Мир в 100 году нашей эры. Пределы расширения и рентабельных войн исчерпаны. Рим завоевал всю средиземноморскую ойкумену. На Западе империю омывает Атлантический океан, на Юге — ограничивает Сахара. Рим захватил полосу жизни — побережье, дальше идти нет смысла — одни пески. На Востоке сильный соперник — Парфия, с которой была серия войн. В результате римско–парфянских войн определились границы предельного продвижения Рима в Азии, Армения и Месопотамия стали теми буферными областями, где соперничали римское и парфянское влияние. На Севере тайга и дикие племена варваров, с которыми нерентабельно воевать.
Теперь уже войны не приносят обильные потоки рабов и денег. Вместо этого нужно тратить деньги на военные действия на востоке и оборону северо-восточных рубежей. А ведь рабы — это основная рабочая сила, на которой держится экономика античности. Меньшее количество рабов, к примеру на латифундии, будет производить меньше продукции, что при неизменном спросе породит повышение цен или дефицит.
Собственно на западе и юге сыграла роль чистая география. Ну дошли к морю, во втором случае к песчаному морю, и остановились. Более драматично ситуация развивалась на севере и востоке. Начнем в деталях и с востока.
Римская армия состояла обычно на 80% из легионеров, плюс некоторое количество вспомогательных войск и немного кавалерии. В кавалерии и в стрелках Рим часто испытывал недостаток, поскольку для их обучения требуются многие годы. Сперва римляне использовали италийскую кавалерию из Кампании, затем кельтскую, иберийскую, нумидийскую, фессалийскую, германскую конницу. А основной боевой силой была пехота. Теперь Рим был вынужден сражаться с парфянами, персами и гуннами, с мобильной кавалерией которых пехоте было очень сложно тягаться. Конница была естественным их средством передвижения, из-за огромных просторов и кормовой базы, и она была главной ударной силой новых соперников Рима. Пехота же являлась вспомогательным родом войск. Рим начал уступать в скорости ведения войны. Это проявилось в римско-персидских войнах. Рим начал адаптироваться и увеличивал численность кавалерии в войсках, особенно на восточных границах. К тому же использование конных лучников привело к ведению бесконтактной войны.
Мобильные лучники на конях подходят к сгруппировавшимся пехотинцам и начинают расстреливать из луков. Пехоте либо рвать строй и настигать противника, либо быть мишенями в тире. Часть пехоты рушит порядки и устремляется за противником, который отходит быстрее и применяет тактический прием, именуемый парфянским выстрелом, который заключается в том, что лучник, отступая, разворачивается на 180 градусов и на скаку расстреливает из лука преследователя. Такие вот кошки-мышки. Избегание схватки, совмещенное с постоянным обстрелом с недосягаемых дистанций.
Битва при Каррах, где в 53 году до н.э. парфяне разгромили римлян. Это одно из величайших поражений в истории римской армии
Кстати, по словам Плиния, после поражения 10 000 плененных римлян были отправлены в Маргиану (Восточный Туркменистан), чтобы помочь охранять восточные границы парфянской империи. Позже китайцы захватили эту область, и согласно достаточно спекулятивной гипотезе профессора Гомера Дабса из Оксфорда, римские заключенные, скорее всего, стали одними из первых европейцев, которые увиделись с китайцами напрямую. Гибель Красса и его армии сыграла определенную роль в падении республики и восхождении империи. До этого был триумвират — Цезарь, Помпей, Красс, в котором сохранялся баланс сил.
Кроме конных лучников также применялись катафрактарии — тяжелые конники, облаченные в доспехи с ног до головы. Они протаранивали на скаку противника сомкнутым строем и опрокидывали его ряды. Пустынные и степные обширные равнины идеально подходили для конницы.
Парфянские катафрактарии
Собственно это было лишь эпизодом многовекового противостояния пехоты и кавалерии на поле боя, которое происходило с попеременным успехом.
Пришедшая на смену парфянам, персидская династия Сасанидов «сменила» парфян в качестве противника Рима на Востоке. И продолжала воевать с Римом, тратя свои и римские ресурсы, пока её не смел Арабский халифат в VII веке.
