бомбоотсеками поднялись по тревоге, и, почти вытеснив воздух из неба, направились к украинским полевым аэродромам. В полночь с 24 на 25 июня временное электроосвещение выделило из темноты грунтовые аэродромы, на которые неторопливо принялись опускаться ТБ-3. По завершении утомительного перелета экипажи, выстраиваясь в колонны по одному, раздевались до гола и проходили под организованными у аэродромов уличными душами. На расставленных после душа столах было разложено чистое обмундирование. Экипировавшись, экипажи бегом направлялись в столовые, где под открытым небом накачивались крепчайшим кофе и шоколадом.
К этому времени механики завершили осмотр самолетов, и из 200 ТБ-3 для боевого задания были допущены 180 самолетов.
В 1:00, 25 июня 1941 года, 20 полков взяли курс на Констанцу, где диверсионные группы Осназа РККА, предварительно разведав положение аэродромов и нефтехранилищь, нацелила на них 120мм минометы с осветительными минами. В четыре часа утра на взлетных полях аэродромов и на территории нефтехранилищ начали рваться осветительные мины, эффект от которых был совершенно ничтожен, пока с ночного неба по подсвеченным целям не прилетели гостинцы поувесистее. На каждый разведанный аэродром было выделено по два авиаполка, на крупные нефтехранилища – по одному авиаполку.
К пяти часам утра авиация вблизи Констанцы в основном представляла собой уже потухшие обломки, освещаемые горящими нефтехранилищами
В 50 милях от Констанцы Ударная эскадра Черноморского Флота снизила скорость до 15 узлов, и все ее боевые корабли, за исключением тральщиков, поставили параваны.
В 25 милях от Констанцы (по счислению, на самом деле в 2 — 3 милях ближе, то есть находясь на румынском минном заграждении S-9) скорость колонн Черноморского флота упала до 10 узлов. В небо взметнулся столб воды – трал зацепил мину. Корабли повернули на курс 221° и увеличили ход до 16 узлов. Через десять минут корабли вышли в точку поворота на боевой курс. Линкор «Парижская коммуна», открыл огонь главным калибром. Огонь велся без корректировки, но после первых же залпов на берегу взметнулось пламя большого пожара в районе нефтяных баков.
В 5.04 ответный огонь по лидерам открыли плохо различимые в утренней дымке на фоне берега румынские эсминцы "Реджина Мария" и "Мэрэшти", несшие дозорную службу. Румынские эсминцы медленно двигались на север, а их залпы, принятые за огонь береговых батарей, ложились с недолетом.
На пресечку их курса, форсировав ход до 36 узлов, ринулись три эсминца типа Портер-Бис. Румынские эсминцы, за явным неравенством сил, отвернули и скрылись полным ходом.
В 5.06 на линкоре заметили две орудийные вспышки 280-мм батареи "Тирпиц". Первый залп лег с перелетом в 10 кбт , второй двухорудийный — уже с перелетом в 5 кбт, а третий залп накрыл «Парижскую комунну» с недолетом 1 — 1,5 кбт.
Координаты батареи ушли патрулировавшему в 8000 метрах над Констанцей звену ТБ-7 Черноморского Флота. Линкор поставил дымовую завесу и, заложив крутую циркуляцию, взял курс отхода, двигаясь противоартиллерийским зигзагом.
Боевой приказ командиру линкора Филиппу Сергеевичу Октябрьскому нравился не сильно – минимум 20 снарядов ГК он должен был выпустить по береговой батарее после ее уничтожения секретной бомбой, но приказ есть приказ.
Тем временем тральщики эскадры принялись прогрызать проходы в минной банке, достаточные для боевого маневрирования и открытия огня с дальней дистанции. Минных защитников на краю банки оказалось не много, а необходимости тралить ее волностью — не было. Зенитчики с побелевшими костяшками рук всматривались во вражеское небо, но самолеты противника пока на расправу с советскими моряками не спешили. К 6:00 линкор и крейсера подошли на дистанцию открытия огня, и началась боевая работа. 12 шестидюймовок, которыми были вооружены два крейсера, присоединились к рёву орудий линкора. Выпустив боекомплект, корабли взяли обратный курс. Нефтеперерабатывающей промышленности Румынии был нанесен удар, от которого она оправилась только через месяц.
Уже на отходе волны немецких самолетов нагнали эскадру, но, как выяснилось, на свою погибель.
Линкор ««Парижская коммуна» для целей ПВО мог использовать четыре двухорудийные универсальные артустановки 127/38мм, и десять четырехствольных Бофорса:
Каждый крейсер типа «Светлана-Бис» для целей ПВО мог использовать две двухорудийные универсальные артустановки 127/38мм, пять четырехствольных и два двухствольных Бофорса.
Каждый эсминец типа Портер-Бис для целей ПВО мог использовать четыре двухорудийные универсальные артустановки 127/38мм, два четырехствольных и два двухствольных Бофорса
Каждый шлюп типа Новик-Бис для целей ПВО мог использовать две одноорудийные универсальные артустановки 127/38мм, и восемь четырехствольных Бофорса
Каждый эскадренный тральщик типа «Владимир Полухин-Бис» был вооружен одной одноорудийной артустановкой 127/38мм и двумя спаренными Бофорсами
Итого, Ударная эскадра Черноморского флота, в составе линкора «Парижская коммуна», Крейсеров «Червона Украина» и «Красный Кавказ», 6 эсминцев типа «Портер-бис», 3 шлюпов типа «Новик-Бис», и 6 тральщиков организовала организовала нижеследующую противовоздушную оборону:
Зенитный огонь был настолько плотным и губительным, что более 50 самолетов противника нашло свой конец в водах Черного моря, прежде чем пилоты Люфтваффе не осознали, что единственный способ возвращения на свой аэродром заключается в сбросе бомб на расстоянии более 10 км от советской эскадры.
График поставок нефтепродуктов их Румынии на 1941 был сорван. Восстановительные работы в Констанце были завершены только к осени 1941 года.
