ВУНДЕРВАФФЕ ПО-РУССКИ. Другая 1-я мировая. ЧАСТЬ 5. Победная.

Содержание:

Задержался я с этой частью, извиняюсь. Пришлось перелопатить очень много материала, а главное, придумать как переломить ход позиционной войны без привлечения марсианских боевых треножников.

Накануне событий

1914 год заканчивался.  Европа готовилась встречать рождество, и только в России на календаре было 11 декабря.  На всех фронтах стояло затишье.  Армии Юго-Западного фронта окончательно покинули Моравию, практически без сопротивления заняв южную Силезию. Германцы тоже начали отводить свои корпуса на территорию собственно Германии. Впрочем, не менее половины войск, снятых с Западного фронта, были сразу переброшены именно туда. Ранненкампф, конечно бил копытом и доказывал необходимость громить немцев частями, пользуясь численным преимуществом и не давая германцам возможности полностью сосредоточиться. Но Ставка держала его крепко. Решить проблемы со снабжением удалось только к началу декабря (как  и в реале), тут сильно помогло захваченное в Австрии неслабое количество подвижного состава, а также увеличение автопарка, перешивка колеи, прокладка полевых узкоколеек и т.д., и т.п. В общем, обустройство тыла.  В декабре только-только стали подходить свежие части и пополнения в значительных количествах. Подтянулась снятая с венгерской границы 8-я армия Брусилова. На южном фланге стали разворачиваться армии Юго-Западного фронта. Ставка вновь собирала силы для мощного удара на Берлин. До германской столицы оставалось порядка 220 – 280 км.

К сожалению, эти планы были очевидны и для германцев. Не нужно даже данных разведки, достаточно взглянуть на расположение войск, чтобы все понять. 11 русских армий расположились на линии Штаргард – Бромберг – Вагровец – Оборник – Опаленица – Фрауштадт – Легниц.  11 армий, более 3,5 миллионов человек. Конечно, не все они примут непосредственное участие в предстоящем наступлении. 11-я армия продолжит удерживать германцев на Кёнигсбергском плацдарме, 12-я «осадная» после сдачи Перемышля переброшена под Бреславль, 10-й и новой 13-й предстоит прикрывать правый фланг, а 4-й и, при необходимости, 5-й армии левый фланг со стороны Судетских гор. В резерве Северо-Западного фронта находится созданный по инициативе Ранненкампфа сводный кавалерийский корпус  графа Ф. А. Келлера1 с приданными ему частями. Что Германия, численность всей армии которой на начало 1915 года не более 4 – 4,2 млн. чел. может противопоставить такой силе? Ведь нужно еще и Западный фронт держать. А там порядка 4 млн. франко-британских войск. И помощи от Австро-Венгрии больше нет, хотя бы плохонькой. Конечно австрийцев (то есть этнических немцев) мобилизуют в германскую армию, но только австрийцев. Венгрия откололась и вышла из войны, а чехам и прочим славянам германцы не доверяют. На территории Богемии и Моравии установлен хоть и сравнительно мягкий, но оккупационный режим. В общем, с середины ноября германцы действуют фактически в режиме цейтнота, и полуторамесячная пауза, предоставленная им русскими – как манна небесная. Все равно немцы спешат. Спешат уйти в глухую оборону, зарыться в землю, по примеру Западного фронта построить глубоко эшелонированные, хорошо укрепленные позиции, утыканные пулеметами и пушками. Позиции, о которые расшибется любое наступление, даже если численность войск противника втрое больше. Из географической карты вполне понятно и направление главного удара русских. По левому берегу  Одера. За правый берег можно беспокоиться гораздо меньше, даже если русские отгрызут Силезию, Померанию и Западную Пруссию. Обидно, конечно, но не смертельно. Одер река широкая, глубокая, до самых каналов судоходная. Рвани мосты и до лета можно не беспокоиться, что русские рискнут его форсировать, особенно зимой и под огнем артиллерии. К тому же на пути у наступающих полно естественных преград – рек, речечек и речушек. Совсем другое дело левобережье. Местность там более пересеченная, зато водных преград меньше и форсировать их проще, а главное – Берлин на левобережье Одера. И 6 армий Юго-Западного фронта. А 4 армии Северо-Западного – на правом берегу. Соответственно и силы германцев распределены. Против двух с небольшим миллионов Юго-Зап. порядка 1,5 млн. германцев, а против примерно 1,1 млн. Сев.-Зап. Порядка 600 тыс. Ну и на Западном фронте у Германии осталось около 2 млн. человек, но до марта это им ничем не грозит, до марта франко-британские войска в РеИ никак не активничали.

