Алексей Элпиадис. Украинский кризис глазами грека.

«Мы видим мир не таким, каков он есть, но таким, каковы мы есть» 

 Во-первых, Русь сама избрала систему цивилизационных координат, поэтому корректнее говорить о том, «кто крестился», а не «кого крестили». Но Русь тогда не была «Киевской», как утверждает современная украинская историография. Почему? Греки – единственный народ вне границ стран бывшей «Киевской Руси», где история ее крещения преподается в школах как часть нашей (т.е. не только вашей!) истории. Но в наших школьных учебниках (на момент начала преподавания данного периода истории Византии) не используется термин ‘Киевская’ в применении к Руси, потому что как сами жители этой страны, так и народы-современники (например, греки) её так не называли. История – это взгляд современника событий (т.е. для нас, которые не являемся современниками событий, это взгляд из прошлого). Так вот, если Киевской её не называл ни Рюрик, ни Владимир, ни греческие епископы (все они – современники событий), значит, она была просто Русь. Термин ‘Киевская Русь’ впервые появился в научных трудах поздней царской России XIX века, и только в эпоху СССР он был официально принят в употребление. В новой украинской историографии он понимается как подобие прото-Украины. Но история – это, прежде всего, мнение людей прошлого о себе и лишь впоследствии – наше мнение о прошлом. Но не учитывать мнение людей прошлого нельзя. Итак, эта просто Русь (не Киевская) была крещена в младенческом возрасте, поэтому крещение сыграло важную роль в этногенезе. Как происходит рождение народа (этногенез по-гречески) – трудно объяснить, но легко увидеть. Зайдите в любой православный храм и посмотрите на людей, которые стоят в очереди перед причастием. До причастия в очереди могут стоять люди с самым разным, как сейчас принято говорить, этническим происхождением, но после причастия у всех людей одна плоть и одна кровь. Вот так и произошел этногенез Руси: до крещения это было государство с самыми разными славянскими (и не только) племенами плюс варяги. После крещения – это один народ: русские (народ – это общая память). Я не случайно использую определение ‘русские’, так как в современных греческих школах, в момент начала преподавания данного периода истории Византии, детям не говорят о ‘крещении Киевской Руси’ (это термин советского происхождения). Также не используется и современный российский термин ‘древнерусское государство’, так как у нас древность – это то, что было до рождения Христа. У нас, в греческих школьных учебниках, все это обозначается как «христианизация русского народа». Я понимаю, что с этим не согласятся «свидетели текстов Грушевского», но история эта – не только Ваша, но и наша, и слово Россия – это греческое произношение слова Русь.

 Есть мнение, что географический термин ‘украинец’ (житель окраины) стал этнонимом отдельного от русских народа тогда, когда современная Западная Украина вошла в состав Австро-Венгрии. Именно в Австро-Венгрии русофилов-униатов просто уничтожили. Когда разразилась Первая мировая война, начался массовый антирусский террор в Галичине. Австрийцы понимали, что русофилы-униаты – это потенциальные сепаратисты, симпатизирующие России. И австрийцы очень по-немецки решили эту проблему.

В Австрии помнили, что еще в 1848 галичане называли свой национальный совет – «Головна Руська Рада», а первый съезд галицких деятелей науки и культуры, созванный в том же году в городе Львове, назывался Собор русских учёных. И австрийцы понимали, что на смену одному поколению русофилов-галичан, вырезанных в Талергофе, может прийти другое, так как русские – это народ культурный. Такие фразы "западенцев" как "Исповедуем на основании науки, действительной жизни и глубокого убеждения национальное и культурное единство всего русского народа, а посему признаем своими плоды тысячелетней культурной работы всего русского народа", это просто манифест русского цивилизационного сепаратизма от Польши и Австро-Венгрии. Австрийцы понимали, что культурный народ с 1000 летней преемственностью народной памяти, можно уничтожить либо биологически (убив всех), либо через изменение самой "культуры памяти". Поэтому австрийцы, использовав некоторые польские наработки, спонсировали создание украинской историографии, т.е. нерусской истории украинцев (товарищ Грушевский и его книга «История Украины-Руси»). Но все это наложилось на антигосударственную позицию поздней царской интеллигенции (Драгоманов и т.п.). Кстати, интеллигенция, это уникальный антропологический феномен мировой истории. У всех народов предателей называют предателями, а у русских предатели сами себя называют совестью нации. Интеллектуал. У всех народов есть определенная прослойка высокообразованных людей, которые, зачастую, находятся в оппозиции к власти (причем, к любой). Если политика – это «искусство возможного», то для творческих людей нет ничего невозможного. В принципе, эти люди и являются инициаторами прорывов и в науке, и в искусстве, оказывая при этом фундаментальное влияние и на саму политику. Но термин ‘интеллектуал’ не претендует на роль «нравственного эталона общества», так как он может быть и «злым гением». Когда то Платон сказал такую фразу: Образование без добродетели есть худшее из зол.

Эта «мутация смыслов» произошла в «альтернативно одаренных» умах русской интеллигенции XIX века (не путать с интеллектуалами, которые всегда говорили о триединстве русского народа). В эпоху СССР русские интеллигенты (украинская интеллигенция – это стадия русской) стали в припадке «правозащитного фундаментализма» защищать интересы «микро-русских» от «гипер-русских», даже термин такой придумали – «великорусский шовинизм». Парадокс: если в прошлом веке на западе Украины (тогда русская Галичина) люди гибли, чтобы остаться русскими, то сегодня их потомки гибнут и убивают, чтобы ничего общего с русскими не иметь. Но в этом не виновата ни Австро-Венгрия, ни «эстетика мышления» интеллигенции. Почему? Потому что никакого рождения «украинской идентичности» как чего-то отдельного от общерусской исторической памяти не произошло и в Австро-Венгрии, так как простому пахарю на земле глубоко «индифферентно», что там написал в своей диссертации тот или иной, прости, Господи, «интеллигент». Этнос – это общая память не академиков, а народа. Австро-Венгрия рухнула как государство и просто не успела вырастить поколение на Грушевских. Что касается русских интеллигентов с их русофобским термином «украинская этническая идентичность» в применении к народу русскому, то эти книжки и журналы сам народ не читал. Но именно в XIX веке были заложены ростки, которые взойдут в веке XXI, именно в XXI, а не в XX. Почему?

СССР почти Украина

 

Есть мнение, что украинство вытесняет pусскость только в эпоху СССР. Этнораспад – это когда у части народа массово меняется восприятие прошлого (изменяется культура памяти), и это может произойти только на основе простого и элементарного общеобразовательного курса средней школы. Массовое образование стало доступно русскому народу только в эпоху СССР. Это была одна из лучших общеобразовательных систем в мировой истории, но она была лишена истории православия как фактора этногенеза. Тут акцент сместился на вишиванки, танцы и говоры. Идеологическая концепция М. Грушевского была быстро подхвачена советской властью в рамках политики коренизации/туземизации . У Грушевского ‘украинцы’ – это не географический термин, а этноним отдельного от русских народа. Правда, Грушевского мало кто читал, когда он работал на австрийцев. В 1929 Грушевский был избран действительным членом Академии Наук СССР, и советская средняя школа с некоторыми изменениями сделала концепцию Грушевского доступной детям, впервые рассказав русским, что они, оказывается, украинцы. Аналогичная ситуация была в 20ых годах и с так называемой "политикой Белорусизации" в новосозданной БССР где  Вацлав Ластовский (блеклый, но все же аналог Грушевского)  был избран секретарем белорусской академии наук. Что такое коренизация из уст высокопоставленных чинов раннего СССР? Есть такая фраза Сталина озвученной на  X съезд РКП(б) 1921 года в Москве  «Здесь я имею записку о том, что мы, коммунисты, будто бы насаждаем белорусскую национальность искусственно. Это неверно, потому что существует белорусская национальность, у которой имеется свой язык, отличный от русского, ввиду чего поднять культуру белорусского народа можно лишь на родном его языке. Такие же речи раздавались лет пять тому назад об Украине, об украинской национальности. А недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская национальность — выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская национальность существует, и развитие ее культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы. Лет 40 тому назад Рига представляла собой немецкий город. Но так как города растут за счет деревень, а деревня является хранительницей национальности, то теперь Рига — чисто латышский город. То же можно сказать о тех городах Украины, которые носят русский характер и которые будут украинизированы, потому что города растут за счет деревни. Деревня — это хранительница украинского языка, и он войдет во все украинские города как господствующий элемент. То же самое будет с Белоруссией…» Начался процесс хуторизации русских городов, но если в случае с Бело-Русией хотя бы оставили слово "Русь" с составе названия, то с бывшей Мало-Россией поступили жестче.  После 1917 года греческий церковный термин ‘Малая Россия’ (Малороссия) и производные от него слова были практически выведены из историографического употребления и заменены на термин ‘Украина’ и производными уже от него. Почему? Потому что в нем нет слова «русский» ни в плане цветовой гаммы, ни в плане величин (Белая Россия, Малая Россия и т.п). Русский народ (этнос) был «неприлично огромен» в рамках концепции построения многонациональной советской политической нации (мы свой мы новый мир построим). Естественно, надо было как-то аргументировать разделение одного народа (единой народной памяти) на три отдельные части (изменить культуру памяти). И эти две новые коренизированные части (Б и У ССР) в сочетании с теми кому позволили оставаться русскими (основная Россия), должны были стать прототипом «дружбы народов». Символом этого процесса стала «дерусификация» термина ‘Киевская Русь’. 

Когда термин ‘Киевская Русь’ появился в научных трудах русских историков XIX века, он означал всего лишь «Киевскую фазу русской государственности». Но то, что она Русь – для них было естественно важнее, чем то, что она была Киевской (это всего лишь одна из фаз русской государственности). Но Ленинская  коренизации/туземизации  (в случае с Украиной дерусификации) поменяла смыслы местами. Почему же указание, что Русь была Киевской, должно быть важнее того, что она Русь? А для того, чтобы аргументировать (в рамках ленинской этнической инженерии) наличие общего прародителя у трех братских (а это означает – отдельных!) народов – это первый намек на то, что «Украина, оказывается, не Россия». Парадоксально наблюдать, как украинские националисты рушат памятники Ленину, ведь современная украинская идентичность – это в буквальном смысле «мавзолей Ленина».

После распада СССР новая украинская историография (в рамках концепции Грушевского) пошла еще дальше: приватизировав уже всю «Киевскую Русь» для себя, она вбрасывает изуверскую идею – «Русь не Россия» (рейдерство бывает не только в бизнесе). Современная российская историография спохватилась и стала называть весь этот период «древнерусским государством». Итак, терминологическая бомба замедленного действия с «автономизацией» термина «Русь» от своего же смысла «Росс-ия», заложенная Ленинской коренизацией (туземизацией), взорвалась после распада СССР. Именно после. Почему?  Потому что и в эпоху СССР коренизация (туземизация русского народа)  не была доведена до конца. Никакого рождения украинской идентичности бывших малороссов (не «малость русских», а жителей Малой России) как чего-то отдельного от общерусской исторической памяти не произошло и при СССР по двум причинам. Во-первых, при том же Сталине, радикальная коренизация (туземизация русского народа) была свёрнута. Сталин достаточно быстро (к концу 30ых) понял что политика туземизации русских может привести к сепаратизму региональных элит. К тому же в рамках политики индустриализации ментальная "хуторизация" только мешала. И радикальная коренизация в конечном счете была свернута. В конце 30ых  её самые яркие представители такие как Грушевский для Украины и Вацлав Ластовский для Белоруси были репрессированы (Сталин в конечном счете оказался в большей степени контрреволюционером, чем революционером). Всё это спустили на тормозах в пользу будущей фольклорно-местечковой самобытности У и Б — ССР (например термин ‘украинец’ вместо ‘малоросс’ все же «укоренился»). А потом грянула величайшая война мировой истории, которая отсрочила распад русского народа. Я сейчас о Великой и Отечественной, но для начала пару слов о первом русском Майдане и первом русском Антимайдане. 

