Пыль Халхин-Гола Часть 46. 9 июля 1939. Самовольное наступление комдива Жукова
Содержание:
Это был один из тех дней, в которые противостоящие на Халхин-Голе стороны боролись за инициативу. Поставленные предыдущей ночью в трудное положение советские войска попытались отбросить японцев днём, а те, в свою очередь, попытались сбросить русских в реку под покровом темноты.
Приказ и его перспективы
В 8:00 9 июля Жуков подписал приказ на «короткий удар» с целью вернуть ранее утраченные позиции, то есть просто оттеснить японцев подальше от реки. Главный удар наносили 149-й и 603-й стрелковые полки, поддержанные 11-й танковой бригадой в составе 75 машин, артиллерией и авиацией. Остальным частям предписывалось атаковать
«в пределах своих участков, содействуя развитию успеха ударной группы».
Замысел можно описать так: удар в центре и сковывающие атаки на флангах.
Перед началом атаки пехоты предусматривалась часовая артподготовка; за четверть часа до её окончания начинался получасовой бомбовый удар. Удар танков назначался через полчаса после начала действий пехоты. На всё время атаки планировалась поддержка артогнём и штурмовыми действиями истребителей.
Примерно так выглядел план советского удара 9 июля 1939. Направление действий ударной группы показано заштрихованными стрелками
Вроде всё сделано по науке, и всё же есть несколько вопросов. Первый, и самый интересный: почему главный удар наносился практически без перегруппировки? Наиболее разумным ответом мне представляется следующий: японцы занимали позиции выше по долине Халхин-Гола и имели неплохую возможность наблюдать движение советских войск, за спиной которых всего в трёх километрах была река. Ночное время для перебросок тоже было трудно использовать, так как по ночам японцы наступали.
Второй вопрос касается соотношения сил. Всего на правом берегу Халхин-Гола у нас имелось пехоты: три полка, бригада и батальон, итого 13 батальонов. У неприятеля имелось четыре полка и батальон, то есть те же 13 батальонов (из них в первой линии 10, в ближнем тылу 2). На направлении главного удара против двух советских полков оборонялись два полка японцев, 72-й и 26-й (оба в первой линии имели по два батальона).
Почему в таких условиях наступление вообще состоялось, и почему 11-я тбр была введена в бой на левом фланге 149-го полка, а не на правом? Возможно, советская разведка не вскрыла присутствие японского 26-го полка, который до 8 июля в том районе вообще не светился. В таком случае Жуков вполне мог считать, что атакует двумя полками один, да ещë наседает на его фланг танковой бригадой. Другой вариант ответа касается танкодоступности: долина Хайластын-Гола заболочена, и в целом местность там более пересеченная, чем в районе высоты 733, где реально ударила танковая бригада.
Замечательный 603-й стрелковый
Соотношение сил пехоты дополнительно ухудшалось примечательным качеством 603-го стрелкового полка. Он принадлежал к 82-й дивизии, наспех (за 13 дней!) сформированной из резервистов, и не проведшей в обучении личного состава после формирования ни дня. По этому поводу в донесении от 10 июля Жуков пишет:
«Переменный состав очень плохо подготовлен, 15-20% ни разу не стрелявших из винтовки и даже не державших винтовки в руках.»
Так и хочется спросить: а нормальных-то войск для войны во всём Союзе не нашлось? Не исключено, что высшее руководство хотело на практике выяснить, насколько именно хороши будут войска, которые РККА получит по мобилизации в случае крупной войны. Нам известно, что впоследствии был изменён порядок мобилизационного развертывания дивизий.
Но что же заставило Жукова использовать подобное чудо в бою? Ответ даётся в том же донесении:
«Ваши указания о вводе в бой этих частей для меня ясны, но отсутствие пехоты в моем распоряжении, при наличии большого количества пехоты противника, заставляет меня вводить в бой эти части прямо с марша.»
Очевидно, высокое начальство рекомендовало разогреть присланный полуфабрикат перед употреблением. Провести занятия по боевой подготовке, сколотить подразделения, затем поставить на тихий участок фронта чтобы дать людям пообвыкнуться. И сначала комдив Жуков даже попытался соблюсти инструкции: 8 июля полк вводился на сравнительно спокойный участок южнее Хайластын-Гола, где японский 71-й пехотный полк (без одного батальона) вяло наступал на стрелково-пулемëтный батальон 11-й тбр.
Но севернее Хайластын-Гола японцы были уже опасно близки к советским переправам, и особых надежд удержать их пассивной обороной командир 57-го Особого корпуса, видимо, не питал. Вызывал опасения и охват японцами 149-го стрелкового полка. В итоге очень сырой полк начал свою боевую историю с наступления. Ясное дело, что получилось не очень. И вполне понятно, почему в том же донесении от 10 июля имеется слëзная мольба:
«Очень прошу выбросить в мое распоряжение один хороший и усиленный кадровый стрелковый полк…»
Исполнение плана
К сожалению, об исполнении приказа советские источники говорят мало. Судя по всему, наступление началось около 13:00 и продолжалось как минимум до 18:00, а то и до темноты; местами были успехи, но в целом подвинуть японцев не удалось. Танки 11-й тбр помогли несильно, как и перевес в артиллерии.