А мы пока отвлечемся от фронтовых дел и заглянем в русский тыл, посмотрим как там положение. Во-первых, прошла эйфория от первых успехов, и встали во весь рост проблемы снабжения. Во-вторых, стало понятно, что война явно пошла как-то не так, как планировалось и нужно срочно что-то делать. Первоочередными вопросами были:

1. Снабжение армии аэропланами и авиационными двигателями, т.к. к октябрю 1914 г. из 150 самолетов имевшихся на фронтах на момент начала боевых действий осталось аж целых 14, причем, только 8 в исправном состоянии.
2. Снабжение автотранспортом, поскольку его нехватка не позволяла своевременно подвозить боеприпасы и прочие жизненно необходимые армии припасы, даже при их фактическом наличии. (Учитывая, что ТВД находится в Германии, этот вопрос должен стоять еще острее, чем в реале).
3. Сверхсрочно увеличить производство боеприпасов, в первую очередь арт. снарядов, и, соответственно, взрывчатых веществ и трубок, но также и патронов, прежде всего трехлинейных и манлихеровских. А еще увеличить производство винтовок и пулеметов.
4. В разы увеличить количество тяжелой полевой и осадной артиллерии в действующей армии.

Были и другие проблемы, но от решения этих четырех вопросов зависело, сможет ли Россия вообще продолжить войну. Для решения вопросов снабжения армии и организации производства боеприпасов уже в декабре 14-го (вместо февраля 15-го) была создана Особая распорядительная комиссия, которой, как и в РеИ, за полгода удалось снять с повестки дня вопрос снарядного голода. Было начато строительство Екатеринославских заводов по предложению ГАУ (где-то в марте-апреле), еще нескольких заводов, из числа тех, что в реале начаты строительством в 1916 году, в том числе автомобильных. Посыпались заказы за границу. В октябре – январе из крепостной артиллерии было сформировано и направлено в действующую армию 269 тяжелых батарей, на вооружение которых было выдано 921 пушка четырнадцати образцов и 209 гаубиц и мортир шести образцов, все в разных калибрах. К имеющимся примерно 300 легковым и 700 грузовым автомобилям добавились мобилизованные 3562 легковых и 475 грузовых автомобилей, не считая трофейных, а весь автопарк вырос примерно до 6000 машин, правда, не все они попали на фронт. За границей заказывались 11146 автомобилей и 8893 мотоцикла. Уже 19 октября на Северо-Западный фронт отправилась 1-я автопулеметная рота. Русским авиазаводам был выдан заказ на 1542 самолета и 990 моторов, из которых к 1 июля было сдано 860 самолетов и 415 моторов. Отступление от реала в большую сторону вследствие того, что нет эвакуации заводов из Риги.  Причем не менее 160 – 180 моторов должно приходиться на отечественные 80 и 100-сильные «Калепы», производство которых вследствие эвакуации было прекращено. Выпуск мотора РБВЗ-6 типа «Аргус» тоже, по идее, должно начаться месяца на 3 — 4 раньше. Несколько большим представляется и выпуск модели С-16, хотя большинство машин этого периода «Фарманы» и «Вуазены». От союзников к этому времени было получено 262 самолета и 396 моторов.

Но это все вопросы, касающиеся непосредственно дел военных. А в политической жизни зашевелились, наконец, разные Гучковы, Милюковы и прочие всякие Керенские.  А почему остановилось наступление? А почему оставлена Австрия, за победу над которой отдано столько жизней русских солдат? А кто виноват, что нашей доблестной армии не хватает и того, и этого, и всего остального? И вообще, если мы воюем с Германией, почему во главе армии стоит столько немцев, а нет ли тут измены?

