Вихрастая головка пятилетнего мальчика повернулась в сторону распахнутого окна. Пару секунд он всматривался в то, что ему было видно, потом решительно взял из коробки с карандашами желтый цилиндрик и помочив в слюне нарисовал посреди листа бумаги неровный желтый круг. Круг заполнился желтыми штрихами и испустил из себя с дюжину теплых коротких лучиков.
Взяв синий карандаш мальчик двумя штрихами в левом нижнем углу листа обозначил тут же заплескавшее волной море, а в правом, сменив карандаш на зеленый, создал покрытый изумрудной травой холм. Подумав секунду он коричневыми черточками нарисовал маму папу, себя стоящих на холме и пририсовал рядом мальенький домик с огромным окном на единственную стену. Минуту спустя по голубоым небесам поплыли барашки белоснежных облаков и тут его позвала мама. Мальчик аккуратно сложил карандаши в коробку, раскрыл картонную папку, вложил туда свой мирок и забыл о нем.
Прошла Вечность и мальчик стал великим художником. Он рисовал полотна достойные пера Рембранта, его пейзажи рвали Эрмитаж и Лувр, портреты прекрасных незнакомок покоряли души и сердца молодых людей и те пачками вешались и топились от безисходной любви. А по ночам, когда Художник засыпал, из дальнего угла, из под пыльных папок со старыми эскизами, миллионами голосов молил его о любви и помощи созданный им мир . Но Художник был оглушен своей славнй и спал как младенец. А потом мольбы прекратились , потому что маленький мир разочаровался в своем создателе.
Прошла еще одна Вечность и старческая рука забытого всеми Гения разбирая пожелтевшие эскизы, застыла наткнувшись на странный рисунок. Грязно-серые небеса перечеркнутые спиралями падающих боеголовок подпирала уродливая баровая капля на змеевидной грибной ножке. Над коричневыми болотами с остатками ржавых флотов поднимались ядовитые испарения, а низкие свинцовые тучи неслись над обугленными руинами здания стоящего на холме. Под остатками зеленовато светящейся стены из земли торчали три черных покосившихся деревянных креста. Два больших и один маленький.
“Что за дрянь” возмущенно подумал Гений ”не мог я нарисовать подобную чушь, никогда не рисовал войну” – он скомкал листок, решительно бросил его в камин и умер. Скомканный мир коснулся жарких углей и вспыхнул последней искрой в быстро тускнеющих зрачках своего Бога. И наступила тьма.