Нужна ли русским Россия? Майдан 17-го В современной постмайданной Украине с упоением стирают очередную фазу истории своей страны (памятники, связанные с СССР), на что благосклонно смотрит очередное поколение русской интеллигенции (на этот раз либеральной). Ведь «Октябрь 17-го» – всего лишь «Анти-майдан», остановивший, пусть и кроваво, распад огромной страны, который уже начался после первого русского Майдана – «Февраля 17-го». Как принято считать, «история не терпит сослагательного наклонения», и ни в коем случае нельзя говорить, что результатом Февральской революции «был бы» распад России. Почему? Потому что это и есть её единственный практический результат: несмотря на все «майданные кричалки» того времени распад уже шёл полным ходом (никаких других практических результатов не было) – «по делам их познаете их». Тогда даже в Сибири появились «деятели», объявившие о «Сибирском сепаратизме», читайте ссылки. "Происходит повсеместный, систематический, неуклонный саботаж всякого контроля, надзора и учета, всяких попыток наладить его со стороны государства" так начинается статья под название  "Грозящая катастрофа и как с ней бороться" написаная Лениным в сентябре 17-го о результатах Февраля 17-го. И его же фраза  "интеллигенция не мозг нации, а говно" , не потеряла актуальности и сегодня.  Ну, а то, что после Октября 17-го воссоздание огромной страны получилось кровавым да еще и корявым (со всяким «корренизациями»), ну, уж извините: «как получилось, так и получилось». Нечего было Майдан устраивать русским интеллигентам. Правительство интеллигенции по определению «временное», так как русским интеллигентам «с народом не повезло», потому что народ – Великий. А потом разгорелась величайшая война в мировой истории, которая собрала все части русского народа воедино. И Великий народ победил в Великой войне. 

Такие стержневые моменты в общенародной памяти, как Сталинградская битва и 9-е мая, купировали эффект от ленинской политики коренизации/туземизации частей русского народа. Для всех этих частей война была не просто Великой – она была Отечественной. Полноценного этнораспада не произошло и в СССР ввиду наличия живых людей с живой памятью.

Но великое поколение победителей уходит вместе со своей памятью. 

С глубоким почтением поздравляю ветеранов с наступающим 72-летием  общечеловеческой победы (мы, греки, тоже воевали)! И для всего русского народа Война была – «Великой Отечественной», иначе – не было бы никакой Победы.

Что касается названия войны, в большинстве стран Европы (точнее – Евросоюза) обычно используется термин ‘Вторая мировая’, так как  большинство стран континентальной Европы либо сотрудничали с Гитлером, либо были «лояльно-нейтральны». Их рассказ о войне это "кино побежденных", по этому и используют нейтральный термин вторая мировая, но не везде. В Греции, как и в России, термин ‘Вторая мировая’ второстепенен, так как Греция – одна из немногих стран Европы, которые были в антигитлеровской коалиции с самого начала войны (в конце войны только ленивый не объявлял войну Германии). Поэтому в наших школьных учебниках этот жуткий, но при этом героический период истории греческого народа называют «Ethniki antistasi», в переводе – ‘национальное сопротивление’, так как сопротивление было не штучным (как во Франции) а общенародным. Аналогичный подход и у сербов – им тоже есть, чем гордится. А начало Второй мировой войны для Греции (когда Греция разбила фашистскую Италию в 1940-м) вообще называют «Эпосом 40-го года». Такие термины, как ‘Великая отечественная’ у русских, ‘Эпос и национальное сопротивление греков’, ‘Сопротивление сербов’ и т.п., могут использовать только народы, которым есть, чем гордится. Современные украинские историки лукаво заменяют термин, который может использоваться только победителями – ‘Великая Отечественная Война’, на термин, который может использоваться как победителями, так и побежденными – ‘Вторая мировая’. В этом отличие и 8-го от 9-го мая. 8-го мая не столько празднуется, сколько поминается окончание Второй мировой в той же Германии (по сути – день поминок), а 9-е мая – День Победы. И вопрос тут не столько календарный: капитуляция принималась в проигравшей Германии/Европе под конец дня 8-го, а в столице победителя Москве было уже 9-е. Вопрос тут философский, на идентификацию: 9-е мая – праздник «победителя в Великой Отечественной войне», но этот термин не могут использовать те, кто проиграл в войне. Поэтому у них и дата другая. 

В новой Украинской историографии через замену термина ‘Великая Отечественная’ (так как УССР или тем более СССР уже не отечество) на ‘Вторую мировую’ в коллективном сознании молодого украинского поколения украинские националисты из УПА (которые сотрудничали с нацистами) приравниваются к красноармейцам, и ими тоже можно гордится. Это не примирение победителей и побежденных, это реабилитация коллаборационизма, и плевок на могилы миллионов украинцев которые не просто полегли в войне с нацизмом ОНИ В НЕЙ ПОБЕДИЛИ. 

Другая фишка современной украинской историографии (боюсь, что немецкого происхождения) – это уравнивание преступлений нацизма и коммунизма. Таким образом отменяются решения Нюрнбергского трибунала. В чем отличие преступлений нацизма (концлагерь) и сталинизма (ГУЛАГ)? Из Гулага вышел Солженицын – из концлагеря вышел кусок мыла, а мыло это было когда-то маленьким ребенком, которому просто не повезло быть евреем. Есть такая древнегреческая поговорка:нельзя сравнивать несравнимые понятия.

Нет идеологий, во имя которых не совершены были бы преступления (современный либерализм с его «гуманитарными войнами» тому пример), но есть идеологии просто преступные сами по себе. В Нюрнберге осудили саму идеологию «генетической несовместимости с жизнью». Концлагерь – это абсолютное зло, которое преступно с чем-либо сравнивать. Все остальное «познается в сравнении». Далеко не факт, что если бы во всем мире победил коммунизм, то большинству народов жилось бы хорошо, но абсолютный факт, что в случае победы нацизма во второй мировой, большинства современных народов (в том числе и украинцев) просто не было бы. В этом отличие абсолютного зла от всего того, что познается в сравнении. Это не означает, что Сталин не совершал преступлений.

Пару слов о Сталине.

Я одно время жил в Афинах на улице, названной в честь императора средневековой Римской империи (Византии),  Льва III Исавра. Император был, мягко выражаясь, не подарок. В его время начались страшные репрессии православных, которые в историографии получили название «иконоборчества». За поклонение иконам людям рубили руки, выкалывали глаза, кому везло – просто убивали. Сжигали и уничтожали иконы, огромное количество культурных ценностей было уничтожено. Все эти репрессии в греческих школьных учебниках не умалчиваются и подаются, естественно, с негативной оценкой, но при этом в его честь называют улицы. Почему? А потому, что этот великий император остановил попытку арабов прорваться в Европу. Осада Константинополя длилась целый год (717-718 г.), и арабы были отброшены. Более того, этот горец (он был из горной Исаврии), реорганизовав армию и проведя масштабные социальные реформы в серии упорных войн, смог вытеснить арабов из Малой Азии.

Он спас империю и не только. Значение победы под Константинополем сопоставимо со Сталинградской битвой (именно значение, а не масштаб битвы), так как в ином случае арабов уже ничего не могло остановить от завоевания всей Европы. К чему это я? У нас, у греков, не такая уж большая история, всего-то 4000 лет (есть народы и по древнее), и за этот «маленький период» у нас было не так уж и много личностей, предопределивших глобальную историю человечества, чтобы их именами не называть улицы. Ну, а то, что они совершали великие ошибки – это, естественно, нельзя умалчивать и надо растолковывать в школах. Великие люди совершают великие ошибки. Александр Великий тоже был «не подарок», но в его честь названы целые города. Но я сейчас не о Сталине и Сталинграде, а о «стране победившей интеллигенции» 

Итак, возвращаемся к новой украинской историографии

Чей голодомор? Отдельно повторяю для современной украинской молодежи: немецкие нацисты не считали то, что творилось в концлагерях, преступлением против человечности по одной простой (и жуткой) причине – для немецких нацистов их дети (немецкие) были людьми, а дети евреев, славян и прочих народов, с их точки зрения, – это генетический мусор. Почему это важно понимать именно современной украинской молодежи? Потому что им сейчас предлагают новую украинскую интерпретацию термина ‘голодомор’. Сам по себе термин вполне нейтральный и может быть применим ко всем жертвам голода в СССР 1932-33 годов (в значении «умирать от голода»). Но в новой украинской историографии термин ‘голодомор’ понимается как целенаправленное уничтожение именно украинского народа (в значении «уморить голодом»). Получается, что огромное количество жертв голода в России и в Казахстане в тот же период – это всего лишь побочное явление. Т.е. украинский ребенок, умерший от голода, – это трагедия геноцида украинского народа, а русские, татарские или казахские дети, умершие в огромном количестве в это же время по тем же причинам, – это тоже трагедия, но не равнозначная. И кто тогда эти дети? Генетический мусор? Приватизация термина ‘голодомор’ только для описания жертв на территории Украины – это идиотизм. Я сейчас не ругаюсь, слово ‘идиот’ в переводе с греческого языка означает ‘индивидуалист’. Приличное слово – во фраке, но зачем надевать этот фрак, если он снят с трупа? Глумление над трупом – это некрофилия: русские дети что – нелюди?

А как же Европа? В 2008 году на голосовании в ООН мировое сообщество не признало факта намеренного геноцида украинского народа Сталиным в рамках массового голода на территории СССР 1932-33-го годов. Но тут ремарка: США и Великобритания голосовали за такое признание, но они оказались в меньшинстве. Кто прав? Когда-то русские говорили: «мы – русские, и с нами Бог», сегодня часть русского народа говорит: «мы – украинцы, и с нами Америка».

А как же преступления коммунизма, на которые так любят ссылаться русские интеллигенты? Быть может, главное преступление коммунизма перед русским народом как раз и состоит в политике коренизации (туземизации) части русского народа, неожиданным результатом которой (после распада СССР) и порождается современная украинская историография? А уж цель последней – не столько героизация Степана Бандеры, сколько пропаганда лжи о существовании какой-то «Украинской повстанческой армии».

«А был ли мальчик»? Или не мальчик?

УПА нельзя называть «украинской повстанческой армией» (это всего лишь самоназвание), так как ее влияние не распространялось не только на всю Украину, но даже и на всю западную Украину. Тем более, никакого ее влияния на основные регионы современной Украины не было, и быть не могло. Бандера – общеукраинский маргинал. Но УПА – это и не армия, так как армии состоят из солдат.

