Предлагаемый отрывок из романа С. Лукьяненко «Непоседа», в которой ученики школы ассасинов учатся глумлению над своими жертвами, напомнил мне неоднократно ведущиеся на сайте споры, и в первую очередь применяемой терминологией.
— Многие из вас, жалкие недостойные ученики, недооценивают важность эксглумации, — говорил декан Эам, расхаживая по лекционному залу. — «О, зачем нам глумиться над поверженным и мертвым противником?» — говорят эти трусливые уродцы. Некоторые доходят до того, что считают павшего врага достойным уважения, или утверждают, что о мертвых стоит говорить либо хорошее, либо молчать. Стыд и позор! Это правило если и годится, то для обычных людишек. А вам, ассасинам, предстоит иметь дело с королями, волшебниками, полководцами, теми, от чьего имени трепещут народы, о ком слагают баллады летописцы. И это совсем другое дело. Запомните: ничто так не радует смердов и не возбуждает подхалимов, как хорошее глумление над бывшим кумиром! Ничто так не укрепляет власть, как уничижение предшественника! Ты! — Эам указал на Трикса. — Встал и пошел к доске!
Трикс послушно встал и пошел к широкой доске, укрепленной на двух каменных подставках перед кафедрой. На доске лежало что-то, прикрытое сверху красным полотнищем.
— Тряпку снять! — велел Эам.
Трикс сглотнул и осторожно стянул полотнище. К счастью, учитель Абв не врал — на доске лежал не труп, а всего лишь набитое соломой пугало — в рваной одежонке, с нахлобученной на мягкую голову широкополой шляпой, несоразмерными руками-ногами и небрежно нарисованным лицом.
— Вводная, — небрежно сказал Эам, нарезая круги вокруг Трикса и чучела. — Это — бывший правитель могущественного королевства, убитый тобой с помощью початка кукурузы и отвара спорыньи. Он был суров, умен, его боялись и любили… в общем, обычный властитель.
— Понял, — прошептал Трикс, печально глядя на чучело.
— Тебе надо поглумиться над ним. Так, чтобы все лизоблюды и клевреты принялись поносить бывшего кумира и восхвалять тебя.
— Понял, — повторил Трикс.
— Начинай. Я буду не только комментировать твои действия, но и защищать мертвого властителя.
Трикс оглянулся на Тиану и Дэрика. Тиана смотрела на него с сочувствием, Дэрик с любопытством.
— Я хочу… хочу сказать несколько слов о бывшем властителе… — начал Трикс.
Эам презрительно фыркнул.
— Хочу сказать об этом… страшиле… — выдавил из себя Трикс.
— Уже лучше, — пробормотал Эам. И тут же негодующе воскликнул: — Как ты можешь называть его страшилой?
— А кто же он еще? — ответил Трикс вопросом. — Посмотрите на него! Весь скособоченный, рябой, руки-ноги разной длины!
— Постыдно смеяться над физическими недостатками, — отрезал Эам. — У каждого человека можно найти недостатки — тебе ли это не знать, курносый мальчишка!
— Дело не в его физическом уродстве! — поправился Трикс. — Я называю его Страшилой, потому что он внушал страх!
— Нашим врагам! — рявкнул декан.
— Всем! — парировал Трикс. — Люди дрожали при мысли о том, что впадут к нему в немилость!
— Все люди дрожат, если впадают в немилость к властителям!
— Он казнил всех своих врагов!
— Все казнят!
— Он их казнил тайно! Делал вид, что ни при чем, а сам казнил! Своего верного друга-рыцаря, прозванного за несгибаемую волю Железным, а за мастерское владение топором — Дровосеком! Он его казнил, казнил!
— Какие ваши доказательства? — возмутился Эам.
— Разве нужны доказательства, когда это общеизвестный факт? — ответил Трикс. — Об этом все знали, но боялись сказать! А мудрого советника, за отвагу прозванного Львом, а за осторожность — Трусливым? Он изгнал его в далекую пустыню и там убил! Этого никто не посмеет отрицать!
— Тот и сам был не прочь сожрать Страшилу! — возмутился Эам. — Это обычная ссора правителей!
— Ну а тысячи замученных крестьян? — спросил Трикс.
— Так уж и тысячи…
— Десятки тысяч! Сотни тысяч! — Трикс почувствовал, как нахлынуло воодушевление, и сказал немыслимое слово: — Миллионы!
— Миллионы? — оторопел Эам.
— Сотни миллионов мирных подданных! Маленьких человечков, которых он послал прокладывать каналы, строить дороги, валить лес, рыть руду!
— Но подданные и должны рыть, строить, валить, прокладывать!
— Никто никому ничего не должен! — рявкнул Трикс.
— Великолепно… — отметил Эам учительским тоном. — Прекрасный лозунг, чернь поддержит…
И уже другим голосом возопил:
— Это демагогия!