К тому же с востока постоянно приходили болезни. В 169 году до н.э. легионеры, возвращавшиеся с кампаний на Ближнем Востоке, завезли в Рим «чуму Антонина», от которой умерло 5 миллионов: в свой разгар эпидемия убила каждого четвертого из зараженных людей, в том числе императора Марка Аврелия. На самом деле по симптомам это была, по-видимому, оспа. Аналогичные болезни вспыхнули в 251 году, появился повод полагать, что чума Антонина вернулась. Новая волна получила название Кипрской чумы, она была настолько сильна, что в день в одном только Риме умирало до 5 тысяч человек.
Чума Юстиниана вспыхнула в Византийской империи около 541 года. Считается, что в Константинополь она попала с лодками с зерном из Египта. Во всем мире, по оценкам, в итоге погибло около 100 миллионов человек. В самый пик эпидемии умирало до 5 тысяч человек ежедневно, в Восточном Средиземноморье погиб каждый четвертый. Император Юстиниан тоже заразился чумой, но чудом выжил.
В общем, на востоке Рим ничего хорошего не ждало.
Октавиан Август
Со времен Августа правящая элита осознает естественные пределы империи. Вместо новых завоеваний проводится закрепление огромной империи на существующих рубежах.
Известно, что Великая китайская стена обороняла китайское государство от набегов кочевников. Мобильные войска кочевников наносили урон приграничным районам и даже угрожали самому существованию государства. Войны же с ними были нерентабельными, а карательные рейды в глубь территории противника — неэффективными. Стена зафиксировала рубеж обороны как кочевников, так и пределы экспансии Поднебесной.
Во внешней политике деятельность Августа была направлена на укрепление римского могущества при отказе от новых завоеваний. Северная граница намечалась Августом на реке Эльба, на той самой Эльбе, на которой две тысячи лет спустя войска 1-го Украинского фронта встретились с союзными войсками — 1-й армией США. Была основана римская провинция «Германия». Казалось, все идет по накатанной схеме: начали взиматься налоги, строились дороги, начался набор во вспомогательные части, строились города и акведуки, появились суды, судившие по римскому праву… В общем, оцивилизовывание населения и развитие инфраструктуры. И, как обычно это бывало, новопокоренная провинция восстала. И как назло, в это время в Паннонии и Далмации началось антиримское восстание, требующее переброски крупных сил. Светоний назвал эту войну самой тяжелой, которую вёл Рим после Пунических с Карфагеном за владычество над Средиземным морем, сообщая о привлечённых 15 легионах, а это больше половины всех легионов империи! Вот в таких вот условиях нужно было удерживать мятежную провинцию. Плюс к этому случилось страшное. Как и поражение при Каррах, остановившее римскую экспансию на востоке по линии реки Евфрат, завоеванию Германии положила конец битва в Тевтобургском лесу, где три легиона попали в засаду на марше и были стерты с лица земли.
Светоний писал о реакции Августа на поражение:
«Он до того был сокрушен, что несколько месяцев подряд не стриг волос и бороды и не раз бился головою о косяк, восклицая: «Квинтилий Вар, верни легионы!»»
В 1875 году Тевтобургском лесу был воздвигнут памятник Арминию, под предводительством которого и были разбиты три легиона. Картинка выше — это фото 1900 года. Так же активно этот момент истории эксплуатировали нацисты. Гитлер провозгласил Арминия «первым архитектором нашей свободы».
Замена погибшим легионам была набрана лишь спустя многие десятилетия. Напомню, что легион состоял из 5–6 тысяч пехотинцев и нескольких сотен всадников. Неприятно… Империя изнутри трескается по швам, а тут ещё и подорвана вера в непобедимость римлян, поднимает голову освободительное движение в Германии и становится реальным риск похода германцев на малозащищенную в таких условиях Италию. Август в Риме спешно собирал свежую армию. Про напряженность момента свидетельствует то, что для обеспечения быстрого набора, уклоняющихся граждан просто казнили в назидание остальным.
