Первые танки
15 сентября 1916 года Великая Британия впервые в истории войн использовала танки в битве на Сомме.
Представляю вашему вниманию статью под названием "Первые Танки":
http://armor.kiev.ua/lib/tank/3/t3.html
В Англии
Первые проекты
Ответа на вопрос, как; какими средствами прорвать фронт, искали во всех воюющих армиях. Одним из первых попытался ответить на него английский полковник Свинтон, находившийся с начала войны во Франции.
20 октября 1914 года Свинтон обратился в военное министерство с предложением построить бронированную машину на гусеницах, использовав для этого американский трактор Холт. В своей докладной записке Свинтон наметил контуры новой машины и указал задачи, которые она сможет решать в войне.
Записка его представляет большой исторический интерес.
Вот что писал Свинтон:
"1. Крейсеры с гусеничным движителем или блиндированные форты могут быть использованы в большом количестве во время общей пехотной атаки на широком фронте или в отдельных боевых эпизодах.
2. Желательнее иметь большее количество небольших крейсеров, чем малое количество больших.
3. Броня крейсера должна быть непроницаемой для сосредоточенного огня винтовок и пулеметов, но не для огня артиллерии. Весь крейсер должен быть окован броней.
4. Тактическая задача крейсера – атака; в его вооружение должно входить орудие с меткостью до 1000 ярдов (914 м) и по крайней мере два пулемёта Льюиса, из которых можно было бы стрелять через бойницы в стороны н назад.
5. Команда должна состоять из шести человек: два человека у орудия, по одному – у каждого пулемёта Льюиса и два шофера.
6. Крейсер, снабжённый гусеницами, должен обладать способностью переезжать через воронки, получившиеся от разрыва снарядов, до 12 футов (3,6 м) в диаметре, до 6 футов глубины, с покатыми стенками; он должен переезжать через колючие проволочные заграждения значительной ширины и через неприятельские окопы с отвесными стенками до 4 футов ширины.
7. Крейсер должен двигаться со скоростью не менее 2,5 мили в час (4 км/час) по пересеченной местности по крайней мере в течение 6 часов.
8. Колёса крейсера должны быть гусеничной системы – сложной или простой, смотря по тому, какая окажется более подходящей для переезда по болотистой местности".
По приезде в Англию Свинтон развил свое предложение в беседах с секретарём комитета имперской обороны капитаном Хэнки и инженером Туллок. В результате этих бесед Туллок в середине января 1915 года представил в военное министерство доклад о строительстве гусеничных "сухопутных крейсеров", вооружённых пушками, и "легких сухопутных истребителей", вооружённых пулемётами.
Военное министерство отнеслось к этим проектам весьма осторожно. В феврале 1915 года оно организовало испытания гусеничных тракторов для проверки их проходимости. Тракторы не выдержали весьма суровых технических условий, которые были поставлены на испытаниях, и опыты прекратились.
Тем временем вопросом о "сухопутных кораблях" занялось морское ведомство. Служба морской авиации Адмиралтейства (RNAS), вынужденная организовать охрану своих аэродромов на континенте, решила использовать для этой цели бронеавтомобили. Некоторый опыт использования моторизованных средств и связь с соответствующими фирмами, видимо, явились причиной того. что RNAS занялась столь несвойственным ей делом.
Во всяком случае, в конце 1914 года один из руководителей RNAS Суэтер демонстрировал перед тем же Хэнки деревянную модель броневого щита, укреплённого на самодвижущейся повозке. За этим щитом должны были укрываться пехотинцы. Тогда же было выдвинуто предложение создать для "утюжки" окопов тяжёлые катки, движимые сзади гусеничным трактором. Хэнки представил об этом доклад первому лорду Адмиралтейства (морскому министру). Результатом было письмо последнего на имя премьер-министра, написанное в начале января 1915 года.
"Было бы весьма просто, – говорилось в письме, – в короткое время оборудовать некоторое число паровых тракторов необходимыми броневыми щитами, защищающими от пуль, за которыми были бы расположены люди и пулемёты…
Примененные ночью, они в некоторой степени не опасались бы действия артиллерийского огня. Гусеничная система сделала бы их способными очень легко преодолевать окопы, а своим весом машина могла бы уничтожать проволочные заграждения".
Это письмо не имело успеха. Сам же морской министр решил на первых порах ограничиться изготовлением тяжёлых катков. Их испытания, однако, дали отрицательные результаты.