— Это правда! — сказал Трикс. — А гномы? Бедные гномы, томившиеся в ту пору под властью злой волшебницы… э-э-э… Гимгиты! Он хотел на них напасть!
— Они напали первые!
— Просто Страшила не успел их опередить! А эльфы?
— Что — эльфы?
— Он над ними глумился!
— Как?
— Всячески!
— У него половина двора была эльфийская!
— В этом был особый цинизм Страшилы! — печально сказал Трикс. — А бедная девочка из далекой страны, которая явилась к нему со своей собачкой…
— Что девочка? — заволновался Эам. — Какая девочка?
— Она помогла ему прийти к власти! Девочка-ассасин, уничтожившая Гимгиту!
— Страшила ее поблагодарил и помог вернуться на родину! — быстро вставил Эам и ухмыльнулся.
— Это он так говорил, — зловеще сказал Трикс. — А на самом деле правда в том, что ни девочку, ни, что еще ужаснее, собачку никто никогда больше не видел!
— Все видели, как девочка улетела к себе домой верхом на драконе! — Эам даже улыбнулся и высунул язык.
— И все видели, как дракон, вернувшись, залег в послеобеденную спячку!
— Да не едят драконы девочек! — возмутился Эам.
— Можно подумать, они и верблюдов не едят, — фыркнул Трикс.
— Прекрасно, — сказал Эам и сдернул бедное пугало на пол. — Будем считать, что ты справился… хотя с драконом, на мой взгляд, это уже перебор… Ладно. Ты пришел к власти и правил страной, потом тебя свергли. Все как положено. Ложись.
Трикс смущенно улыбнулся и лег на доску.
— Дэрик! — позвал декан. — К доске!
Дэрик радостно засмеялся и подошел к Триксу.
— Теперь твоя очередь, — сказал Эам. — Допустим, ты убил этого недостойного правителя с помощью боевой метлы и сковородки. Глумись!
Дэрик, прищурившись, уставился на Трикса. Потом склонился и поцеловал его в лоб!
— Эй! — завопил Трикс, заерзав.
— Спи спокойно, боевой товарищ, — сказал Дэрик, выпрямляясь. — Сегодня мы провожаем в последний путь нашего бывшего правителя — и я чувствую себя обязанным сказать о нем пару слов. В народе его звали Ужас Жуть, и это многое говорит о его характере и манерах.
— Отлично, — с удовольствием сказал Эам. — Восхитительно.
— Многие не любят его за то, что он раскритиковал нашего мудрого Страшилу, — сказал Дэрик. — И впрямь — то еще чучело был наш Страшила! Эльфов и гномов гонял в хвост и гриву, крестьян угнетал, ремесленников эксплуатировал. Но! Разве можно забыть заслуги Страшилы? Он до конца дней своих боролся с вредителями полей и огородов! За три украденных пшеничных колоска сажал расхитителей на кол, охранять поле!
— Это хорошо или плохо? — спросил Эам. — Я как-то не улавливаю основной идеи…
— Прекрасно, что не улавливаете, — усмехнулся Дэрик. — Это хорошо, конечно! Надо же было защищать урожай! А еще про Страшилу небезосновательно говорили, что он принял королевство с сохой, а оставил — с передовой системой земледелия! Так что не прав, не прав наш бывший правитель, упрекая во всем Страшилу. Сам-то много чего начудил! К примеру, будучи большим любителем кукурузы (початком которой, вымоченным в отваре спорыньи, он и прибил бедного Страшилу) повелел сажать ее повсеместно, даже там, где та отродясь не росла. Во всем полагаясь на боевую магию, повелел сжечь флот.
К огню, кстати, у него была прямо-таки противоестественная страсть, видимо, в отличие от панически боящегося огня Страшилы! Все помнят, как, придя на выставку художественного плетения из соломки, Ужас Жуть пришел в ярость и приказал ее сжечь!
— Мелковато как-то, — зевнул Эам. — По сравнению со Страшилой на подлинные злодеяния не тянет.
— Совершенно не слушал своих верных советников, — продолжал Дэрик.
— Это вообще дело обычное, — отрезал Эам.
— А уж как он расплодил в королевстве тайную стражу! — упрямо сказал Дэрик. — Навербовал в нее самых тупых и злобных подданных, которых за это прозвали дуболомами. Перессорился с окрестными королями и властителями…
Увы, как ни старался Дэрик, но в итоге Эам, поморщившись, сказал:
— Удовлетворительно. У тебя получился не страшный злодей, заслуживший прозвище Ужас Жуть, а какой-то глупый истерик.
— Я это и замыслил! — оправдывался Дэрик. — Нельзя же объявлять народу, что второй правитель подряд оказывается кровавым тираном. Надо разнообразить!
