САУ для РККА
(Краткая очерк упущенных возможностей)
Думаю, не ошибусь, если скажу, что все любители истории отечественной бронетехники знают историю советских САУ, хорошо описанную в книге уважаемого М. Свирина «Самоходки Сталина».
Переписывать её основные положения смысла нет. Кто бы что ни говорил, в СССР ВСЕГДА понимали важность этого компонента вооружений и прилагали усилия, чтоб получить САУ в состав боевых средств РККА. Вот только в начале 30-х, у СССР ещё не было банальных технологических возможностей для создания САУ, которые удовлетворяли бы и РККА по своим ТТХ, и промышленность по технологичности, и бюджет по стоимости. Да и с концепциями не всё ещё было очевидно. Специалистов-то по САУ практически не было, а «генераторами идей» по сути, выступали дилетанты. Поэтому вперёд двигались методом проб и ошибок. Очень большого количества проб и ошибок.
К середине 30-х, многое уже было сделано и определено. Но, свои вожделенные САУ РККА «в товарных поличествах» так и не получила. Образцов – масса! Но, что ни образец: «то майка короткая, то хер длинный».
Причины, по которым никак не «сросталось», можно сколько угодно объяснять целым комплексом всяких технических проблем – но даже за ними, никуда не уйти от банального желания военных в первую очередь удовлетворить свои безграничные хотелки по танкам, и от банального НЕ желания директоров танковых заводов увеличивать номенклатуру продукции, что привело к «молчаливому согласию» и тех и других не форсировать процесс, хотя важность САУ была очевидна для всех. Когда-нибудь, когда с планом по танкам будет полегше… и сами образцы САУ будут «покраше»…
Первым настоящим «тараном» в этом вялотекущем тихом «саботаже» выступил Д. Г. Павлов занявший пост начальника АБТУ.
Летом 1937 г. он направил письмо наркому Обороны К. Е. Ворошилову с настоятельной просьбой о развёртывании массового производства 122 мм САУ СУ-5-2,
а осенью того же года, ещё одно — теперь уже о крупносерийном выпуске «артиллерийских» танков БТ-7А.
Но, 1937 год – тот самый, когда на всех танковых заводах страны гремело «танковое дело» с формулировкой обвинения: «за оснащение РККА техникой ненадлежащего качества». На заводах и в КБ шли следственные действия, буквально парализующие их работу. Заводы массово теряли кадры ИТР-ов. Разработки останавливались. Целые направления закрывались. Технологии пересматривались с целью выявления «узких мест» и, разумеется, ответственных за эти недоработки. Выпуск даже освоенной продукции заметно упал и уж точно было не до новых образцов! Все силы не попавших «под раздачу» ИТР были направлены в первую очередь на повышение КАЧЕСТВА ОСНОВНОЙ продукции. На САУ, «наплевали и забыли». Даже на АТ-1 – вполне готовую к серии (развернуть выпуск как раз планировали в 1937 году) и даже официально принятую на вооружение.
Удивительно, как успели в том самом 37-ом собрать полторы сотни БТ-7А, хотя выпуск БТ-7 на ХПЗ в 37-ом упал почти вдвое!
Как бы там ни было, в 39-ом году, когда вся эта чехарда была более-менее преодолена и понимая, что возиться со старой техникой заводы уже не хотят не имея для этого ни «лишних» кадров, ни «свободных» ресурсов, Павлов обращает свой взор сразу на перспективную технику и обращается уже прямо на завод № 174 им. Ворошилова, где разрабатывали новый пехотный танк на замену Т-26: «Прошу вас предусмотреть также вооружение танка 126 мощной противотанковой пушкой или легкой 122-мм гаубицей… Для установки такого вооружения разрешается отказаться от вращающейся башни… Прошу внести дополнения в ТТТ на танк с учетом вновь открывшихся обстоятельств…».
Но, разработка танка шла со скрипом и без дополнительной мороки с САУ…
Чтоб «ускорить процесс» проталкивания САУ, весной 40-го, Павлов вновь обращается в Наркомат обороны:
«Применение танков в современной войне не может быть успешным без поддержки артиллерии, и опыт прошедшей войны (Зимней) подтверждает это.