Солдат отличается от карателя тем, что солдат идет на войну умирать, а каратель идет убивать. Поэтому эффективность карателей в реальных военных действиях крайне низка (они боятся умирать), зато с наслаждением убивают (почитайте историю УПА). Немцы это прекрасно понимали и почти не использовали все эти карательные батальоны в реальных боестолкновениях с Красной Армией, так как каратели не могут быть армией (они не солдаты). Но УПА нельзя называть даже «антисоветскими повстанцами». Почему? Потому что они не воевали во время второй мировой войны в тылу у Красной Армии, они «воевали» (если так можно выразиться) в тылу у немцев. Но их, естественно, нельзя называть и антигитлеровскими повстанцами. Почему? Почитайте историю УПА. Речь идет об элементарных коллаборационистах. Причем, НКВД СССР успешно использовало повадки УПА во время их ликвидации после окончания «Великой Отечественной» для русских и «Второй мировой» для УПА. Их  ликвидация – это сплошная история коллаборационизма уже с НКВД. И вот этих «не мальчиков» предлагается считать героями… Современная украинская историография – это не столько история, сколько истерика.  Это не означает, что у Украины нет героев. Украинцы воевали в этой великой войне в абсолютном большинстве в рядах Красной Армии. Солдат – это тот, кто идет на войну умирать, и эти воины-смертники взяли штурмом Рейхстаг, сломав хребет Зверю. В 2015 году, в Санкт-Петербурге, умер последний участник штурма Рейхстага, по всей Украине множество могил людей, благодаря которым нацизм был побежден. Абсолютное большинство современных украинцев – это потомки солдат-красноармейцев, т.е. потомки победителей. И вот потомкам победителей предлагается считать героями побежденных, признавая самоназвание «Украинская повстанческая армия» за карателями, которых даже немцы считали «не мальчиками», поэтому и не использовали их в реальных боях с Красной Армией. В этом отличие термина ‘Великая Отечественная’ от ‘Второй мировой’ в применении к украинской историографии и для понимания прошлого. Поэтому и уравняли в правах «День Победы» (9-е мая) и «День поминок» (8-е мая). По ком поминки? Современная украинская историография – это мечтания потерпевших, или, как сейчас принято говорить, реабилитация нацизма.

Вопрос в другом: поверят ли в этот «мрачный сон» потомки победителей? Речь идет об основных регионах Украины, которые дали миру огромное количество «Героев Советского Союза» и других орденов славы победителей. Эти люди назло всем – живы сегодня. А их дети и внуки (а это большинство украинцев) поставлены перед выбором. Человек отличается от животного не интеллектом, так как когда смотришь на украинскую интеллигенцию, понимаешь что обезьяна так мутировать не может. Одним из базовых видовых отличий человека от животного является память о своих предках (с точки зрения естественного отбора это деструктивная память). Животное не задумывается, кто у него были дедушки и бабушки, так как это лишняя информация. Тем более, кто был хотя бы пару веков назад. Животные существа не историчные у них нет истории. У них память животная.  

Для русского человека замена термина ‘Великая Отечественная война’ на ‘Вторую мировую’ означает оскорбление памяти своих предков, убитых в этой жуткой войне ради победы над фашизмом. Народ – это общая память, и это касается не только общих побед, но и общих бед. Современному украинцу предлагают считать бедой убийство Бандеры (реабилитация УПА), для русского человека – это не беда, это справедливое возмездие. А беда – это Волынская резня, которая делает невозможным считать УПА вообще людьми. Интерпретация истории – это не столько вопрос науки, сколько вопрос совести. Слово ‘со-весть’ означает «совместная весть», но весть бывает и от дьявола, и каратели творили то, что они творили, – с чистой совестью. Молодому украинцу, по сути, предлагается не просто «другая от русских память» (народ – это общая память), ему предлагается другая от русских совесть, если это вообще можно назвать совестью. Это извращение стало возможным только в рамках новой украинской историографии, когда украинцу рассказали, что он, оказывается, нерусский. Так когда же географический термин ‘украинец’ стал означать не «русский, живущий на Окраине», а просто, одним словом, – «нерусский»? И каков механизм «этнораспада»?

Часть 2 

Завершение политики коренизации (туземизации) в постсоветской Украине «Нетрадиционная этническая ориентация бывших русских»

В Бога можно и не верить (Он сам дал эту свободу), но не понимать роли православия в общерусской народной памяти – это без-умие! Этим безумием и грешила советская историография. Русский народ большую часть своей истории жил на территориях нескольких государств (он всегда был разделен). Но народ в средние века был в основе своей православным и частично униатским (т.е. не совсем католическим), и, как следствие, философски относился к государственным границам, которые менялись в среднем каждое поколение, по одной простой причине: у него была одна общая память – крещение, а это не событие – это бытие. После очередной децентрализации Руси (распад СССР) всё вернулось на круги своя – опять новые границы у одного народа. Но именно советское образование напрочь исключило религиозный фактор из общей памяти русского народа в нескольких поколениях, в итоге – понятие этногенеза вульгаризировалось в советском и постсоветском менталитете до элементарного краеведения. В остальном СССР как страна, победившая в величайшей войне в мировой истории, – это пик русского мессианства. Но когда СССР пал, русский народ, лишенный как православной общей исторической памяти, так и красного мессианского проекта построения идеального общества, начинает распадаться на «вышиванки и их рынки сбыта», т.е. на политические нации. Политическая нация – это государство нового времени, сегодня её постоянно путают на Украине (и не только) с понятием народа (этноса). Нетрадиционная этническая ориентация «бывших русских» В рамках постсоветского менталитета наличие трех новых русских государств, т.е. политических наций (Беларусь, Украина, Россия) стало пониматься как наличие трех отдельных народов. В этой концепции наличие разных танцев, вышиванок и разных «говоров» в языковом плане стало аргументом существования отдельных народов. Это «нетрадиционная этническая ориентация», именно нетрадиционная, так как все эти отличия в русском народе были всегда (как и в любом народе). Они на Руси были и до крещения, остались и после, всё тысячелетие, перманентно эволюционируя. Но никогда (до распада СССР) наличие нескольких государств не понималось как наличие отдельных народов. К сожалению, вместо преподавания общей истории одного народа в нескольких государствах (как делают Греция и Кипр), Украина и, в меньшей степени, Беларусь пошли путем создания этнических мифов, новой историографии (ленинского происхождения). И вот тут наработки советской исторической школы пригодились (те же грушевские и их производные). По сути дела, политика коренизации (туземизации) завершилась в рамках «постсоветского образования Украины». Этнораспад – это когда меняется восприятие истории не в диссертации академика, а в массовом сознании целого поколения. Как известно, Майдан проходил, в том числе, и на «улице Грушевского», в прямом и переносном смысле этого слова. Современная украинская историография – это «скелет из шкафа» подзабытой ленинской политики этнической инженерии (коренизации) и на этих книжках вырастили поколение.

Что такое коренизация (туземизация)?

Приведу чужой для вас пример коренизации, не касающийся ни украинцев, ни русских, и в этом смысле более понятный, так как не задевает за родное.

Пример будет из коренизации сербов и болгар в рамках создания Югославии. Коренизация – это когда сербам, которые живут на Черной горе, сказали, что они, на самом деле, не совсем сербы, а черногорцы. Почему? Потому что они живут на Черной горе. А болгар, которые жили в Македонии, великие югославские коренизаторы ошарашили тем, что они, оказывается, потомки Александра Македонского. Почему? Да потому что они живут в Македонии. Звучит как бред, но на этом вырастили поколения. И вот, когда «южнославянский СССР» (Югославия) распался, к северу от Греции и к западу от Болгарии возникает казусное государство Македония (Бывшая югославская республика Македония), населенное, вроде, болгарами. Но самое драматичное, что там вырастили на своей мифической историографии (свои грушевские) поколение с классической «нетрадиционной этнической ориентацией». У них нет общей памяти с болгарами: хотя и говорят на болгарском языке, болгарами они себя не считают, но считают, что они потомки Александра Македонского, как минимум, по прямой линии от царей Пеллы и Вергины. А мы, греки (по их грушевским), получаемся чем-то вроде балканских угрофинов (т.е. примазались). Трудно скрываемый расизм характерен как для македонской, так и для украинской историографии. Мягко выражаясь, «не научно» утверждать, что жители современного Киева более чистокровные потомки князя Владимира, чем жители Москвы (которые, «как известно», все поголовно татары). Т.е. печенеги на Украине просто «мимо проходили». Расизм – это не наука, это диагноз.

Интересна реакция Греции и Болгарии на этот феномен «македонской идентичности бывших в основном болгар и частично сербов». Греция напрочь отказалась признавать название Македония за данным государством, а что касается пресловутого «права нации на самоопределение» в рамках распада Югославии, то это не означает права воровства чужой истории (а значит, и претензий на греческую территорию). С нашей греческой точки зрения, Македония заканчивается на границах северной Греции, и македонец – это грек, живущий на территории греческой Македонии, и мы добились своего. Официальное название данного государства в ООН – не Македония, а «Бывшая югославская республика Македония», сокращенно БЮРМ. Фактически, это единственное безымянное государство в ООН, у которого сейчас общепринятого названия нет, но, когда эта территория входила в состав Югославии, она (территория в составе Югославии) называлась Македонией. Это то же самое, как если бы Украину в ООН называли не «Украина», а «Бывшая Украинская Советская Социалистическая Республика», так как в нынешних границах и под этим названием – «Украина» – ее никогда не было. Она является результатом распада СССР, как, в общем-то, и Македония – результат распада Югославии, поэтому и называется она в ООН  «Бывшая югославская республика Македония» (читайте ссылки). Но самое интересное – это реакция Болгарии.