— Правильная мысль, но слабое исполнение, — беспощадно отрезал декан. — Надо было больше смешного и нелепого, чтобы Ужас Жуть выглядел совсем уж дурачком. К примеру — когда что-то было ему не по нраву, стучал ботинком по столу. Безвкусно одевался. Храбрых стражников привязывал к ракетам для фейерверков и запускал в небо. Осквернил фамильный склеп Страшилы, выкинул его оттуда и зарыл на помойке. Оценка — удовлетворительно, не более!
— Так нечестно, Трикс самое вкусное уже использовал, — огрызнулся Дэрик. — Мы были в неравных условиях!
— Ничего-ничего, жизнь вообще несправедлива, — отрезал Эам. — Тиана, твоя очередь! Трикс, можешь встать. Дэрик, ложись на доску!
Тиана, к удовольствию Трикса, отыгралась на Дэрике по полной. Вначале она пустила фальшивую слезу и сообщила, что впавший в маразм правитель задохнулся под тяжестью орденов и медалей, которыми награждал сам себя.
Потом кратко похвалила Ужаса Жуть, хоть и признала ряд его ошибок, но снова строго осудила Страшилу (тут декан взял слово и сказал, что подобное чередование — наиболее правильная тактика, надо строго осуждать предшествующего правителя (или хотя бы не мешать его бранить народу), очень сдержанно ругать следующего, отмечая какие-нибудь хорошие черты, потом снова обрушиваться с критикой — и так далее, до бесконечности).
Затем Тиана взялась за самого Дэрика. Она перечислила огромное количество его недостатков, от тщеславия до старческого маразма, но все равно и она до Трикса недотянула. По сравнению со злодеяниями Страшилы меркло все.
— Что мы усвоили из этого урока? — спросил Эам, сдержанно похвалив Тиану. — Во-первых, все вы более-менее умеете ругать сильных мира сего. Это замечательно. Но, боюсь, здесь сказывается ваше высокородное происхождение — ну какой же аристократ не любит поглумиться над впавшим в опалу аристократом.
Дэрик при этих словах неприязненно посмотрел на Трикса.
— Во-вторых, главное в глумлении — недоговаривать, утрировать и переворачивать. Если у вашего врага были достоинства и хорошие дела — просто умолчите о них! Если были недостатки — усильте! Вот, Трикс, говоря о нашем вымышленном правителе Страшиле, договорился до сотен миллионов убитых. Мало! Надо говорить о тысячах тысяч миллионах! Если потребуют доказательств — требуйте их в ответ. Пусть вам докажут, что не было тысяч тысяч миллионов, к примеру! Приведут каждого неубитого лично! Воевал с гномами? Не просто воевал, а особо жестоко! Захватил гномьи подземные города и лично остриг бороды миллиону гномих!
— Это понятно, — сказал Дэрик нетерпеливо. — А переворачивать — это как?
— Очень просто. Есть, допустим, у вашего врага такие достижения, про которые все знают и их не опровергнуть. Город, допустим, построил. Наладил производство скорострельных арбалетов. Открыл школы для детей и лечебницы для взрослых. Опровергать это нельзя, потому как все это знают и помнят. Значит, надо перевернуть. Город построил на крови! Под каждым домом замуровал десять человек! Секрет арбалетов украл у эльфов. А эльфов-изобретателей замучил! Школы были плохие, потому что там детей заставляли учиться! Лечебницы открыл только для того, чтобы утомленные подневольным трудом не умирали слишком быстро. Армию сократил? Дурак, ослабил страну! Армию нарастил? Злодей, готовился к войне! Эльфов уважал? Плясал под их дудку, сам тайный полуэльф! Эльфов ругал? Не имеет уважение к древнему народу с уникальной культурой! Все, все можно представить в удобном для вас свете!
Дэрик кивнул.
— И еще, конечно, важен личностный подход, — добавил Эам. — К примеру, скажите, что у вашего хорошего друга тиран и злодей посадил в темницу деда. И пусть это не друг, а так — приятель, и в темницу он сел за кражу и разбой. Не важно! Когда можно показать на человека и сказать «вот она, невинная жертва!», сразу доверие возрастает.
Эам вздохнул. Потом продолжил:
— Ну и третье. Чем более значителен был ваш враг, тем легче над ним глумиться, в чем мы и убедились на примере ученика Трикса. Над пустышкой как поглумишься-то? Поэтому если свергли вы пустомелю и дурачка, который ни вреда, ни добра не делал… скажу честно — вот таких правителей и любят в народе больше всего… то над ним особо глумиться не стоит. Выберите кого-нибудь значительного из свергнутых ранее и основных плюх навешайте ему. По большому счету ведь не важно, глумитесь вы над тем, кого лично убили, или над тем, кого убил ваш предшественник. Главное, чтобы был объект для поношения, этим вы отводите упреки от себя лично.