Но артиллерия даже на мехтяге имеет ограниченную скорость движения и сильно отстает от танковых войск. Это заставляет нас обратить пристальное внимание на самоходные пушки и гаубицы на танковом ходу.
Прошли испытания и выпускаются тяжелые 152-мм артиллерийские танки (КВ-2), броня которых позволяет им подходить к цели и расстрелять ее в-упор. Но эти танки чрезмерно тяжелы и недостаточно проходимы…
Считаю целесообразным уменьшить калибр танковой пушки до 122-мм, так как такое большое количество долговременных укреплений, как в Карелии, вряд ли еще встретится, а для борьбы с дерево-земляными укреплениями калибр 122-мм считаю достаточным. Уменьшение калибра пушки позволит снизить вес танка и увеличить возимый боекомплект, что очень важно…
Также считаю необходимым начать проектные работы по созданию зенитных танков, вооруженных крупнокалиберными пулеметами и скорострельными пушками малого калибра…»
Всё ведь ПРАВИЛЬНО. И что? А ничего. Что-то, где-то, как-то потихоньку делалось, «ни шатко ни валко», без всяких приоритетов и ни к какому результату ожидаемо не привело.
Так почему Павлов, при всём своём авторитете, не смог сдвинуть с места эту важнейшую тему?
По двум причинам.
Во-первых, разработчики и производственники имели такой лютый головняк с новой техникой (при ещё не прошедших судорогах от воспоминаний о репрессиях и заполошного устранения недоработок и брака у прежнего поколения танков), что им было просто физически не до САУ.
Во вторых, как утверждал сам Павлов, после расследования «компетентными органами» вредительской (скорее просто малокомпетентной) деятельности его предшественников: уездного телеграфиста Халепского и счетовода Бокиса, чтоб снизить впредь возможный вред, полномочия АБТУ были резко сужены до, как выразился Павлов: «не более чем инспектората».
Поэтому практически никаких рычагов, чтоб на кого-то как-то «надавить», Павлов просто не имел. Он мог только предлагать и рекомендовать, решая задачи, которые перед ним ставил Наркомат Обороны.
Конечно, были попытки решить проблему САУ и позже – но уже слишком близко к началу войны и их реализация в любом случае была бы невозможна.
Но ведь при ЖЕЛАНИИ и соответствующих ВОЛЕВЫХ решениях, можно было и выпуск СУ-5-2 наладить (Не слишком удачная? Несомненно! А какой образец отечественной бронетехники в начале выпуска был удачным? А ведь у нас ещё был и АТ-1 – тоже не идеальный, но вполне боеспособный образец, который, как и СУ-5 буквально чуть-чуть не дошёл до серии), и развернуть массовый выпуск БТ-7А (скажем, вместо БТ-7М). (Пушка КТ плохая? А кто или что помешало разработать новую башню под удобную установку Л-10/11 или Ф-32?
Финны вон, даже 114 мм гаубицу на БТ ставили и были такой САУ очень довольны – других-то гаубичных САУ у них вообще не было(!) – как и у нас, не считая того монструазного КВ-2, впрочем. Увы.).
В условиях, когда буксируемая артиллерия наши механизированные части поддерживать эффективно не могла из-за крайне низкой подвижности, даже такие образцы как СУ-5-2 (со «старой доброй» 122 мм гаубицей, и АТ-1 с БТ-7А (но не с КТ, а с пушкой Л-1011 или Ф-32), были бы хорошим подспорьем нашим старым, слабо вооружённым танкам, для поддержки которых, новых Т-34 и КВ-1 было ещё крайне недостаточно.
Да и тот самый КВ-2, что мешало действительно перевооружить с монструазной шестидюймовки на более адекватную предстоящей боевой работе 122 мм гаубицу, а ещё лучше 107 мм пушку? Время-то на это БЫЛО!
Но, по видимому, кому-то показалось более важным спешно ваять мёртворождённых монстров в лице КВ-3, 4, 5.