Проект Хетерингтона
В том же январе 1915 года майор RNAS Хетерингтон представил проект "сухопутного крейсера". "Крейсер" представлял собой гигантскую трехколёсную машину длиной 30 м, шириной 24 м и высотой 14 м. Диаметр колёс предполагался 12 м. В каждой из трёх башен, защищённых 75-мм бронёй, должны были быть установлены по две четырехдюймовые пушки. Автор предлагал установить на "крейсере" двигатель Дизеля в 800 л.с. и электрическую передачу. При весе 300 т машина должна была развивать скорость до 13 км/час, преодолевать стенки высотой до 6 м и реки глубиной до 4,5 м; на ней можно было бы форсировать Рейн.
При проверке оказалось, что действительный вес машины должен был бы составлять не 300 т, а около 1000, а скорость – не более 3 км/час. Главная же причина, почему проект был отвергнут, заключалась в большой уязвимости "крейсера" от огня тяжёлой артиллерии.
Проект Суэтера-Диплока
В феврале 1915 года Суэтер демонстрировал морскому министру гусеничную тележку фирмы Диплок, запряженную лошадью. Это вызвало интерес, и Суэтер предложил главе фирмы Диплоку составить проект гусеничного сухопутного корабля. Этот проект 4 марта 1915 года был представлен созданному к тому времени "Комитету сухопутных кораблей".
Машина весом 25 т должна была иметь длину 11 м, ширину около 4 м и высоту около 3 м, защищена лёгкой противопульной броней и вооружена одной пушкой во вращающейся башне. Так как фирма Диплок могла изготовлять только короткие гусеницы, машина устанавливалась на двух парах гусениц: каждая пара приводилась в движение от отдельного двигателя мощностью 46 л.с. Носовая и кормовая части корпуса могли поворачиваться друг относительно друга. Этим осуществлялся поворот машины.
Комитет сухопутных кораблей приступил к изготовлению первого образца новой машины. Однако работа осложнялась рядом технических трудностей, связанных в значительной мере с гусеничным движителем. Работу пришлось прекратить.
Вслед за этим за основу решили принять американский трёхгусеничный трактор Киллен-Стрейт. Этот трактор, снабжённый специальным приспособлением для резки проволоки, демонстрировался в июне 1915 года перед руководителями правительства и произвёл хорошее впечатление. После этого на шасси трактора установили броневой корпус бронеавтомобиля Остин. Эта машина, испытанная в июле 1915 года, была одним из интереснейших образцов ближайших предшественников современного танка. Однако в таком виде она, конечно, не могла пойти в производство.
В конце июля 1915 года был сдан заказ на постройку сухопутного корабля на базе американского трактора Буллок.
Эта машина (рис. 32), явившаяся по существу первым опытным образцом английского танка, была испытана в сентябре 1915 года. Она весила 18 т и имела двигатель мощностью 105 л.с. Вследствие малой ширины преодолеваемого рва (1,2 м) и низкого качества гусениц машина была забракована.
Таким образом изобретение танка не было результатом работы одного человека, а явилось плодом деятельности ряда людей, часто даже не связанных между собой.
2 февраля 1916 года в Хатфильдском парке, недалеко от Лондона, были произведены испытания "Большого Вилли". Дейнкурт, которому было поручено руководство постройкой первого опытного образца, писал:
"Работа пионеров всегда требует много времени – не было ни одной проволочки, которую можно было бы избежать… Мне было трудно осуществить свой план, так как на пути его осуществления встречалось множество подводных камней противодействия и предательских мелей равнодушия, так часто создаваемых теми, кто становится поперёк большой дороги прогресса".
Строительство первого танка держалось в большом секрете. Все, кто соприкасался с новым военным изобретением, были обязаны хранить глубокую тайну. Но уже в начальный период постройки "Большого Вилли" потребовалось как-то назвать машину. По виду она походила на большую цистерну или бак. Ее хотели назвать "водовоз", но это могло вызвать улыбку. Свинтон, ставший к тому времени секретарём комитета имперской обороны и внимательно следивший за опытными работами, предложил несколько названий: "резервуар", "цистерна", "чан" (по-английски tank).
Остановились на последнем. Это было короткое слово, и оно соответствовало форме машины. С тех пор боевые машины во всём мире стали называть танками.
Первый танк марки I
Как же был устроен и как работал первый танк?