Начало кампании

Проблемы проблемами, а за полтора месяца Ставке удалось обеспечить фронты всем необходимым для ведения активных боевых действий, как минимум на двухмесячный срок. И 9 января 1915 г. русские войска пришли в движение. 11 начались бои Юго-Западного фронта на реке Бобр. После 3-х дней безуспешных попыток преодолеть реку и взять штурмом передовые позиции германцев Иванов отступил и запросил горную артиллерию. 30 января, наконец, прибыли 6 батарей горных пушек образца 1904 г. и 5 батарей противоштурмовых пушек образца 1910 г., после чего начался зимний поход 8-й и 4-й армий по горам. За 3 недели упорных боев русским удалось сломить оборону германцев на своем левом фланге за счет превосходства в автоматическом оружии, и благодаря тому, что немцы физически не могли затащить в горы свою тяжелую артиллерию.  В первых числах марта германцы организованно и с боями отошли за реку Ниес на новую линию обороны. Русские армии были вымотаны, наступательный порыв притих.

На правом берегу Одера германских войск меньше, а ширина фронта значительно больше, поэтому германское командование даже не ставит задачи удерживать территорию. Там задача другая – нанести русским как можно больше потерь и протянуть время, пока не будут сформированы свежие корпуса, чтобы затем самим перейти в наступление в юго-восточном направлении, стараясь, по возможности, взять русских в кольцо. Но на это надо минимум пара месяцев, а то, и все три. Ранненкампф тоже предпочитает маневренную войну и наступление. Благо густая дорожная сеть способствует. Начинается движение по принципу: «две шаги налево две шаги направо, шаг вперед и две назад». Однако, имея численное превосходство, русские постепенно теснят германцев. В этих боях особенно успешно проявил себя сводный конный корпус Келлера, первая автопулеметная рота и два трофейных австрийских бронепоезда, взятые в Перемышле. К концу января немцы вытеснены на западе за Одер, на севере за Варту. До Берлина каких-то 60 верст, но на пути у русских непреодолимым препятствием стал Одер. Ну, это немцы так думают и не нервничают. На балтийском побережье начинают сосредотачиваться новые германские дивизии.

Читая сводки с Восточного фронта, нервничать начинают в Париже. Мало ли как дело повернется, нельзя же, в конце концов, создавать у русских впечатление, будто они в одиночку справились с Германией еще и Францию попутно от разгрома спасли. Зазнаются. На Западном фронте, наконец то, грядут перемены. Жоффр еще в начале декабря наметил план прорыва фронта на двух участках: в Артуа у Арраса и в Шампани у Реймса. И в середине февраля французы начали одновременное наступление на этих участках. В реале французы добились лишь местных успехов. Германцы всегда подтягивали резервы, останавливали противника на второй линии окопов, а затем зачастую отбивали и первую. Мясорубка шла несколько месяцев без особого успеха. Однако в данной альтернативе немцы перебросили на Восточный фронт куда более значительные силы, и у французов появилась возможность подтянуть к намеченным местам прорывов значительные резервы за счет других участков фронта. У германцев же дела с резервами обстоят хуже, значительно хуже. И французы, буквально завалив германские окопы своими трупами, таки проламывают фронт. Под угрозой захлопывания нуайонского мешка германцы вынуждены отступать. В марте германцы вынуждены перебрасывать силы уже с Восточного фронта на Западный, и в первую очередь, те новые дивизии и корпуса, которые должны были ударить во фланг и тыл Северо-Западного фронта. Этим подарком немедленно воспользовался Ранненкампф. Не опасаясь более за тылы, он вводит в действие все силы и выдавливает оставшиеся на правобережье германские войска за Одер. После чего начинается штурм Данцига, но это отдельная тема.

На Западном фронте лишь ценой огромных потерь германцам к концу апреля удается остановить французское наступление и стабилизировать фронт на линии Седан – Мобеж – Лилль. В спешке германские генералы бросали в бой дивизии необстрелянных новобранцев частями, и те сгорали одна за другой. Во Франции поднялась огромная патриотическая волна, войска тоже были воодушевлены, и только массированное применение химического оружия смогло остановить французов. В этой альтернативе нет иприта, здесь он называется жемонит. По той же причине – место первой хим. атаки.

В конце марта Иванов хочет возобновить наступление, но получает приказ сидеть на попе ровно. Снарядив нэма, а те 12 -15 парков, которые в состоянии выдать отечественная промышленность (вместо 50 потребных) нужнее под Данцигом. Так что полагайтесь больше на пулеметы, переходите к обороне, и вообще, перекиньте парочку армий на Северо-Западный фронт. А Ставка поможет, чем может. Например, 47-миллиметровки морские пришлет, чтоб можно было прямо из окопов стрелять. К ним снарядов пока завались.

Ну, и как вишенка на торте, после вскрытия рек и окончания ледохода на Одере появляются вооруженные корабли и катера германской речной флотилии, базирующейся на Штеттин.