В этом государстве (Македония) находится город Охрид, бывшая столица Западно-Болгарского Царства. Считается, что именно в Охриде впервые был создан алфавит кириллица учеником Кирилла и Мефодия Св. Климентом Охридским. Здесь же веками находилась резиденция предстоятеля болгарской церкви. Ввиду огромного значения этого города для формирования болгарской идентичности Охрид можно назвать «матерью городов Болгарских» или, по крайней мере, одним из важнейших центров. Итак, после распада Югославии и обнаружения отдельной этнической истории македонцев (результат коренизации/туземизации) в основном болгар и частично сербов), двусторонние отношения между Республикой Македония и Болгарией строятся на основе совместной Декларации от 22 февраля 1999 года, по которой Болгария, с одной стороны, признает Македонское государство, но при этом – далее цитата из договора: «Болгария продолжает считать государственный язык Республики Македония диалектом болгарского и ожидает от властей этой республики прекращения агрессивных шагов и дезинформации по отношению к болгарской истории». Таким образом, Болгария не признаёт «нетрадиционной этнической ориентации» македонских болгар, которые убедили себя, что они потомки Александра Македонского, и ждёт, пока они одумаются и перестанут верить в свои мифы. Так как народ – это не одно поколение, а их историческая совокупность (и это касается не только прошлых поколений, но и будущих), и, если одно поколение сошло с ума, забыв о своем прошлом, это не означает, что их дети не одумаются. Какое это имеет отношение к Украинскому кризису? Прямое. Советую посмотреть знаменитое майданное видео в Ютьюбе с эпатажным названием «Никогда мы не будем братьями». Тут миловидная русская девушка неплохим слогом на родном для нее русском языке объясняет русским, что она – уже не русская. Этот ролик посмотрели уже несколько миллионов человек, посмотрите и вы, не пожалеете (а может, и ребенка пожалеете). https://www.youtube.com/watch?v=Qv97YeC563Y  Этому ребенку и объяснить невозможно, что она – результат социального эксперимента коренизации/туземизации части русского народа, да она и термина-то такого не знает. Политика коренизации/туземизации только началась при СССР и была приостановлена, но не свернута. После развала СССР в «бывшей Украинской Советской Социалистической Республике» политика коренизации/туземизации была доведена до логического завершения. Выросло первое нерусское поколение бывших русских, которое уже умылось кровью и в порыве беснования готово воевать со своим прошлым (а все прошлое «украинцев» – русское). История эволюции термина ‘украинец’ абсолютно идентична истории эволюции термина ‘македонец’. Точно так же, как понятие ‘македонец’ всегда было географическим: македонцы греки, македонцы болгары, македонцы сербы, есть даже македонцы албанцы (их сейчас в этом государстве около 30% населения), так и термин ‘украинец’ был изначально географическим. Только после двух параллельных экспериментов коренизации/туземизации: в Югославии – с сербами и болгарами и в СССР – с русскими, – понятия ‘македонец’ и ‘украинец’ получили нетрадиционное этническое наполнение. Можно провести параллели и с эволюцией македонского диалекта болгарского языка и диалекта западно-русских земель, который когда-то назывался «русская мова». В 1945 году, в рамках создания «Социалистической Республики Македония» в составе Югославии, политическим решением македонские диалекты болгарского языка (их несколько) были объявлены отдельным языком, и началось формирование «литературной версии». До 1945 года все это считалось диалектами в основном болгарского и, с большой натяжкой, сербского языков. То же самое произошло с рождением «литературного украинского». На протяжении веков разные диалекты западнорусских земель назывались «русськая мова» (так свой язык называли его носители, история – это взгляд современника). Этот лингвоним применялся не только к народно-разговорной речи, но и к письменному языку – так называемому западнорусскому языку – государственной канцелярией Великого княжества Литовского (со стороны виднее). В научных работах царской России XIX века по отношению к языку малороссов применялось такое название, как «южнорусский язык» или «малороссийское наречие». Причем, сами малороссы (не малость русские, а жители Малой России) считали, что их язык ближе к древнерусскому, чем новый литературный русский (не без основания). И огромное количество лингвонимов из малороссийского языка было органично интегрировано в литературный русский. Но все это понималось современниками как внутрирусский диалог. Это как диалог двух жильцов одного «языкового дома», которые, хоть и разные, похожи друг на друга до неузнаваемости. И просто спорят, кто из них выше, а кто ниже.

олько лишь после 1917 года в рамках ленинской коренизации/туземизации термин ‘малорусский язык’ (русськая мова) постепенно вышел из употребления и был заменен на термин ‘украинский язык’. Почему? Потому что в этом словосочетании нет слова ‘русский’ ни в какой вариации (русський, малороссийский, западнорусский и т.п.), он уже не русский (теперь он, оказывается, братский). Классический пример – Букварь «южно-русского» языка (1861 год), изданный знаменитым на современной Украине Тарасом Шевченко. Т.е. сам Тарас Шевченко называл этот букварь «южнорусским» и свои личные дневники вел на русском языке. Но об этом быстро забыли, так как малороссийский язык не «малость русский», а язык Малой, но – России (т.е. он тоже русский). Та же проблема с термином ‘южно-русский’ – эти термины не убрали, их просто обрубили. Ленинская коренизация/туземизация не подменяет смыслы – она их обрубает.

Представьте себе: если из словосочетания южно-русский язык убрать вторую часть первого слова, получится южный язык, т.е. язык южной Окраины – украинский (причем, со своей письменной, т.е. литературной версией). Так получается язык туземцев. С таким же успехом через пару поколений могли бы создать литературный сибирский или литературный дальневосточный (Дальний Восток ведь тоже Окраина). В Югославии делали то же самое. Все это происходило в рамках построения Югославской и Советской политических наций, т.е. сербский и русский народы (искусственно разделенные изнутри) должны были стать прототипами дружбы народов, и изначально коренизация/туземизация была не целью, а инструментом её достижения, и намерения были благими. Они и привели к Аду. После распада этих стран коренизация/туземизация стала государственной идеологией (целью) ввиду наличия новых государственных образований. Строили вроде Югославию и СССР, а получилось – «Украина не Россия» и «Черногория не Сербия» (Черногорский язык после 2007 года, оказывается, уже тоже не сербский), и там сейчас придумывают «литературную версию». Что же касается славян Македонии – македонские, в основном, болгары и частично сербы, оказывается, потомки Александра Великого, и язык у них – не болгарский! И на этом воспитали уже целое поколение. Дети не виноваты, их так учили, но дети выросли. Это и есть наши балканские «великие Укры». Т.е. раскололся не сосуд, а руки, которые его слепили (СССР и Югославия). А вот сосуд остался… 

И Россия сейчас стоит на распутье: что же с этим делать? Не надо придумывать велосипед – берите пример с болгар, ведь они абсолютно в идентичной ситуации. Поставьте себя в положение простого болгарина, которому жительница соседнего государства Македония вполне славянской внешности, на полном серьезе, на чистом болгарском языке прочтёт стих о том, что никакая она не болгарка – она истинный потомок Александра Македонского. Из чего следует, что город Охрид (мать городов Болгарских), который она не строила, а просто там родилась, уже не болгарский город. Почему? Потому что у нее там квартира. Т.е. девочка «коренизировалась», и у нее все нормально. И вот реакция Болгарии — это реакция народа с традиционной этнической ориентацией, т.е. болгарам плевать (индифферентно, как сейчас принято говорить), кем себя считают македонцы (хоть инопланетянами): они для болгар – болгары. Так как народ – это не одно поколение, а их историческая совокупность (и это касается не только прошлых поколений, но и будущих), и если одно поколение сошло с ума, забыв о своем прошлом, это не означает, что их дети не одумаются. Вот этого не сделала Россия после распада СССР. Россия часто выигрывает войны, но иногда проигрывает элементарный мир. После распада Союза Россия продолжала (на уровне постсоветского атавизма) репродуцировать старый ленинский миф, называя русских – братским народом. Известный слоган «украинцы – братский народ» означает: «украинцы – не русские». Вы можете себе представить человека, смотрящего в зеркало и говорящего своему отражению: «Ты – мой брат»? И вот отражение рявкнуло в какой то момент: «Никогда мы не будем братьями!», – так что не надо винить зеркало.

енинская политика социальной инженерии (коренизация) с разделением одного народа с одной исторической памятью на три якобы «братских» и привела к войне на Донбассе. Она развила у части русского народа комплекс младшего брата, а братский народ – не обязательно дружественный. Каин убил Авеля исключительно из братской ревности. Есть такая китайская пословица: «Идеальная война это та, которую удалось избежать». Войны начинаются в школах, только там они и могут закончиться. Ожидать чего-то вменяемого от украинской историографии не стоит, но как преподаётся история русского народа в самой России?

Сначала общая «Древняя» (Киевская) Русь. Потом постепенно акцент всё более смещается на восток – к Владимиру, Суздали и Новгороду, а западная Русь упоминается всё реже и реже. Начиная с монгольского нашествия, внимание почти полностью переключается на восток, на Русь Московскую, и может создаться впечатление, что западнее Смоленска и Чернигова русского народа не существовало. Про существование русских западнее Московского государства вспоминают уже только в связи с Переяславской Радой. И эта схема восприятия истории не изменилась в России с распадом СССР. Таким образом, в рамках постсоветского историографического атавизма Россия сама отдала на откуп украинским националистам часть истории русского народа (называя его братским), открыв тем самым путь к возникновению нетрадиционной этнической ориентации бывших русских (коренизация). Преподавание истории является смыслообразующим элементом образования каждого человека – в первую очередь в школе. Более того, именно в школе этот предмет – обязательная составляющая воспитания, формирования идентичности, навыков самостоятельного гуманитарного мышления. Что может произойти с одним народом, который был разделен на 3 «братских»? Только братоубийственная война. Смыслы, заложенные в маленьких головах деток в школе, приводят со временем к нарастающему эффекту домино. От малороссы особенные русские (микро или нано-русские) к украинцы братский народ (точно не русские) и до "никогда мы не будем братьями"….

Повторюсь: «Терминологическая бомба замедленного действия с “автономизацией” термина “Русь” от своего же смысла “Росс-ия”, заложенная Ленинской коренизацией/туземизацией, взорвалась после распада СССР». Так складывается ситуация, когда административное дробление на отдельные политические нации (государства) приводит к расколу общенародной исторической памяти (этнораспад). 

Но, как это часто случалось с русской историей, историческую память огромного народа невозможно стереть мелкими пакостями интеллигенции. У русского народа есть одна специфика – он есть даже тогда, когда его уже в принципе не должно было бы быть (сербы тоже такие). Сейчас на Украине сложилась парадоксальная ситуация: именно русские «на Украине» – коренной народ, а не украинцы, так как русские «на Окраине» жили до возникновения «в Украине» украинской идентичности как чего-то отдельного от общерусской исторической памяти. Сегодня русских на Окраине в буквальном смысле миллионы (я сейчас не о Донбассе). Сколько именно русских на Украине? Это вопрос не статистики – это вопрос совести. Какая разница, что там в паспорте написано? Народы (этносы) формируются по совести, а нации – по паспорту. История – это вопрос не столько науки, сколько совести (или, как сейчас принято говорить, «субстантивный вопрос»). Что делать? Пора возвращаться к традиционным ценностям – это касается и этнической ориентации. Тому есть пример. Что такое традиционная этническая ориентация? Есть один единственный восточноевропейский народ, который волею судьбы не пережил социального эксперимента научного атеизма в качестве госрелигии (хотя пережил многое другое) и сохранил традиционную этническую ориентацию, несмотря на наличие двух политических наций. Современные киприоты – это взгляд в русское прошлое украинцев, до коренизации/туземизации.