Германцы были остановлены на Рейне, Тиберий разобрался с Паннонией, и в следующем году начались ответные походы римлян в Германию под предводительством Тиберия и Германика, продолжавшиеся несколько лет. Как только германская антиримская коалиция была сломана и честь очищена местью, было подсчитано, что огромные затраты и риски сохранения римской армии, действующей за Рейном, просто не стоят любых возможных выгод, которые можно было получить. Не рентабельно… Тиберий приказал римским войскам остановиться и вернуться на западную сторону Рейна.
После этого Август считал, что естественные барьеры, большие реки типа Дуная и Рейна, были бы самыми простыми и наиболее эффективными для безопасности империи. А где естественных препятствий не было, создавались искусственные. Началось строительство линии укреплений. Укрепленная граница со стеной и сторожевыми башнями, которая охранялась легионерами, называемая лимес, является одним из наиболее впечатляющих археологических памятников Европы и имеет самую большую в Европе протяженность.
Но почему держать войска на Эльбе было нерентабельно? Потому что граница на Рейне была более практичной с точки зрения обеспечения войска, чем на любой другой реке в Германии. Армии на Рейне могли обеспечиваться из Средиземного моря через реки Рону и Мозель с коротким переходом по суше. На Эльбе же обеспечение шло бы либо через протяженные сухопутные маршруты, либо кораблями через опасные северные моря, примыкающие к Атлантическому океану. Экономически армия на Рейне могла поддерживаться городами и деревнями Галлии, с уже развитой инфраструктурой. Северная же Германия была слаборазвита, имела более суровый климат (вспоминаем Гольфстрим) и потому практически не имела излишков продовольствия. Плюс в самой провинции нужно было держать войска для подавления восстаний.
Такой вот античный «железный занавес» был возведен вокруг империи для закрепления рубежей. Империя остановилась по всем направлениям.
Внутри империи тоже было всё неспокойно из-за её размеров. Начали сказываться особенности, описываемые транспортной теоремой.
Транспортная теорема рассматривает два основных механизма разрушения государственных структур: информационный и экономический.
Информационный механизм работает, когда время обмена информацией между центром и регионом начинает превышать характерную длительность процессов, подлежащих управлению из центра.
Экономический механизм включается, если скорость развития информационной/транспортной связи региона с центром начинает отставать от скорости экономического развития региона.
В империи, напоминающей лоскутное одеяло, было слишком много лоскутков, и далеко не все горели желанием быть под управлением железных легионов.
После смерти Августа число провинций росло. Возникает иллюзия о масштабах завоеваний. На самом деле за счет новых завоеваний империя уже почти и не росла, присоединив из больших территорий только Великобританию и Дакию. После этого, даже когда территория империи начала сокращаться, число провинций увеличивалось в процессе разделения империи на все более мелкие административные единицы.
Историки считают, что римское правительство расширило число провинций, чтобы амбициозным губернаторам и беспокойным армиям не хватало ресурсов для поднятия успешных восстаний. Это увеличивало разрыв между мощностью системы и её частей.
В общем, увеличение числа провинций способствовало росту бюрократических издержек, которые были немалыми.
Хорошо описал то что происходило с империями в рамках эволюционно–синергетической парадигмы, Назаретян :
«Эндо-экзогенные кризисы, обусловленные опасными изменениями в среде, которые спровоцированы активностью самой системы.
При ресурсном изобилии неравновесные системы агрессивно вторгаются в среду, наращивая мощность антиэнтропийных механизмов, увеличивая расход ресурсов и разрушая их источники. Но рано или поздно экстенсивное развитие заходит в тупик…
Асимптотическая неустойчивость сложных организаций, развивающихся в режиме с обострением, приводит к «фазовому переходу», к появлению двух сценариев дальнейшего хода событий: к гибели организации, распаду сложной структуры, или к выходу на новый аттрактор, на новый режим функционирования. Что касается первого пессимистического исхода эволюции сложных организаций, то это по сути синергетическая модель известного исторического феномена — крушения империй.»
Возрастание военной и административной нагрузки на экономику, увеличение раздач бесплатного продовольствия плебсу, исчерпание рентабельности войн заставили искать источник ресурсов уже внутри самой империи. Продуктивность экономики того экономического уклада в то время была столь низкой, что с ней начались большие проблемы. Государство стало самым большим фальшивомонетчиком. Начался отсчет времени…