Штурм Данцига

Данциг уже полгода торчит бельмом на глазу русского командования. Пока он за Германией, невозможно установить полный контроль над занятой территорией. Всегда есть опасность накопления германских войск и удара в тыл. В Данцигской бухте базируются германские речники, совершающие дерзкие рейды по Висле. Невозможно полностью блокировать Кёнигсберг. Не говоря уже о том, что в Данциге серьезная промышленность, работающая на войну, например, верфи подводных лодок. И осаждать Данциг бесполезно, он легко снабжается по Балтике, а германский флот априори сильнее русского. Остается только штурм, и штурм по суше. Но Данциг – это мощная крепость, точнее даже система крепостей. Перед войной она находилась в несколько подзапущенном состоянии (ну, не предполагали немцы, что русские так далеко зайдут), но шесть месяцев – достаточный срок, чтобы привести все в порядок и даже дополнительно укрепиться. В дополнение к старому крепостному поясу была выстроена цепь бетонных фортов на высотах, вырыты траншеи, окопы, ходы сообщения, устроены пулеметные гнезда, ДОТы, ДЗОТы и блиндажи, натянуты километры колючей проволоки. На рейде Данцига постоянно держали с десяток старых додредноудных линкоров, которые должны были прикрыть город с моря.

Штурм Данцига планировался уже несколько месяцев, но по разным причинам откладывался. Однако теперь, «накануне решительного наступления нашего на Берлин», Ставка решила – пора. Конечно, нехватка тяжелой артиллерии в войсках никуда не исчезла, и со снарядами проблемы, но кое-что в загашниках еще имеется, да и морское ведомство согласилось подсобить. В марте под Данциг начинает пребывать позиционная артиллерия особо крупных калибров: 12”/40 клб. морские пушки образца 1895 г., 10”/45 клб. береговые пушки 1895 г. на новейших станках Дурляхера, позволяющих увеличить дальность стрельбы до 20 км., 6” и 9”/ клб. пушки Канэ, 9” и 11”/35 клб. мортиры 1877 года с дальностью стрельбы до 12 км. Ну и для полного счастья, 2 двухорудийных сухопутных и 3 двухорудийных морских батареи 12”/52 клб. пушек Обуховского завода образца 1907 года. Естественно, вся эта красота перевозится и устанавливается только по ночам, с соблюдением всех мер секретности и маскировки, прикрывается зенитной артиллерией и пулеметами, и надежно охраняется. Как ни крути, вокруг чужая территория, а в самом Данциге собственный авиаотряд и школа подготовки германских летчиков морской авиации. Зато у русских – дырка в небе, едва прикрытая примерно полусотней слабо вооруженных машин да парой-тройкой суперэтажерок типа «Илья Муромец». Хорошая машина, но ни разу не истребитель. Зимой в Варшаве формируется уже русская Вислянская речная флотилия. По ж.д. для неё перебрасываются бронекатера и речные мониторы из Амурской, Наревской, 2-й Рижской и Дунайской флотилий. Несколько кораблей из числа «что под руку попало» бронируется и вооружается по месту. Первоначальная её задача – противостоять германской речной флотилии из Данцига и, при необходимости, поддержать штурм с реки. Однако, в связи с появлением германских вооруженных кораблей на Одере, большая часть Вислянской флотилии перебрасывается по каналам на Одер в поддержку армий Юго-Западного фронта, которым приходится туговато.

А что же немцы? А немцы с того момента, как приняли решение перебрасывать войска на Западный фронт, понимают, что удержать правобережье не удастся, и начинают применять тактику выжженной земли. Не просто портят пути сообщения и объекты инфраструктуры, а вывозят все, что могут, что не могут – уничтожают полностью, эвакуируют все мирное население, даже тех, кто, надеясь на немецкий «авось», решил не бросать «все, что нажито непосильным трудом»©, записывая в армию и ландштурм все мужское население в возрасте от 17 до 50, кроме особо ценных специалистов. То же самое происходит и в Данциге, едва они обнаруживают приготовления к штурму. Но сам город решено оборонять до последнего целого кирпича. Слишком важно его положение со стратегической точки зрения.