Политическая нация (государство нового времени) – это всего лишь надстройка на огромном историческом теле народной (этнической) памяти, но одно и другое друг друга не отрицает. Зачем придумывать новый народ (этнос) при наличии нескольких политических наций (государств)? Берите пример с греков (хотя таких примеров много). У нас вот, у греков, один народ (этнос), у которого огромная история, но при этом две молодые политические нации – Греция (государство основано в начале XIX века) и «Республика Кипр» (отдельное государство с 1960 года). Причем, отличия между этими государствами (политическими нациями) больше, чем отличия между Украиной и Россией. Греция – член НАТО, а вот Кипр – не член (что делает ему честь). На Кипре левостороннее движение, в Греции правостороннее, и мы постоянно попадаем в аварии, когда ездим друг к другу в гости. Были и конфликтные ситуации между двумя греческими государствами (политическими нациями), например, свержение архиепископа и президента Кипра Макариоса греческими «черными полковниками» в 1974 году, которым воспользовались турки, и произошла аннексия северного Кипра Турцией. Языковые отличия радикальные: когда грек-киприот из какой-то глухой деревни говорит с греком из Греции на разных диалектах греческого языка, отличия между русским и украинским языками просто блекнут Мы жили под разными завоевателями абсолютно отдельно: Греция под турками, Кипр, в основном, под крестоносцами, немного под турками и в последний период перед независимостью – вообще под англичанами. И есть также бытовые отличия между нами ввиду разного исторического пути. Просто они внешне не так видны (так, греки не могут понять, в чем отличие между русскими и украинцами). Тем не менее, и греки из Греции, и греки-киприоты, несмотря на то, что представляют две отдельные политические нации (два отдельных государства), существенно отличающиеся друг от друга, тем не менее, считают себя частью одного народа (этноса), и нам безразлично (индифферентно, как сейчас принято говорить), что государства два, а народ – один. Я сам служил в греческом контингенте войск на Кипре (там есть греческие военные базы), и не понаслышке знаю, что киприоты – большие патриоты своего государства, которое им обеспечивает более высокий уровень жизни, чем греческая республика. В общем, «Кипр – цэ Британия», и горды они своим государством (политической нацией) очень даже. Но если киприоту даже намекнуть, что он не грек (ввиду того, что он отличается от грека из Греции похлеще, чем житель Полтавы от жителя того же Брянска или Твери) он, мягко выражаясь, сильно обидится, и это – в лучшем случае. Почему? Потому что у него «традиционная этническая ориентация», т.е. он воспринимает все свои этнокультурные отличия от континентальных греков как богатство и многогранность общегреческой исторической памяти. Кипр – не Греция (Украина – не Россия), но киприоты – греки (украинцы – русские) и в этом нет никакого смыслового противоречия. 

Так было всегда, причем, не только у греков, но и у многих народов, в том числе и у русских до коренизации/туземизации. Политические нации ситуативны и, в лучшем случае, являются объектами политики, в то время как народ – субъект истории. В общем, у вас сейчас три государства (три политические нации), но русские, белорусы и украинцы – один народ (этнос). Это видно даже по тому, как вы ссоритесь. А вот политические нации (государственные системы) очень даже разные. Белоруссия – это антиолигархическая Русь с тенденцией к тоталитаризму. Украина, напротив, – это олигархическая Русь с тенденцией к феодализации. Российская Федерация – что-то среднее между ними. Можно бесконечно спорить, какая из этих трех политических наций (государственных систем) более правильная, но они все три – русские. Любая попытка придумать отдельный украинский или белорусский народ (этнос) ввиду попытки построения украинской и белорусской политических наций (государств) неизбежно приведет к созданию мифической историографии. Народ – это общая память. До чего так можно докатиться? В современном мире есть множество абсолютно успешных политических наций. Австрия (которая не Германия), США (которые не Великобритания), Австралия (которая также не Великобритания), Новая Зеландия (которая не Австралия) и т.д. и т.п. Все эти государства (политические нации), имеют сложный и многогранный этнический состав, например, британская политическая нация состоит в основном из этнических англичан, шотландцев, валлийцев (уэльсцев) и этнических групп территории северной Ирландии. Причем, некоторые этнические группы могут выделиться в отдельную политическую нацию, как это уже произошло с основной Ирландией и чуть не произошло с Шотландией. Одной из самых успешных политических наций современности является Канада, но и там есть свои проблемы. И вот – представьте себе такую ситуацию: Французский Квебек решил выйти из состава Канады и создать свою новую политическую нацию («Квебек – не Канада»). Но при этом, в каком-то порыве безумия, квебекцы решили, что никакой «общей памяти» с французами у них нет и быть не может. А то, что их предки считали себя французами, это их (предков) заблуждение.

И оказывается, что «на самом деле» девиз Квебека «Je me souviens» (в переводе с французского – «Я помню» как французская версия Дельфийского термина «познай себя») ни в коем случае не означает того, что квебекцы имеют «общую память» с французами, нет и еще раз нет! А слово ‘Квебек’ не является географическим термином, который в переводе с языка индейцев означает «место, где река сужается» – это все «клятые парижане придумали». «На самом деле», девиз Квебека «Je me souviens» означает, что квебекцы – это истинные потомки племени каких-то «Квебов». 

После того, как географический термин ‘украинец’ перестал быть географическим и стал этническим (в новой украинской историографии), в человеческом сознании возникает смысловой парадокс (когнитивный диссонанс). Одно дело, когда термин ‘Украина’ – географический, окраина как форпост, передняя линия обороны и т.п. Другое дело, когда термин становится этническим. Самодостаточный народ не может, в сущности, быть «окраинным» собственно к себе (сам термин унизительный). И украинская интеллигенция (а это стадия русской) подалась во все «интеллектуальные тяжкие». Среди прочих популярных версий следует вспомнить выведение происхождения слова ‘Украина’ от понятия «окраянная» (чем-то ограниченная, окруженная, отделенная) и от понятия «край» (родина, родная земля). Слабость этих версий в их натянутости, поверхностности, потому что указанные значения бытуют у всех славян и чем-то особенным не идентифицируют отдельный народ. Они не являются предметом гордости для этого народа. Дошло до маразма (слово ‘маразм’ в переводе с греческого языка означает ‘увядание’). Так, слово ‘Украина’ стали связывать со славянским племенем Укров (укране, укры, украны, укряне), которые действительно жили в Балтийском Поморье (IX – XII века.) Это племя действительно известно из исторических сообщений немецких хронистов. Почему именно эти Укры, а не Поляне или кто-то еще? Потому что название оказалось случайно созвучным с Украиной. Ну, а то, что название племени Укров связанно с рекой Укер (нем. Uecker), протекающей в междуречье Эльбы и Зале, уже никого не волнует. Ведь надо же как-то аргументировать то, что современные украинцы – «не русские», а все их предки считали себя русскими – что западные украинцы (до Талергофа), что восточные (до коренизации). Так и провоцируется когнитивный диссонанс. И тут рождается новая украинская мифология (националистическая историография), которая готова приватизировать и Малую Россию, а если получится – и Большую. Причем абсолютно идентичная ситуация и у "свядомых" Белоруси просто там они пока в меньшинстве. К тому же "свядомым" Белоруси в отличии от "свидомых" Окраины не повезло с самого начала: они, в отличие от украинский интеллигенции (это стадия русской), не нашли в XIX веке подходящего самоназвания без корня «рус» и были вынуждены заимствовать этноним из общерусской триады великорусы-малорусы-белорусы. Позже некоторые «свядомые» активисты попыталась отыграть назад, предложив переименовать Белоруссию и белорусов сначала в Кривию и кривичей (данный вариант в 1920-х гг. пропагандировал известный общественный "деятель" Вацлав Ластовский в своем деянии "Что нужно знать каждому Белорусу"), а затем появилась идея переименовать белорусов в  литвинов. Правда тут возникает другой когнитивный диссонанс, куда девать собственно Литву и самих литовцев, по этому прибалтийскую Литву предлагается называть «Летува», а её жителей — «летувисы». Было бы смешно,  если бы опыт Украины не показал что этот маргинальный маразм  может стать всеобщей реальностью (слово ‘маразм’ в переводе с греческого языка означает ‘увядание’) Но Бог с ней с Белорусской интеллигенцией (эти пока не столь буйные), возвращаемся к украинской историографии. 

  Национализм как неоязычество

Если перевести слово ‘национализм’ на церковно-славянский, получается ‘язычество’ (от слова ‘языцы’ – ‘народы’).

Естественно, переводить современный термин ‘национализм’ на церковно-славянский ‘язычество’ несколько некорректно, так как в те далекие времена самого термина ‘нация’ просто не было. Понятие ‘нация’ – это государство нового времени где национальная идея выполняет функцию светской религии. Но, глядя на украинский кризис, задаешься вопросом: а есть ли что-либо нового в этом «новом времени», кроме новых технологий? Если ‘национализм’ – термин нового времени – это не классическое язычество, но в большей степени неоязычество, где вместо национального бога (Зевс, Перун и т.п.) используется «национальная идея», т.е. идеологическая конструкция. Если перевести словосочетание ‘языческий культ’ на современный язык, получится ‘национальная идея’. Но украинскую национальную идею нельзя назвать толком даже мифом. В случае с мифом «подготовка и наработка смыслов происходит методом проб и ошибок в течение нескольких поколений, встраивается в “пралогическое мышление”, усиливая некоторую сопричастность к традициям и культуре в рамках коллективных представлений» (это если по старику Дюркгейму). А если простым человеческим языком, то Троянская война для древних греков сыграла ту же роль что и Сталинградская битва для потомков тех, кто в ней победил, и это та память, которой стоит гордиться будущим поколениям, ибо эта битва – сама по себе легенда. И причем тут Бандера с Шухевичем? Они сюда просто не вписываются. Таким образом, украинцам предлагают отказаться от живой легенды ради сомнительного мифа. Кому это надо?

Сепаратизм региональных элит.

В случае с новой украинской националистической историографией мы сталкиваемся с продуктом политической деятельности узкой группы людей (национализм – это зачастую сепаратизм региональных элит), которые пытаются вытеснить с помощью новой историографии логическое мышление и изменить историческую память народа с целью не просто захвата власти, но и аргументации её удержания. Если миф может существовать в народе без административного ресурса, то национализм существует только ради власти на отдельно взятой территории (административный ресурс). Поэтому бывшие партийные функционеры и лидеры комсомола поздней УССР после распада страны так легко перекинулись с девиза «Украинцы – братский народ» (украинцы не русские) к девизу «Украина – цэ Европа» (украинцы лучше русских). Я сейчас выскажу не совсем стандартную мысль для русского слуха: тезис «украинцы – братский народ» – это мягкая форма бандеровщины. Бандера утверждал, что украинцы – не русские, и тот же смысл заложен во фразе «украинцы – братский народ» (они – не русские). Это не означает, что у русских нет братских народов: те же татары (волжские), которые последние 500 лет воевали во всех войнах на стороне России (и неплохо воевали) – братский народ, те же сербы – братский народ («по делам их познаете их»). Ну, а вся эта партноменклатура поздней УССР – это «братушки», которые после распада огромной страны в лучших традициях русской интеллигенции так легко «пере-гладились» в украинских националистов по одной простой и тривиальной причине. У этих «деятелей» появилась возможность не отчитываться перед Москвой (и клясться в верности братского народа), а напрямую и без посредников осваивать кредиты МВФ. Украина вышла и состава СССР с нулевым госдолгом, сейчас он составляет десятки миллиардов долларов (спекулятивный олигархат). К этим «деятелям» в огород бриллиант упал, просто фантастика!

