Новые интересные факты о первом канцлере ФРГ Конраде Аденауэре из рассекреченных документов Федерального архива в Кобленце.
Когда в Германии заводят речь о нарушении свободы слова и цензуре в Европе, то в первую очередь указывают на президента Турции Тайипа Реджепа Эрдогана, который инициирует судебные процессы над своими журналистами да к тому же настойчиво требует суда над немецким сатириком Яном Бёмерманом из-за фривольных стишков в его адрес. Такое, говорят критики Эрдогана, немыслимо в любой цивилизованной стране и особенно в Германии, пережившей нацистский тотальный режим.
И действительно, каких только «комплиментов» не получали порой в свой адрес немецкие канцлеры и министры! Первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр удостаивался звания Grower Gangster, а его правительство называли Ansammlung von Lumpen und Gaunern («сборище негодяев и мошенников»). Канцлера Гельмута Шмидта именовали Arscnkriecher der Amerikaner («проамериканский подхалим»), Гельмута Коля – weiche Birne («мякинная голова»), а Ангелу Меркель – Volksverraterin («предательница народа»). И, проглотив обиду, никто из них (за единственным исключением канцлера Конрада Аденауэра) не подавал на обидчиков в суд.
Обидчивый и мстительный
Недавно в журнале Der Spiegel и многих других СМИ появилась информация: в Федеральном архиве Германии в Кобленце (Bundesarchiv in Koblenz) хранятся сотни направленных в 1950-е годы первым канцлером ФРГ Аденауэром и его министрами заявлений в прокуратуру по поводу «политических оскорблений». К ответственности привлекались не только политические оппозиционеры, но и простые рабочие, мелкие предприниматели, безработные, социалисты, нацисты, коммунисты. Больше всего доставалось журналистам популярных изданий, из чего делается вывод, что Конрад Аденауэр судебными процессами хотел запутать прессу.
Современники канцлера отмечали, что авторитарный и мстительный Конрад Аденауэр не отличался хладнокровием и невозмутимостью. Что касается обидчивости, то министры его кабинета не уступали своему шефу. Примечательно, что сразу же после вступления в должность он ужесточил наказания за «политические оскорбления», введя в уголовное право статью Ehreiischutz fur Personen im offentlichen Leben («Защита чести общественных лиц»). С первых же дней закон заработал в полную силу. Министерство юстиции ввело Beleidigungskartei (картотеку оскорблений), тема «политических оскорблений» регулярно обсуждалась на заседаниях правительства.
Многие наказания за оскорбление руководителей страны касались простых людей. Приводится пример потерявшего работу Вилли И. из города Вильгельмсхафен, который на собрании безработных разразился бранью в адрес правительства,
«Оно, заявил Вилли, – состоит из трусов и негодяев».
К его несчастью, в зале присутствовали двое полицейских. И Вилли после недолгой судебной процедуры отправился отбывать трехмесячный тюремный срок – в среднем именно такому наказанию до 1952 года подвергали языкастых «критиков Бонна». На тех же, кому удалось миновать тюрьмы, накладывали денежный штраф и обязывали оплатить услуги адвоката и объявление в местной газете о вынесении приговора, как того требовал закон.
Другой случай: канцлер привлек к ответственности журнал Der Spiegel за публикацию якобы полученного от некоего французского агента материала. Из него следовало, что на случай нападения СССР на Западную Германию канцлер подготовил секретный план бегства в Испанию, к диктатору Франко. Возмущенный до глубины души Аденауэр выступил с решительным опровержением:
«Если русские придут, я не сбегу, а отравлюсь!»
– и подал на журнал в суд. В прессе некоторое время судачили, как отнесутся избиратели-католики к запланированному суициду их единоверца, ведь в католицизме добровольное расставание с жизнью считается смертным грехом!
Необычное судебное дело после многолетнего разбирательства прикрыли – наступало новое время, суды все чаще оправдывали обвиняемых в «политическом оскорблении» правителей страны. Позже верховный конституционный суд вынесением основополагающего приговора подтвердил, что под предлогом борьбы с оскорблениями нельзя ущемлять свободу прессы и высказывания мнений. И в обществе прочно укоренилось представление о том, что руководители страны обязаны быть выше нападок и поклепов.
«Политика – грязное дело»
Интересно, что мании преследования «обидчиков» не поддался президент ФРГ Теодор Хойе. Он стал одним из немногих, кто не участвовал в «кампании против критиков» во главе с Аденауэром. Более того, однажды он выставил на посмешище правительственную борьбу с обидчиками, попросив Минюст дать ему письменную инструкцию с подробным перечнем: при каких высказываниях в его адрес он обязан «в государственных интересах» чувствовать себя оскорбленным?
Когда Аденауэр стал канцлером, ему было 73 года, расстался с должностью он в 87 лет – случай, не имеющий прецедента! К концу долгой жизни он признался, что политика – грязное дело и она испортила его характер.
источник: Евгений Байзер «Трудно быть канцлером» // «КОНТАКТ-ШАНС» 32/2016