5 апреля все приходит в движение. Первыми начинают работать 12 и 10 дюймовки, до позиций которых 28 см гаубицы Круппа просто не достают, а батареи береговой обороны расположены так, чтобы прикрывать собственно Данцигскую бухту. Тяжелые 470 килограммовые  снаряды, начиненные без малого 2 сотнями кг тротила начинают превращать в щебень германские укрепления, не рассчитанные на такое обращение, заставляют умолкнуть вражеские батареи. Позже к «главному калибру» подключается вся прочая тяжелая артиллерия. Еще через 3 часа в атаку поднимается выдвинувшаяся на исходные позиции пехота. После такой обработки германское сопротивление весьма слабое. Кто жив остался – наглухо контужен. Однако по мере того, как немцы приходят в себя, как подтягиваются свежие силы из города, оно начинает возрастать. Германцы дерутся отчаянно, каждую улицу, каждый укрепленный дом приходится брать с боем. Но гарнизон численностью чуть более 100 тыс. чел. не может противостоять трем армиям численностью более полумиллиона. Хотя победа и достается русским дорогой ценой: порядка 140 тыс. погибших против 49 тыс. у немцев, но к утру 8 апреля оставшиеся немцы заперты в порту, прикрываемые корабельной артиллерией, а город похож на Сталинград лайт-версии. Начинается эвакуация. В это время подходят корабли Балтийского флота: 6 линкоров, из них 4 новейших дредноута, 5 крейсеров и два дивизиона эсминцев плюс «Новик». Ну, и прочая мелочь. Не принимая бой, германские корабли и суда начинают отходить под прикрытием береговых батарей и попадают аккурат на русские мины. Результат — семь потерянных кораблей: в том числе, 2 броненосца, два крейсера и 3 эсминца. Без единого выстрела. Оставшиеся в Данциге немцы сдаются.

Падение Данцига произвело удручающее впечатление в Германии. Особенно скорость, с которой оно произошло.  Кроме чисто материальных потерь, это означало окончательную утрату Пруссии, большей части Силезии и половины Померании, а также сдачу Кёнигсберга, причем весьма скорую. Ведь будучи мощно укреплен с суши, Кенигсберг имел весьма слабую защиту с моря. А еще превращение Данцига, портовые сооружения которого сохранились сравнительно неплохо, в оперативную базу русского Балтийского флота грозило серьезными нарушениями поставок из Швеции, что для Германии было весьма критично. Две предпринятых позже попытки прорыва в Данцигскую бухту кораблей германского флота (не для десантной операции, понятно, а с целью нанести максимальный ущерб) привели только к гибели на минах и от огня береговых батарей еще 8 кораблей, в том числе 1 дредноута. Кёнигсберг под дулами русских линкоров капитулировал через 2 недели, 21 апреля.

Операция по взятию Данцига имела и ещё два напрямую не связанных следствия. Во-первых, она намного раньше реала натолкнула Ставку на мысль о необходимости иметь ТАОН. Во-вторых, действия германской авиации подтолкнули наше военное руководство к необходимости создания специальных истребительных авиаотрядов и батарей полевой зенитной артиллерии. Ну, и прекратилась, наконец, непонятная возня вокруг самолетов Илья Муромец. Уже в апреле было принято решение – отдельной эскадре воздушных кораблей быть.

А вот у армий Юго-Западного фронта дела обстояли не столь радужно. Испытывая острый дефицит арт. снарядов и находясь под постоянной угрозой прорыва немцев в тыл либо через перевалы, либо по реке, русские отходят сначала за р. Бобр, а затем и вовсе к Ратибору, разворачиваясь фронтом от Одера до венгерской границы. Зато 1 мая капитулирует осажденный Бреславль. Голод, как говорится, не тетка. В русском плену оказываются такие интересные персоналии как фельдмаршал Па́уль Лю́двиг Ганс А́нтон фон Бе́некендорф унд фон Ги́нденбург, генерал пехоты Э́рих Фри́дрих Вильге́льм Лю́дендорф и полковник Карл Адольф Максимилиан Хоффман. Но это нам они интересны, а в альтернативе особого ажиотажа не вызывают, кроме, разве что, Гинденбурга. Как же, цельный фельдмаршал. Ну и во главе германского Полевого Генштаба вместо Эрика фон Фалькенхайна, снятого за провалы по всем фронтам, кронпринц Руперт Баварский, считавшийся видным теоретиком военного дела. А его дядя, Леопольд Баварский сменяет окончательно отправленного в отставку фон Мольтке на посту командующего Восточным, или, как он теперь называется, Одерским фронтом. В русских верхах тоже некоторые перестановки. Поскольку ТВД теперь единый, необходима большая скоординированность действий. С другой стороны из-за значительной протяженности линии фронта страдает оперативность в управлении войсками на фронтовом уровне. Для исправления положения Ставка и Великий Князь лично берут общее управление фронтами на себя (ну да, свежо предание…), а из числа армий Северо-Западного и Юго-Западного фронтов создается еще один фронт, Центральный, под командованием генерала от кавалерии А.А. Брусилова (по рекомендации Н.И. Иванова). Кроме того создаётся отдельная Славянская армия в составе Чехословацкого корпуса имени Яна Гуса, 1-го Польского корпуса под командованием ген. Е.М.  Михелиса, польского уланского полка, добровольческой югославской бригады и прочих вспомогательных частей. Командующий армией ген. Радко-Дмитриев. Юзеф Пилсудский стремительно теряет рейтинг, его легионы массово переходят на сторону русских, а главный политический противник Роман Дмовский также стремительно набирает очки. Как же, полякам обещана Польша, пусть и не от моря до моря. Поляки при дворе Николая активно проталкивают идею создания Войска Польского. Так заканчивается кампания зимы-весны 1915 года.