Причем огород был заранее огорожен уже в эпоху СССР  через перенос фокуса внимания в школьном образовании, со слова "Русь" на слово "Киевская" в выражении "Киевская Русь". Естественно к самому народу элита поздней УССР относилась как к скоту в огороде, это видно по всей новейшей истории Украины. Естественно, самому народу нужно было как-то объяснить, зачем ему это надо.  Девиз «Украина – не Россия» после распада СССР, основан на двух версиях национализма – потребительском и интегральном. Есть два наиболее ярких типа национализма: потребительский и интегральный. Классическим примером потребительского национализма являются США, в русской вариации – это Евромайдан, причем, вариация именно русская. В России часто принято говорить, что Майдан устроили какие-то бандеровцы, фашисты и нацисты, но реальность еще драматичней. Майдан – натуральное выражение потребительского национализма.

Если классическое неоязычество (интегральный национализм) имеет для Украины периферийный характер (Западная Украина), сейчас появилось такое понятие, как ‘русскоязычный украинский национализм’, применимый уже к основным регионам страны. И вот это – правда, что-то новенькое. ‘Русскоязычный украинский национализм’ в меньшей степени идейный и в большей степени потребительский. Все-таки человеку, получившему советское образование, а таких на Украине много, невозможно считать Бандеру героем. Советское образование, несмотря на все свои идеологические перекосы, было одной из лучших массовых образовательных систем в мировой истории. Так что интегральный национализм (неоязычество) может быть популярен среди полуобразованной молодежи, и он вроде бы почти невозможен для людей среднего и старшего возраста. Евромайдан — это синдром человека постсоветского пространства, человека, потерявшего родину. Ведь для того, чтобы русский человек стал европейцем, он должен стать евро-украинцем, и тогда его примут в «Царствие Небесное на Земле» – в Евросоюз.

И ведь русские «повелись» (не все, конечно). Естественно, Таможенный союз по сравнению с Евросоюзом в плане мягкой силы (т.е. информационной мифологии) умело преподносился в средствах массовой информации Украины как «таежный союз», где, как известно, хозяин – медведь. Честно говоря, когда смотришь на финансовый блок российского правительства, создается впечатление, что русский либерализм – как русский бунт – «бессмысленный и беспощадный». И тут срабатывает классический рефлекс человека постсоветского пространства (человека, потерявшего Родину) – «свалить на Запад», причем, в данном случае – всей страной. 

Если для этого русскому человеку надо убедить себя, что он украинец, – «да легко!», ведь есть понятие ‘политическая нация’. И тут главный вопрос первого русского Майдана – февраля 17-го – повторяется в виде фарса: «Зачем русским Россия?» 

В майданном угаре та маниакальность, с которой русские (на Украине) называют себя евро-украинцами, уже смахивает на «русскую секту свидетелей Майдана», они и пол у себя в доме готовы креативно выкрасить – в цвет флага Евросоюза. Бывшие малороссы (не «малость русские», а жители «Малой России»), прошедшие через горнило коренизации/туземизации, докатились до состояния микро-европейцев (на правах дальних или бедных родственников). В этой мифологии Россия преподносится как агрессор, который сначала агрессивно подарил Крым (не спросив ни у жителей Украины, ни у жителей Крыма), а потом вежливо забрал (спросив на этот раз всего лишь у жителей Крыма). А вот евроинтеграция – это классическое «светлое будущее», в которое так привык верить советский человек. И ничего, что евроинтеграция отличается от Евросоюза как миф от реальности. Это – как отличие светлого коммунистического будущего от серой социалистической реальности позднего СССР с его тотальным дефицитом не только материальных ценностей, но и духовных.

Серость этой реальности на Украине со времен распада СССР просто приобрела цвет хаки и настолько сгустилась, что становится в условиях практического дефолта экономики чем дальше, тем более невыносимой (я сейчас о народе, а не об «элите», к которой «в огород бриллиант упал»). Национальная идея (или национальное отчаяние), которая объединяет русскоязычных и украиноязычных жителей огромной территории постсоветского пространства, проста как любой миф – евроинтеграция. Это чистый миф, так как на западе Украину ждут так же, как Турцию, которая подписала свой договор о евроинтеграции 50 лет назад, имплементировав все условия договора. Что она получила взамен? Ничего! Точнее, два дефолта, несколько периодов гиперинфляции и политической нестабильности в условиях увеличения европейского экспорта в Турцию. Сам Евросоюз сегодня находится в глубочайшем внутреннем кризисе, и тут сейчас не до Украины. Что касается НАТО, то Украина без Крыма – как Турция без Босфора и Дарданелл

Итак, любой фарс (евроинтеграция) недолговечен, эта шоколадная иллюзия растаяла на глазах. Что касается Украины, то главным результатом майдана стал дефолт реального сектора экономики. То что выглядело как бескрайняя река прогресса которая несла лодочку украинской экономики к европейскому уровню жизни, оказалось разбитым зеркалом.

Естественно возникает вечный вопрос: "кто виноват?" 

Конечно, русские (у бывших русских всегда виноваты русские). И тут на смену потребительскому национализму (Евромайдану) приходит интегральный (этно-национализм). Парадоксально, но и здесь наработки старой советской этнической инженерии пригодились. Дело в том, что термин «национальность» новый (200-250 лет для человеческой истории не срок), и как любой новый термин, он имеет неустоявшуюся интерпретацию. Сегодня на постсоветском пространстве наблюдается принципиально иная версия интерпретации слова ‘национальность’ от запада. Для американца термин ‘nationality’ (национальность) определяется в такой чеканной формулировке политической нации, как: «Nationality is the legal relationship between a person and a state». Что в переводе означает: «Национальность – это формализированное взаимоотношение личности и государства». Т.е. слово ‘национальность’ переводится как ‘гражданство’. И именно эта интерпретация стала доминировать на западе после победы над немецким нацизмом. Но в СССР слово ‘национальность’ имело диаметрально противоположный смысл – это пресловутая пятая графа в паспорте, т.е. национальность понималась именно как этническая принадлежность человека. А слово ‘народ’ уже понималось в смысле политической нации, отсюда и словосочетание «многонациональный советский народ». Такой подход для СССР был нужен для взлома «буржуазных колониальных империй», ведь был провозглашен принцип «права наций на самоопределение». Естественно, в этой политике не было даже намека на этнофашизм, и намерения были благими… – они и привели к Аду. Ад – это дискриминация русских по национальному признаку в собственной стране. Ведь малороссов не спрашивали, почему им нельзя в этой пресловутой 5-й графе писать «малоросс», что в царской России означало просто «русский из Малой России», а надо обязательно писать «украинец». А белорусам не объясняли, с какой стати в результате коренизации/туземизации они окажутся «белее русских».  Хотя речь идет о классической дискриминации русских по национальному признаку, причем, в своей же стране. Глубинные причины распада СССР – не экономические, а этнические, так как «хребет империи» – великий русский народ – был разделен на три якобы братских. А братья не обязаны жить в одном доме, эти «братья» и разрушили империю в Беловежской пуще.  (только русские могут разрушить Россию) Естественно, жителям Беларуси и Украины надо было как-то аргументировать наличие отдельных государственных формирований от РФ. И изначально бывшая партноменклатура бывших союзных республик, став «самопровозглашенной национальной элитой», пошла путем не фашизма, а «потребительского национализма», мол, отделимся от России и заживем. РФ изначально было не до них, так как нужно было сохранять оставшуюся Россию. Но на Украине, после майдана и отказа Европы восполнить роль России как донора украинской экономики, произошел обвал реального сектора экономики. Это сделало невозможным построение политической нации (потребительский национализм невозможен, когда потреблять нечего).  Украинская экономика после майдана пережила жесткую деиндустриализацию и стремительно превращается в аграрную, и сейчас обладает одним единственным ликвидным активом — чернозем. И тут повторюсь  К самому народу элита поздней УССР относилась как к скоту в огороде, это видно по всей новейшей истории Украины. Не для того союз разваливали чтобы потом с народом возится. И в рамках договоренностей с МВФ огромные территории страны продаются крупным транснациональным компаниям (это их огород). Но население Украины слишком большое для такой структуры экономики (бывшая индустриальная страна стала аграрной), по этому единственная майданная кричалка которую пытается выполнить бывшие комсомольцы ставшие олигархами, это "Безвиз" с Евросоюзом. По самым скромным оценкам  90% населения Украины не имеют сейчас возможности оплачивать тур поездки в Европу. И безвиз нужен не для туризма а для добровольной (безвизга) самодепортации излишков населения, по этому и безвиз с Россией не отменили (какая им разница кто куда "безвизга" уедет). Но какая то часть населения должна остаться чтобы работать на постмодернистских латифундиях. Естественно  оставшимся надо обьяснить зачем им это надо? Построение политической (потребительской) нации в условиях открытых границ с более богатыми соседями невозможно, так можно и без населения остаться или докатится до очередного Майдана, уже как голодного бунта.   И тут, для удержания власти элитой, в сухом остатке остается «этно-национализм». 

Ведь для того, чтобы свалить все беды украинцев на русских, надо убедить русскоязычных потомков красноармейцев, что они сами – нерусские. А Россия – это этнический враг. 

Естественно, если спросить у ученых, они Вам объяснят, в чем отличия между нацизмом и фашизмом (они есть), но это все равно, что начать разбираться в цветовой гамме фекалий. У украинского интегрального национализма, как у любого мифа, есть и свои истуканы: Донцов, Шухевич, Бандера. Эти вполне себе исторические персоны (Донцов вообще умер в 1973 году) могут запросто стать объектом серьезного и непредвзятого научного анализа (зажав нос и открыв глаза, действительно можно начать разбираться в цветовой гамме фекалий). Но проблема националистической историографии в том, что это придуманное прошлое в отличие от науки, которая является продуманным прошлым. Итак, эти личности настолько идеализированы в определенных кругах на Украине, что это уже напоминает то, как древние греки много веков назад одного вышибалу из Фив объявили Гераклом и вообще сыном Зевса. Если на этих мифах вырастить одно поколение, то оно и начнет кричать «Украина превыше всего!», как когда-то кричали «Германия превыше всего!». Это вопль язычника, вставшего на путь войны. Но у украинского национализма есть одна суицидальная специфика: он антирусский по своей сути (так как это национализм бывших русских), а война с русскими – это, по определению, суицид. Здесь корректнее говорить о суицидальной секте.

На большей части территории «бывшей Украинской Советской Социалистической Республики» война не идет, но проходит мобилизация, и детей забирают на убой (война с русскими). История нации – это история территории с момента создания (на этой территории) государства (народ может существовать и без государства). Фактически – это первая война молодой украинской нации или, как сейчас принято говорить на Украине, «рождение нации» (бывших русских). И здесь вспоминается такая пословица: «Когда земля смешивается с водой, она превращается в грязь, но, когда она смешивается с кровью, она становится Родиной». Война на Донбассе нужна украинским националистам (тем самым бывшим комсомольцам, к которым в огород бриллиант упал) для рождения украинской этно-нации (повязать кровью), причем, чем больше трупов, тем лучше. Ведь это новые герои Украины, и они умерли на войне с русскими, а значит, они сами – не русские. Война идет не за территорию, она идет за души. И тут украинская пословица «Моя хата с краю» дает сбой под названием «Повестка». Эта война ставит каждую отдельную украинскую мать перед выбором.

