«Считать, что советский период — это «черная дыра», значит роптать на Промысл Божий»
Как сообщалось, глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что он не согласен с исключительно негативной оценкой советского прошлого. «Одна из целей, которую будет преследовать Всемирный русский народный собор, это оценка советского периода нашей истории, в котором было очень много хорошего. Я не согласен с теми, кто утверждает, что советский период является черной полосой», — сказал священник.
Прокомментировать слова отца Всеволода Чаплина и выразить свое отношение к советской эпохе мы попросили нашего постоянного автора, доцента исторического факультета СПбГУ, кандидата филологических наук диакона Владимира Василика.
Я поддерживаю заявление протоиерея Всеволода Чаплина по поводу советского периода. Считать, что советский период — это «черная дыра», значит роптать на Промысл Божий, который нам этот период даровал. Даже с чисто исторической точки зрения в истории не бывает «черных дыр» — совершенно провальных периодов. Бывают провалы, но бывают и достижения. Это относится к темным векам византийской истории, к векам, которые предшествовали архаическому периоду и «греческому чуду».
Тем более нельзя назвать «темным провалом» советский период, который, без преувеличения, явился великим периодом в жизни России. С одной стороны, это период трагический — разгул безбожия, уничтожение храмов, расстрелы священнослужителей. С другой стороны, это время мученичества, Собора новомучеников и исповедников российских и множества дивных святых, которые принадлежат к советскому периоду. Нельзя говорить, что это всего лишь наследие дореволюционного периода, тем более, что многие из них приняли рукоположение в советский период. Это все равно, что Церкви отрекаться от доникейского периода.
Советский период — это не только провалы. Если сравнить советский период с эпохой серебряного века, то по многим характеристикам, особенно, если мы будет отсчитывать с 1930-х годов, советский период выглядит в духовно-нравственном плане чище и целомудренней. Целый ряд позорных явлений, бывших в Российской Империи, например, легализованная проституция, был в советскую эпоху невозможен. Все-таки пуританская мораль советского времени: идеи аскетизма, равенства и взаимопомощи не были лицемерием, не были пустым звуком для миллионов наших сограждан. Конечно, они базировались, несмотря на революционную катастрофу, на евангельской нравственности, глубоко укорененной в сердцах наших прадедов, дедов и отцов.
Благодаря своему нравственному потенциалу советское общество смогло победить в страшной Великой Отечественной войне. Вдумаемся, сокровенная теплота патриотизма, которая и решила все, оказалась в советскую эпоху на порядок выше, чем, к сожалению, в предреволюционной России. Достаточно сравнить 19 миллионов добровольцев во время Великой Отечественной войны с миллионами беглецов с фронта в 1917 году. Царская Россия с самого начала воевала в достаточно благоприятной ситуации, со вторым фронтом. Советский Союз большую часть Великой Отечественной войны провоевал без значительной, реальной помощи союзников. И, тем не менее, диаметрально противоположные результаты.
Советский период — это небывалый взлет научно-технической мысли и за ним небывалое торжество русского духа и русского человека. Победа над Германией в том числе, — это и победа русского научно-технического гения и русского труда. Это и полет в космос.
Взлетел в ракете русский парень,
Всю землю видел с высоты.
Был первым в космосе Гагарин,
Каким по счету будешь ты?
Советское общество показало путь разрешения национального вопроса во всемирном братстве. К сожалению, это братство опиралось на неверные духовные онтологические основы, поэтому оказалось беспомощным перед проповедью воинствующего капиталистического материализма и перед проповедью пещерного русофобского национализма. Однако следует отметить, что Советский Союз не распался, а его ликвидировала переродившаяся верхушка, поддавшаяся соблазну приватизации и сладкой жизни. За этот соблазн мы все расплачиваемся уже 20 лет.
По поводу Сталина. Я уже в свое время выдал свою формулу и не намерен от нее отрекаться. Для меня Иосиф Виссарионович Сталин одновременно Диоклетиан и Константин: убийца русского народа и его спаситель.
В своем неоднозначном отношении к Сталину я не одинок. Неоднозначно к нему относится и мой старший коллега, уважаемый Михаил Иванович Фролов, ветеран войны, доктор исторических наук, один из наиболее компетентных историков блокады Ленинграда. Репрессии оправдать невозможно, но понять их можно. 1937 год для меня представляет некую тайну. Это и тайна народного страдания, тайна беззакония, но и тайна Промысла Божия.