Летняя компания 1915 года

О периоде с мая по сентябрь включительно можно сказать кратко: бои местного значения. Порой весьма ожесточенные и кровопролитные, но, не приносящие решительного успеха, ни одной из сторон. Имели место три провальные попытки форсирования Одера с германской стороны, две с русской, также безрезультатные. Периодически сходились в бою корабли речных флотилий. В небе безраздельно господствовали монопланы Антона Фоккера с синхронными пулеметами. «Бич Фоккера» здесь ударил и по русским. А потом прилетали германские бомберы и высыпали на головы русских (а также французов, англичан и бельгийцев) десятки килограмм бомб, бомбочек и просто стрелок. Материальный ущерб от таких налетов был так себе, гораздо больше неприятностей доставляли налеты цеппелинов на ж.д. станции, но на нервы они действовали весьма сильно. В общем, гром грянул, жареный петух клюнул в седалище, и, перекрестившись, русское командование занялось, наконец, решением нарисовавшейся проблемы. То есть созданием нормальной войсковой ПВО и собственных истребителей, обратив таки внимание на отечественные наработки в этой области (тем более, что союзники реально ничем помочь не могли, оказавшись в аналогичной ситуации), такие, например, как синхронизаторы различных систем, специальные зенитные станки для пулеметов и пушек и т.д., и т.п. Среди того что не было придумано в реале назову крупнокалиберный «Максим», сработанный по образу и подобию «пом-пома», но под патрон 10,75х108R,  разработанный по-быстрому Федоровым, и под переработанный под бездымный порох патрон Гана 20,3х95R. По заказу российского правительства компания «Мадсен» тоже поднапряглась и выдала свой 20-мм автомат на 11 лет раньше срока. И хоть он и был еще очень «сырым», тоже пошел в дело. Зато вопрос снарядного голода к концу июля снимается-таки с повестки дня. Надолго загрустили броневики, оставшись почти без работы, а пехота радовалась каждому прожитому без боя дню. Болгария под впечатлением успехов союзников и провалов Германии так и не вступила в войну, напротив, сделала определенные телодвижения навстречу России. После взятия Данцига Антанта выкатила Швеции ультиматум о прекращении поставок в Германию продукции, могущей иметь военное применение, иначе – пеняйте на себя. Шведы подумали и выказали готовность пойти навстречу разумным пожеланиям. Германская военная промышленность засбоила. Наступала осень, и была она в 1915 году отнюдь не золотая.