Преступна та мать, которая соглашается послать своего ребенка (призывника) в украинскую армию. Причем, это – преступление именно старшего поколения, так как дети, получившие анти-образование в новых украинских школах и читающие не книги, а посты в фейсбуке, забыли что: Война с русскими – это самоубийство (тем более, для бывших русских). Это не война, это жертвоприношение одурманенных детей в языческом культе под названием «украинская национальная идея». Что это за идея такая? Превращение русских в анти-русских – только так они смогут стать «бывшими». Но, если говорить правду, на Донбассе «русские рубят русских», просто одни помнят, что они русские, другие – нет.

Слово ‘по-беда’ означает ‘чья-то беда’ (по-бедам идет победитель), и война на Донбассе – это общая беда русского народа, и в этой войне не может быть победителей, потому что беда – общая. Народ – это не только общие победы, но и общие беды. Но у беды есть причина. Говорят, что победа – это еще и ‘после беды’ (для тех, кто победил), т.е. это конец лихолетья в результате битв, трудов и лишений. Лихолетье в русской этнической истории началось с ленинской политики коренизации (туземизации) части русского народа. Если этого не понимать, то сама Россия может стать Украиной (война то гибридная).  

Если получилось «дерусифицировать» исконно русские земли, назвав их Окраиной, а русских людей довести до того, что на вопрос: «кто ты по национальности?», – человек абсолютно искренне отвечает «я – туземец» (слово ‘украинец’ означает житель Окраины), почему то же самое не может произойти и с Сибирью или Дальним Востоком при первом же ослаблении российской государственности? Тогда и Россия распадется на коренизированных/туземизированых – московитов, пермяков, туляков, сибиряков, в общем, новых кривичей и вятичей, для которых русская интеллигенция обязательно придумает отдельную (друг от друга) этническую историю и объявит их всех братскими народами, а себя "совестью новых наций-регионов". Культурный народ с 1000 летней историей, принявший веру от Римской империи и победивший в величайших войнах мировой истории, не может быть интеллигентным. Так как сам термин интеллигент пораженческий. По этому им так важно чтобы русские забыли что они русские.  Повторюсь  Интровертный нацизм, это специфическая любовь к России БЕЗ РУССКОГО народа. Отсюда и маниакальное (слово Μανία в переводе с греческого означает — сумасшествие) использование традиционных географических названий групп русского народа, в нетрадиционном этническом смысле.   Фраза сибиряки братский народ, не менее маниакальная чем фраза украинцы братский народ. Это и произошло на Окраине, которая для коренизированных (ТУЗЕМИЗИРОВАНЫХ)  русских уже, не страна русских (слово Ρωσία в переводе с греческого означает страна русских). Но если это произойдет с теми, кто еще помнит, что они русские, бойня на Донбассе покажется детским садом. Ибо что может произойти с одним народом разделенным на несколько братских — только братоубийственная война до последнего брата.  Слов бездна означает без-дна. 

Бог с ним с русофобским нацизмом русской же интеллигенции, но многие русские патриоты никак не могут понять, почему же во время всех этих событий на Донбассе крайне правые русские националисты стали добровольно приезжать из России на Донбасс и записываться не в ополчение Донбасса, а наоборот – в такие карательные подразделения национальной гвардии Украины, как «Азов». И это тоже что-то новенькое….  Патриотизм как традиционная ценность, национализм – как нетрадиционная.

Патриотизм абсолютно традиционен, он может собрать племена в народ в рамках общих (универсальных) ценностей. Так произошел этногенез древних греков (в рамках Олимпийских игр), так произошел этногенез средневековых русских (в рамках крещения), так произошел этногенез новых арабов (после Пророка). Патриотизм – слово греческое, πατριώτης – соотечественник, πατρίς – отечество (от слова отец). Т.е. патриотизм – это всегда вопрос нравственный, и он абсолютно традиционная ценность для мировой истории. Что такое русский патриотизм на конкретном примере? Есть такой человек – Сергей Кужугетович Шойгу. Он по матери – русский, по отцу – тувинец, а ‘по национальности’ – министр обороны Российской Федерации. Человек принадлежит тому народу, которому он служит.  Национализм, с другой стороны, – не служение, а потребление. Как следствие, он неизбежно приводит к дискриминации либо на этнической почве, либо в материальном плане. Но самое главное – это феномен нового времени, и «ценность», мягко выражаясь, нетрадиционная (как нетрадиционная семья). Даже если очень постараться, корни национализма невозможно увести далее 1750 года. По сути, позже – это один из побочных эффектов индустриальной революции (потребление). И не имеет значения, как – расово, классово или либерально – обосновано это самое потребление. Национализм нетрадиционен для человеческой истории. Считается, что сам термин ‘национализм’ впервые ввели в употребление в XIX веке философ Гердер (в Германии) и аббат Баррюэль (во Франции). Национализм крайне вреден для крупных народов и их государств. В многонациональной стране национализм антипатриотичен, так как в логике потребления (национализма) всегда «кто-то лишний». В патриотизме, напротив, лишних не бывает, и любой потомок негра может стать великим русским поэтом. Патриотизм может создать империю, как следствие – суждение: «Багратион есть русский полководец» не содержит логического противоречия, так как он верой и правдой служил России, хотя князь был чистокровным грузином. А чистокровная немка, Екатерина Великая, – Великая русская императрица. Служение, это когда от тебя "есть толк", не с твоей личной точки зрения (интеллигенция), а с точки зрения большинства тех кому ты служишь. Именно большинства (народа), так как понравится всем невозможно, и Сталин в этом смысле тоже русский царь, ибо при нем Россия победила в величайшей войне в мировой истории.  Национализм, с другой стороны, это нетрадиционный патриотизм (потребительский). Национализм империю может только разрушить. Русские – «римской культуры народ». На традиционных ценностях (в том числе и этнических) строились стабильные общества и их государства. Современная Россия, в этом смысле, традиционное общество, но при этом еще и огромная страна, где «равноправно живет большое количество коренных народов» Это дефиниция империи. Таким был и древний Рим (после эдикта Каракаллы), таким был (по крайней мере, до XI века) и средневековый Рим (Византия). Такой была и Русь со времен ее крещения от Римской империи, от которой она и приняла свое имя — Россия.  Родоплеменные союзы  Западные империи, несмотря на искренние попытки имитировать Рим, постоянно скатываются к логике «родоплеменных союзов». Сегодня это политкорректно называется «политические нации», где одна нация элитная, а остальные ей служат. Современный Евросоюз тому пример, с его (в очередной раз) «элитными немцами» на фоне более бедных, ленивых (а значит генетически отсталых) племен немецкой периферии.  Причем сама Украина в этом смысле уже "Це Европа" так как галицийские националисты уже сейчас относятся к жителям русскоязычной Украины как к "полурусским" а это в их восприятии недолюди. В Евросоюзе эту функцию выполняют греки и всякие португальцы. Такого рода конструкции малоустойчивы, и Евросоюз  сегодня трещат по швам. Но это не означает, что то же самое, не может произойти и с Россией. Зачем из России делать нацию когда уже есть Украина?  Россию могут разрушить только русские. Государствообразующим этносом все еще огромной России являются русские, но как только сумасшедшее новшество национализма подменяет собой традиционный патриотизм, крупные народы и их государства начинают распадаться. И распад происходит либо по племенному признаку (интегральный национализм), либо в рамках великого философского вопроса: «А где вкуснее кормят?» (потребительский национализм). Происходит расчеловечивание, народы опускаются до состояния «паспортизированных племен» (политические или этнические нации). Если сытые – ведут себя… «интеллигентно», если нет – готовы душу продать, и даже не за айфон, а за «кружевные трусики». Это и есть постмодернистская первобытность. Национализм (потребление) отличается от патриотизма (служения) как гей брак от традиционной семьи. Ведь главной целью традиционного брака является НЕ воспроизводство семьи, НЕ воспроизводство рода, а воспроизводство НАРОДА. Так как народ состоит из родов, а роды из семей. Но как только целью семьи перестает быть воспроизводство народа — это просто биологический геноцид. Это как отличие терпимости от толерантности, у терпимости есть предел (порог терпения), у толерантности его нет. И тогда, наличие простого полицейского документа, как паспорт и штампа в нем, определяет структуру семьи. И не важно если в семье представители одного пола или одного вида. Ведь человек может любить не только представителей своего пола, но и собак или птиц. И почему ему нельзя в рамках "постмодернистской первобытности" заключать брачные узы с четвероногими или пернатыми? Ведь человек животное…

Но Народы (этносы) формируются по совести, а нации по паспорту. В этом смысле, новая украинская, «майданная», идентичность является примером «дегенерации» (этот медицинский термин означает ‘упрощение’, или – ‘обратное развитие’) части огромного русского народа до состояния безымянного племени (слово ‘украинец’ означает житель окраины). В языке, на котором писал великий Пушкин, единственным этносом, который обозначается не существительным, а прилагательным, является русский этнос. Но когда русского человека лишают и истории русской Галичины (которая, оказывается, всегда была «свидомой»), и истории русской Малороссии (которая, оказывается, всего лишь «малость русская»), и русской Великороссии (которая, оказывается, тартария), и Великой Отечественной (которая, оказывается, вторая мировая), ему уже некуда приложится как к иконе. И тогда из прилагательного «русский», от вопроса ‘какой?’, он становится существительным – от вопроса ‘кто?’: если не русский, то кто? И если французам говорят, что они французы, британцам, что они англичане, валлийцы, шотландцы и чуть-чуть ирландцы, эфиопам, что они эфиопы, то новая украинская историография (ленинского происхождения) бедным украинцам говорит что «так оно и есть». Т.е. они – никто (слово ‘украинец’ означает ‘житель чьей то окраины’ – туземец). Парадоксально, но в этих условиях быть русским на Украине становится легко, так как это означает – оставаться цивилизованным человеком (от слова ‘какой?’). И тогда – после распятия (национализма) приходит Воскрешение… Потому что возврат к традиционным ценностям – это когда все нетрадиционные уже испробовал, и невольно хочется помыться. И тогда русские начинают вспоминать, что они русские. Так как традиционное украинство (со времен Ипатьевской летописи), это фаза истории русского народа с перерывом на коренизацию/туземизацию.    Когда русские вспоминают, что они русские 

По замыслу, современная Украина (особенно после Майдана) должна была стать проектом создания «нации бывших русских», но именно Майдан привел к диаметрально противоположным результатам. Русские начинают вспоминать, что они русские (Донбасс – только начало). И, как сказал древнегреческий философ Гераклит:

"Все меняется, возвращаясь на круги своя"

ХХ век – это век «светских религий»: коммунизма, нацизма, либерализма и т.п. Все эти «измы» начинались как научные теории, но постепенно эволюционировали в классические вероисповедания со своим сонмом святых и еретиков, непререкаемых текстов и их апокрифов. Это – «религии без Бога», со своими священными войнами, в которых во имя гуманитарных ценностей было убито самое большое количество людей за отдельно взятый век в мировой истории.