Каков может быть его механизм? Тот же, что у Варфоломеевской ночи. Вспомним, первоначально Карл IX и его мать Екатерина Медичи хотели ликвидировать адмирала Колиньи, главу протестантов, за то, что он втягивал страну в войну с Испанией, войну заведомо безнадежную. Сравним, Сталин стремился избавиться от троцкистов, которые втягивали Россию в мировую революцию и войну со всем миром. Когда ликвидировать одного Колиньи оказалось невозможно, тогда было принято решение ликвидировать его ближайший круг. Но народный энтузиазм, ненависть к протестантам, зависть к богатым дворянам, желание разбогатеть и не платить долги привели к массовой резне.
Во многом сходные механизмы были и в 1937 году. Число жертв многократно умножилось за счет энтузиазма, карьеризма, корыстных расчетов. Характерно, что снизу требовали увеличения контрольных цифр для расстрела и для посадки. В результате, число их превысило цифры, заявленные в печально известном приказе Николая Ежова от 30 июля 1937 года. Разгром Церкви и уничтожение тысяч священнослужителей тоже представляют собой некую тайну, загадку, потому что в том же самом приказе особо священники не выделяются среди других категорий «бывших». Однако самый тяжелый удар выпал на них. В приказе Ежова речь шла об антисоветски настроенных церковниках в местах заключения, а удар пришелся на всех священнослужителей, независимо, где они находились. С чем это связано? С рядовым карьеризмом и, возможно, с большим количеством троцкистов в органах, которые, предчувствуя свою скорую погибель, стремились перевести удар с себя на людей Церкви.
Может быть, в этом была страшная логика обмена. Сталину как бы предлагалось обменивать ленинскую гвардию на духовенство. И он в русской Голгофе сыграл роль Пилата: умыл руки и устранился. Подписи Сталина нет ни под одним расстрельным приговором ни одному священнослужителю. С другой стороны, об уничтожении духовенства он знал. Когда уже готовился материал на митрополита Сергия (Страгородского) и его арест, он не допустил этого, равно как не допустил окончательного уничтожения Русской Православной Церкви как организации. Он сохранил ее про запас, разумеется, из чисто прагматических соображений.
Что касается логики обмена, то вспоминается рассказ о терроре, который устроили Октавиан, Антоний и Лепид в Риме и о торге за голову Цицерона, который шел целых два дня. Сначала Октавиан отстаивал Цицерона, затем уступил в обмен на родственников Лепида и Октавиана. Что-то подобное могло быть и в случае со Сталиным. Бывшему семинаристу в обмен на уничтожение его бывших товарищей по партии предлагалось уничтожение духовенства. И он этот страшный обмен принял.
С другой стороны, велика и несомненна роль Сталина в восстановлении Русской Православной Церкви в 1943 году, в открытии храмов и духовных школ, в частичном восстановлении ее положения. Вряд ли здесь можно искать какую-то особую роль союзников по антигитлеровской коалиции. Сталин был прагматиком и понимал значение Русской Православной Церкви.
С именем Сталина связаны как поражение в начальном периоде Великой Отечественной войны, так и победа в ней. Неправомерно приписывать ему одни лишь победы или одни поражения. Факт в том, что его воля в 1941 году способствовала тому, что мы отстояли Москву, и страна не рухнула, и он же привел страну к Победе в 1945 году.
В 1953 году, говоря о нем в надгробном слове, святитель Алексий I, претерпевший и тюрьмы, и лагеря и едва не погибший в водовороте 1937 года, сказал так: «Упразднилась великая нравственная сила». И это действительно было так, потому что его эпигоны, такие, как Хрущев, подготовили крушение великой страны.
Фигура Сталина неоднозначна. О ней подобает судить спокойно, с фактами на руках, а не по лагерному фольклору, не опираясь на сказочников и фантазеров, типа Солженицына, который приводит дутые цифры потерь от репрессий в 60 миллионов и более. Возникает вопрос, кто тогда оставался, работал, жил, воевал?
То, что в нашей стране сидел каждый третий, это неправда. Есть семьи, совершенно не задетые репрессиями, и, напротив, практически нет семьи, которая бы не пострадала от Великой Отечественной войны. Поэтому в оценке личности Сталина нужна правда. Нам не нужна ложь ни красная, ни коричневая, ни звездно-полосатая. И отрадно, что Всемирный русский народный собор проведет дискуссию, связанную с его личностью. Надеемся, дискуссия будет честной, спокойной, объективной, потому что без вдумчивой, достойной оценки советского периода мы не можем двигаться дальше. Это невозможно без правильного, духовного отношения к истории, сообразно словам Пушкина: «История, которую нам Бог дал».
П.С. Думаю такое лет 15 назад не могло быть. Так что скоро возможно мы будем читать реальную историю.