Кое-что можно почерпнуть из японских источников.
На левом фланге советского наступления передовой отряд 2-го батальона 28 пп под командованием лейтенанта Кидзия на высотах Хиномару после полудня отбивал атаки силами до 300 человек пехоты, дюжины орудий и пяти танков. Противником здесь выступал 24-й стрелковый полк. То, что немногочисленному отряду удалось удержаться, можно отнести на второстепенность направления.
Что происходило правее, в районе позиций 64-го пехотного, не говорят даже японские источники. Можно предположить, что шли оборонительные бои против советской 5-й стрелково-пулемëтной бригады.
Ещё правее, у 72-го пехотного полка, с утра отмечалась «большая активность» советской пехоты и бронетехники. Очевидно, речь идёт о действиях 149-го стрелкового полка и 11-й танковой бригады.
Так, в идеале, должна была выглядеть советская атака. Фото сделано на Халхин-Голе, но позже, на учениях перед августовским наступлением
И ещё правее, на северном берегу Хайластын-Гола, оборонялся 26-й пехотный полк. У него был приказ на передислокацию, однако выполнить его смог только 1-й батальон. Остальные два батальона вечером близ высоты Кикугата (2 км южнее высоты 733) подверглись атаке и отходили медленно, с боем. К сожалению, я не могу точно сказать, какая именно советская часть добилась этого скромного успеха. Главным кандидатом можно считать 603-й стрелковый полк: по плану он как раз должен был атаковать в направлении на северный берег Хайластын-Гола, и далее на северо-восток.
Наконец, на правом фланге советского удара японский 71-й полк испытывал больше проблем с навигацией, чем с противником. По японским данным, полк находился в 7 км южнее Хайластын-Гола (?) и примерно в 7 км восточнее Халхин-Гола, то есть заметно отставал от остальных японских сил.
С утра маньчжуры донесли что у советских войск кроме 300 человек пехоты (уже знакомый им противник, стрелково-пулемëтный батальон 11-й тбр) теперь появились ещё 30-40 единиц бронетехники (?). В 8:00 началась артиллерийская дуэль, появилась советская полевая артиллерия на тракторной тяге, а севернее Хайластын-Гола отмечались 152-мм гаубицы.
В 13:00 явился офицер из штаба дивизии, и принёс много оптимизма в оценке положения на фронте. В связи с этим в 14:00 комполка полковник Нагано отдал приказ атаковать противника, который верно оценивался как слабый. Главный удар должен был наносить 2-й батальон, в то время как 3-й прикрывал его фланг. В развитие успеха следовало преследовать врага и взять высоту 691.
В 15:40 с самолёта-разведчика сбросили капсулу с сообщением штаба дивизии, в котором указывалось действительное положение полка — высота 758. Пришлось менять план с учётом больших расстояний. Надо сказать, что и некоторые офицеры начали догадываться что полк находится не точно там где думалось.
В это время активность советских войск возросла. В 17:50 к японским позициям подошли несколько танков, завязался бой, в котором команды никухаку (истребителей танков) претендовали на две машины.
Схема действий 11 тбр в наступлении 9 июля. Два взвода выделены на поддержку пехоты на флангах, один батальон остался на отдыхе. Хочется также отметить прекрасное качество исполнения рисунка. Источник: сайт РГВА http://rgvarchive.ru/hgdoc4
Оценки
В донесении от 10 июля Жуков оценивал достигнутые результаты довольно высоко:
«Для противника, очевидно, контратака была там неожиданной, с 13.00 по всему фронту начал отход. В результате контратаки за исключением правого участка продвинулись вперёд [на] 2-4 километра, что и было закреплено на ночь.»
Наши потери за 8-9 июля, согласно тому же документу, были около 500 человек убитыми и ранеными, правда с многозначительными «приблизительно» и «потери уточняются».
Высокое же советское начальство осталось недовольно; 12 июля начальник Генштаба Шапошников даёт Жукову форменный отлуп:
«Действия корпуса за последние дни были неправильны. (…) вам нужно было отбить противника на основном рубеже обороны. Вместо этого 9 июля вы перешли [в] общее наступление, не взирая на мое предупреждение этого не делать. Я предупредил вас также не вводить в бой головного полка 82-й сд прямо с похода; вы и этого не выполнили (…) Я понимаю ваше желание вырвать инициативу у противника, но одним стремлением… дело не решается. Считаю недопустимо легкомысленным использование наших танков. (…) Сочетать оборону и короткие удары по слабым местам противника мы не умеем.»
Выводы
Трудно сказать, почему Жуков считал, что противник начал общий отход. Японцы рассказывают о советском ударе скупо и без эмоций; используется формулировка
«большая активность противника».
Возможно, всё станет понятнее когда мы найдём более подробные описания происходившего с советской стороны. Пока же всё говорит о том, что удар состоялся, но особенного впечатления на противника не произвёл.
Да иного и трудно было ожидать, учитывая соотношение сил.