сли современный Запад «пост-христианский», то страны исторической Руси – «пост-атеистические», они уже уходят оттуда, куда Запад только приходит. После распада СССР началось второе крещение Руси, и оно – только началось. Когда я говорю о втором крещении, я ни в коей мере не имею в виду возрождение царской России или СССР с православным лицом, так как царская Россия – это империя без Патриарха, т.е. это классический «цезарепапизм», который рухнул как карточный домик в 17-м году (рухнул в Феврале). А СССР разделил русский народ на украинцев, белорусов и тех, кто называет русских «братским народом», и он тоже рухнул как карточный домик. Второе крещение – это возврат к истокам своей исторической памяти. И, как при первом крещении тысячелетней давности, сегодня противопоставляются два фактора: православие и язычество (национализм). Земля, которую 1000 лет назад греческие епископы называли «Росия», сегодня, с духовной точки зрения, вернулась к состоянию до крещения Руси. До крещения князя Владимира на Руси были православные храмы (просто их было очень мало), и они были наряду с храмами, где отправляли языческие культы. Еще раз повторяю: не все языческие культы жестокие, и очень редко, когда они имели (или имеют) суицидальные ритуалы. Зайдите в любой храм в современной Украине и спросите батюшку, благословляет ли святой отец посылать ребенка на самоубийство (война с русскими). Если благословляет, пойдите в другой, потом в третий, четвертый… так вы найдете православный храм. И я сейчас не только об униатских капелланах или разных сайентологах (тем более, не об интеллигентах с их «эстетикой мысли»), я больше о тех раскольниках, которые лгут, что они православные. Так называемая «Украинская православная церковь Киевского патриархата» – это раскольники (Киевского патриархата никогда в истории не было), они не приняты в молитвенное общение ни одной из поместных церквей вселенского православия. Эти сектанты имеют такое же отношение к православию, какое имеет ИГИЛ к Исламу. Эти люди стояли на Майдане, и эти люди благословляют войну на Донбассе (при этом молятся за мир), они себя называют православными иереями, но – «по делам их познаете их». Только так можно отличить служителей культа (национализма) от служителей Бога. На уровне смысловой символики – это столкновение Тризуба и Двуглавого орла. Тризуб – это языческий символ дохристианской Руси (и не только её), который на Руси использовался некоторое время и после крещения (сейчас – герб Украины). Ну, а двуглавый орел хоть и древнее Константинополя, но в общерусской исторической памяти – это символ крещеной Руси (в греческих школьных книгах – России и русского народа).  Еще раз повторяю: когда я говорю о втором крещении, я ни в коей мере не имею в виду возрождение царской России или СССР. Так как поздняя царская Россия – это империя без Патриарха, т.е. это та ситуация, когда Царь (Цезарь) играл роль Папы, причем именно папы, а не патриарха, так как папа – «безошибочен». Титул Императора в Синоде русской православной церкви «синодального периода» звучал так: «Крайний Судья», – т.е. высшим судьей церкви был мирянин (и этот, прости, Господи, «титул» передавался по наследству). Это классический «цезарепапизм», который рухнул как карточный домик в 17-м году (рухнул в Феврале). Уже в поздней царской России церковь перестала играть роль связующего звена русского народа, так как ничто не дискредитирует так «каноническое православие», как мирянин в роли «судьи церкви». Слово ‘κανονικός’ (канонический) переводится с греческого языка, как ‘нормальный’. Что касается государственного управления, то главная проблема (ненормальность) «наследственного самодержавия» заключается в том, что природа обычно отдыхает на детях великих.  Можно только добавить что это главная проблема любой формы семейного бизнеса. Самодержавие не может быть наследственным, в этом суть римского права об императорах, начиная с первого из цезарей (который Юлий), заканчивая императором средневековой римской империи (Византии) Васи́лием II Болгаробо́йцей (который креститель князя Владимира и всея Руси). Император Василий смиренно ждал своей очереди на троне пока правили ненаследственные самодержцы Ники́фор II Фока́ и Иоанн I Цимисхий. Идея «багрянородности» (наследственности) самодержцев стала доминировать в средневековом римском (Византийском) праве как раз после XI века (эта мутация смыслов была взята нами с Запада), и империя рухнула в 1204 году под ударом крестоносцев.  Что касается Третьего Рима, то избрание царя на Руси, как правило, производилось Земским собором после кончины предыдущего монарха и проводилось для утверждения кандидатуры наследника даже в случае, когда линия династической преемственности была очевидной (а вдруг природа решила отдохнуть?). Через эту процедуру проходили все русские цари после 1-го — Ивана Грозного и до Петра I (читайте ссылки). После Петра I идея багрянородности – наследственного права на самодержавие (взятая уже с Запада) – еще кое-как сглаживалась дворцовыми переворотами (например, при вступлении на престол Екатерины Великой). Но проблема Февральской революции в том, что это не дворцовый переворот, который может привести и к усилению государства. Февральская революция – это попытка упразднения самой империи, т.е. это антигосударственный переворот (первый русский майдан). И тут дефект наследственности проявился в самой безумной форме. Есть такая дефиниция отличия войны от революции: Война – «по приказу», все остальное – революция. Есть ситуации, когда войска просто должны получить приказ, но если на посту главнокомандующего – человек, который не выбирал сам и не был избран на пост самодержца (он просто таким родился), так вот этот человек может вдруг взять и – отречься, лишив войска приказа. И тогда войска обречены на самодеятельность (революцию). Так, часть офицеров ушла в красную армию, а другая часть – в белую. Духовник Николая II, священник Афанасий Беляев, так описал свою встречу с «самодержцем» после его отречения:  «И капнула горячая слеза из глаз безвольного страдальца». Что касается СССР, то, несмотря на воссоздание империи после февральского бунта царских элит, именно СССР разделил хребет империи (великий русский народ) на украинцев, белорусов и тех, кто называет русских «братским народом», и он тоже рухнул как карточный домик (причем, рухнул, по сути, на Майдане). Второе крещение – это возврат к истокам своей исторической памяти. Так как русские не нуждаются ни в попах, ни в Папах, ни в генсеках, чтобы помнить о том, что они «потомки русских». «Когда БОГ разрешает твои проблемы, ты веришь в ЕГО способности; когда БОГ не разрешает твои проблемы, ОН верит в твои способности».

В греческом языке есть такое слово ‘алифия’, оно переводится, как ‘правда’. Но само слово ‘а-лифиа’ означает «то, что не поддается забвению» (а – это отрицание, слово лифи – это забвение), – в этом смысл слова ‘правда’ на греческом языке. Народ – это не просто общая память – это общая правда.  И русских на Украине, несмотря на маниакальные попытки дерусификации, – миллионы (это их правда, при том, что они и есть коренной народ). Т.е. это та правда, которая их объединяет с их предками, жившими на этой земле веками. И с русскими Малой России (никакие они не «микро-русские»), и с русскими – мучениками Талергофа (это то как раз и есть «Гипер-русские»). Сколько именно русских сегодня на Окраине? Это вопрос совести. Пора возвращаться к традиционным ценностям, это касается и этнической ориентации населения исконно русских земель. Это предполагает не только раскаяние, но и покаяние. У греков есть такая парадоксальная пословица: «Когда придумали слово ‘извини’, исчезла честь». Раскаяние – это глубокое осознание совершенной ошибки (т.е. политики коренизации/туземизации русского народа). Она только началась при Ленине (братский народ) и завершилась Майданом (никогда мы не будем братьями).  Покаяние, с другой стороны, – это всегда исправление ошибки, т.е. покаяние – это всегда труд. Если Апостол Петр, трижды отрекшись от Христа, раскаялся, но потом пошел путем покаяния (труд), то Иуда, раскаявшись, не покаялся и совершил единственный непростимый грех (а мог стать Апостолом). Если раскаяние – это переосмысление прошлого, то покаяние – это переосмысление будущего с соответствующим движением к нему (труд). Без покаяния не будет мира на Окраине, ибо победить прошлое невозможно (все прошлое украинцев – русское); отрекшись от этого прошлого, Украина лишает себя будущего. А России пора отказываться от русофобского термина «братский народ».  Нельзя тянуть за нитку, из которой сам состоишь.

На Востоке у христиан есть такое предание, что Иуда даже не сразу смог повеситься: деревья, на которых он вешался, перегибались, т.е. Бог продолжал бороться за этого человека. Иуда потому самоубийца, что выбор свой не отменил.  То же самое можно сказать и об Украине.  Для начала можно потрудиться (покаяние – это труд) и вернуть словам их изначальный и традиционный смысл, потому что слова являются не только средством передачи информации (как сегодня), но прежде всего – самодостаточным источником информации (так было всегда). Слово и есть смысл. Повторю, на мой взгляд, самое главное в этой статье. История эволюции понятия ‘украинец’ идентична истории эволюции понятия ‘македонец’. Слово ‘македонец’ для древних греков означало ‘грек, живущий в Македонии’ (это и по сей день для греков так), как и слово ‘украинец’ означало изначально ‘русский, живущий на Окраине’ (для многих русских это и по сей день так). Только после двух параллельных экспериментов коренизации/туземизации в Югославии с сербами и болгарами и в СССР – с русскими, понятия ‘македонец’ и ‘украинец’ получили нетрадиционное – этническое наполнение. Это не эволюция смыслов, это «мутация смыслов», так как народ и земля – не одно и то же.

Нация как государство нового времени — это территория (земля) с паспортизированным поголовьем пост-модернизированных крепостных. Где идентичность определяется местом и временем. Т.е. национальной (местом) идеей (временем). Где «хозяева смыслов» (или как сейчас принято говорить — совесть нации), обслуживают новых феодалов (или как сейчас принято говорить — спекулятивный олигархат). Но все новое, это хороше забытое старое (на новом технологическом уровне). Но новые технологии, это пресловутый  Булгаковский "квартирный вопрос", то есть вопрос по сути второстепенный.

Народ – это не только не национальные идеи, так как нет ничего более переменчивого, чем идеи (каковы времена, таковы и идеи), народ – это даже не язык (язык – это племя). Простой пример: по происхождению я из туркоязычных греков (цалкинские греки), за века проживание в османской империи их родным языком стал турецкий. И мой отец, когда заходил в православный храм и становился пред иконой Христа, крестился и произносил слово ‘Аллах’ (слово ‘Аллах’ в переводе с арабского означат ‘Бог’). Т.е. народ – это «своя правда» или «правда о себе», и тогда это эмоциональное родство становится памятью вне зависимости от места (нации), времени (идеи) и даже языка (поколения). Другой пример – это еврейский народ. За 2000 лет этот народ потерял свой разговорный язык, а степень интеграции в культурную среду тех народов, где он жил, граничила с ассимиляцией. Но 2000 лет этот народ прощался такой фразой: «До встречи в Иерусалиме», – и встретился. Народ – «это общая память». Сегодня роль евреев, которые, как известно, во всем виноваты, на Украине выполняют русские. Современный антисемитизм называется так – «русофобия». И как 70 лет назад европейские элиты (потомки готов) были не против холокоста еврейского народа, так и сейчас они не против русофобии. Но действие рождает противодействие. И великий русский народ, от Карпат и до Камчатки, может начать прощаться фразой: «До встречи в Киеве» (Донбасс только начало). Ибо только тот народ достоин своего Иерусалима, который не забыл своей правды. Правда – это «то, что не поддается забвению». И, если честно, у меня нет ответа на вопрос «Бывают ли русские бывшими?» Ибо русским решать…

Алексей Элпиадис.

https://www.elpiadis.com/russia