Одерское сражение и падение Берлина

 Осень 1915 года на юге и в центре Европы выдалась весьма холодной и дождливой. Особенно резким и неприятным был переход к холодам после затянувшегося практически до конца сентября лета. Ливни, сопровождаемые холодным порывистым ветром, хлестали практически беспрерывно. На Дунае 8 октября даже разыгрался натуральный шторм, продолжавшийся до 17 октября включительно. В реале он задержал германское наступление на Сербию на 10 дней. На Одере шторма не было, но из-за сильных дождей случился один из самых мощных паводков за всю историю наблюдений. Естественно, больше досталось левому пологому берегу. Окопы первой линии германской обороны целиком ушли под воду. По ходам сообщения вода подтопила и окопы второй линии. Там вода стояла до колен, а местами и по пояс. Как результат, во второй линии находилось лишь небольшое число наблюдателей и пулеметчиков. Когда было замечено затопление немецких окопов и отход немцев из первой линии, за речку отправили несколько разведывательных партий. Пластуны обрисовали более детальную картину. Тогда ген. Брусилов предложил форсировать Одер немедленно, пользуясь благоприятной ситуацией. На совещании в Ставке его предложение поддержали и генералы Ранненкампф и Иванов. Ген. Романов утвердил принятое решение. Подготовка не заняла много времени, плавсредства были давно заготовлены, планы проработаны, их лишь подкорректировали применительно к текущему моменту. Благодаря нелетной погоде приготовления русских остались неизвестны германскому командованию, да и не ждали они, что русские решатся напасть именно в этот момент. Тем более, по воде плывет столько всякого хлама, что пришлось ночное патрулирование реки отменить. Это ж чистое самоубийство. Но русские на то и русские, чтоб действовать иной раз вопреки всякому здравому смыслу, а мужиков, если что, бабы еще нарожают.

И вот 14 октября, едва-едва засерело небо, от русского берега отошли первые лодки. Плыли на веслах, стараясь соблюдать тишину, в авангарде самые лучшие бойцы и самые отчаянные головорезы (в буквальном смысле этого слова), следом через минут 20 – 30 двинулись основные силы первой волны. Атака должна была стать неожиданностью для германцев, поэтому никакой такой артподготовки не было. Артподготовка была проведена накануне исключительно с целью выявления позиций германских батарей. Так сказать, артиллерийская разведка. Появление русских немцы заметили только тогда, когда они появились в германских окопах, пройдя последние метров 100 – 200 по ходам сообщений. Расстояние между оборонительными линиями у немцев было принято 2 – 3 км, так что в расположении главных германских сил тоже не сразу обратили внимание на отдельные выстрелы, приглушенные шумом дождя. Пока обратили, пока попытались дозвониться, пока отправили посыльных выяснить в чем дело, время было упущено. Вторая германская оборонительная линия была полностью занята русскими, а передовые отряды уже бежали по германским ходам сообщений, наводит шороху дальше. А потом русские пошли в атаку, именно пошли, попробуйте сами бежать по раскисшей земле в промокшей шинели и с налипшими на сапоги пудовыми комьями грязи. Так что русские шли. Молча. Злые как черти на весь белый свет: на немцев, затеявших войну, на своих отцов-командиров, отправивших их в бой, когда хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, на всю небесную канцелярию, устроившую натуральный всемирный потоп, шли, мечтая не только победить врага, но поскорее залезть в его землянки и блиндажи, обсушиться, наконец, да отогреться. И поначалу их никто не видел в рассветном сумраке за пеленой дождя. Зато появление передовых отрядов прямо в своих окопах германцы заметили сразу. И это практически неожиданное появление да сразу во многих местах вызвало если не панику, то растерянность. Конечно немцы дрались, и дрались отчаянно. Но в условиях полнейшей неразберихи, без общего руководства, не имея представления, что творится за соседним поворотом. А германская артиллерия, в основном, молчала. Куда стрелять, когда бой уже идет в окопах? Кто-то обрывал телефон, пытаясь выяснить обстановку и получить хоть какой-то приказ, кто-то на свой страх и риск пытался организовать огневой заслон между второй и третьей линиями или, наоборот, по берегу реки, чтоб отсечь прибывающие подкрепления. По таким инициативным немедленно начинала работать русская артиллерия.

Часа через два, когда первый ряд окопов был уже за русскими, порядок в германских рядах восстановился, артиллерия заработала в полную силу, пытаясь пресечь дальнейшее прибытие русских и разрушить переправы, подошли катера и корабли речной флотилии. Но последних ожидали и немедленно связали боем, артиллерию старательно приводили к молчанию. А подкрепления все шли и шли. Русских уже было не остановить. В ближнем бою опять замечательно проявилось превосходство автоматического оружия над обычным. К вечеру последняя германская линия обороны была прорвана сразу в пяти местах на участке фронта порядка 200 км, причем прорывы были в 2 -3, в одном месте целых 5 км. Германцы отошли в направлении ближайших населенных пунктов. С других участков срочно снимались части на подмогу, но сплошной лини фронта не стало, а оголение фронта позволило организовать на следующий день еще несколько прорывов в полосе ответственности Юго-Западного и Северо-Западного фронтов. Дивизии же Центрального фронта 15 октября на автомобилях были переброшены вперед на расстояние до 30 -35 км. Спасибо немцам, что построили шоссейную сеть, не боящуюся никаких дождей. Постепенно «слоеный пирог» был ликвидирован, а к 20 октября русские войска уже были в 12 – 15 км от Берлина. 15-го же числа, узнав об успехах русских, возобновили свое наступление французы, стараясь задержать немцев на Западном фронте. Однако германское командование решило, что отстоять Берлин важнее, а Бельгия – да черт с ней, с Бельгией, и Эльзасом с Лотарингией можно пожертвовать. Поэтому части все равно были сняты, и немцы начали планомерное отступление. Это было ошибкой. Отступление в купе с известиями о том, что русские уже под Берлином, крайне негативно подействовало на моральный дух солдат. Среди них стали распространяться пораженческие настроения. Зато французов и британцев германское отступление воодушевило, и они ка-ак навалились, да еще имея численное превосходство более чем в два раза, и через пять дней постепенное отступление превратилось в весьма поспешное. Новости об успехах союзников вызвали восстание в Чехии. Перебив немногочисленные германо-австрийские тыловые гарнизоны, чехи объявили о своей независимости. Снимать войска с фронта для подавления восстания германское командование не решилось.

Конечно, германцам удалось остановить русских на какое-то время на подступах к своей столице пусть и ценой потери Силезии, части Саксонии, Эльзаса, Лотарингии, Бадена и половины Бельгии. Но уж слишком мало было расстояние, и по Берлину начала работать тяжелая артиллерия. Мирное население? После германских налетов на Париж, Лондон и другие города на такие пустяки уже никто не обращает внимания, зато войну хочется закончить всем и побыстрее. Из Берлина потянулись толпы беженцев. Вообще внутреннее положение в Германии аховое. Холодно – не хватает угля и дров, голодно – не хватает продуктов, беженцы, которым негде и не за что жить – в основном женщины, дети, старики, для которых нет работы и у которых нет ни продовольственных карточек, ни денег покупать продукты на черном рынке по заоблачным ценам. Отступление на Западном фронте удалось остановить только к концу ноября на Рейне. Тут еще чехи ударили в спину на южном фланге Восточного фронта. После провозглашения своей независимости объявили войну Германии, собрали несколько корпусов добровольцев и присоединились к русским, пропустили их войска через свою территорию. И теперь русские армии движутся к Берлину еще и с юга. К началу декабря взяты Дрезден, Хемниц, Лейпциг. Прекращены не только шведские поставки, но и потеряны более 50% собственных шахт и рудников, практически встал Саар. Рурская область в одиночку не справляется с требуемыми объёмами военных поставок. Теперь уже германская армия прочувствовала что такое снарядный, патронный, оружейный голод. Но главное, для армии не хватает пополнений. Людские ресурсы на еще контролируемых территориях вычерпаны до дна, остается призывать 16 – 17-летних пацанов, что вызывает бунты матерей. И это еще не самое скверное. Самое скверное то, что армия больше не хочет воевать. В окопах солдаты еще сидят, оборону держат, но в атаку их поднять решительно невозможно. Да офицеры и не пытаются. Все еще прекрасно помнят, как буквально прошлым летом победно трубили в фанфары и делили шкуру неубитого медведя, обещая разделаться с Францией за 39 дней, а потом одной левой прихлопнуть Россию. Получается – обманули! И в кругах высшего генералитета тоже зреет фронда. Одним далеко не прекрасным для Кайзера Вильгельма утром середины декабря к нему является делегация командующих армиями во главе с кронпринцем Рупертом Баврским и требует начать переговоры о капитуляции. Решительно так требует, прозрачно намекая, что в противном случае могут капитулировать и без него. Вильгельм соглашается. 23 декабря заключается соглашение о прекращении огня. В конце января начинает работу Венский конгресс, на котором победители станут решать судьбы послевоенной Европы.

ВИКТОРИЯ!!! Окончание следует.

Примечание 1. Я в курсе, что корпус Келлера действовал на Юго-Западном фронте. Просто подумал, если корпус Хана Нахичеванского перебрасывали на Ю-З, почему не может быть наоборот? Ранненкампфу решительный Келлер точно должен нравиться, в отличие от Хана.