Танк представлял собой бронированную коробку ромбовидной формы с обведенной по ее корпусу стальной гусеницей. Толщина бортовой брони составляла 5–10 мм (ниже в подписях под рисунками даётся, как правило, толщина бортовой брони). Броня защищала от винтовочных пуль (небронебойных), шрапнели, лёгких осколков снарядов. Вооружение располагалось в спонсонах – бортовых полубашнях.
Танки были двух типов: "самец" – пушечный и "самка" – пулемётный. Конструкторы танка рассчитывали, что "самец" будет действовать главным образом против пулемётных гнезд, "самка" – против живой силы противника. Таким образом было внесено некоторое разделение боевого назначения между обеими машинами. Заметим, что к этой мысли вернулись во вторую мировую войну, когда на базе танков была создана самоходная артиллерия.
Для управления танком служили сложные механизмы, требовавшие от водителя как искусства, так и больших физических усилий.
На танке было три коробки передач (коробки скоростей). Одна из них – главная – стояла возле водителя, а две другие – сзади, по бортам машины. Бортовые коробки служили как для изменения скорости движения танка, так и для его поворота; главная – только для изменения скорости. На танке были поставлены также два тормоза, которыми можно было притормаживать гусеницы, и специальное хвостовое устройство в виде двух колёс, установленных на тележке и прижимаемых к земле сильными пружинами. Колёса могли поворачиваться, как руль лодки, и служили для плавного поворота танка с радиусом 50 м и больше. Наконец, на машине имелся дифференциал, такой же, как на обычном автомобиле. На его полуосях и были установлены, бортовые коробки передач.
Управление танком производилось следующим образом.
При движении по прямой дороге надо было включать ту или иную передачу в коробках. Первые две передачи включались в коробке, которой мог управлять непосредственно сам водитель, третья и четвертая – в бортовых коробках, которыми управляли его помощники. Если надо было перейти на третью или четвертую передачу, водитель с места пальцами показывал своим помощникам, какую передачу надо включить. Шум в машине мешал подавать команду голосом.
Сложнее обстояло дело с поворотом. При поворотах с большим радиусом надо было при помощи троса, накрученного на барабан, поворачивать тележку с хвостовыми колёсами. Это требовало огромных усилий. Для крутых поворотов требовалось переключать передачи в бортовых коробках, устанавливая на одном борту одну скорость, на другом другую; гусеницы начинали вращаться с разными скоростями, и танк поворачивался.
Вследствие применения дифференциала при движении, в особенности по грязной скользкой дороге, машину постоянно уводило в сторону и её приходилось выравнивать. Это лежало на обязанности командира танка, который при помощи педалей воздействовал на тормоза полуосей дифференциала и притормаживал соответствующую гусеницу.
Таким образом в управлении машиной участвовали четыре человека: водитель, два его помощника и командир танка. Управление требовало больших усилий, постоянного внимания и сильно утомляло экипаж. Грохот мотора мешал экипажу согласовывать свои действия, а отработавшие газы от двигателя и пороховой дым отравляли команду и вызывали частые обмороки даже у крепких людей, работавших в танках.
Наблюдение из танка было неудовлетворительным. Экипаж мог вести наблюдение только через незащищённые щели, в которые при обстреле летели брызги расплавленного свинца. До 80% ранений у танкистов того времени составляли глазные ранения.
Внешняя связь почти отсутствовала; единственным средством связи были полузадохшиеся и оглушённые почтовые голуби.
Скорость танка была чрезвычайно низкой. На очень хороших дорогах она едва достигала 6 км/час, а на местности, вне дорог, где и приходилось главным образом действовать танку – снижалась до 1–3 км/час, т. е. была меньше скорости пешехода.
Как видим, танк марки I был далёк от совершенства. Но большего едва ли можно было требовать от первой машины.
Во Франции
Примерно тогда же, когда Свинтон обратился в военное министерство со своим предложением, полковник Этьен, начальник артиллерии 6-й дивизии французской армии, написал главнокомандующему о том, что он считает целесообразным применить на фронте "бронированные повозки, обеспечивающие продвижение пехоты". Через год он повторил свое предложение:
"Я считаю возможным, – писал он, – создание орудий с механической тягой, позволяющих перевозить через все препятствия и под огнём со скоростью, превосходящей 6 км в час, пехоту с оружием, амуницией и пушкой".
К письму Этьен приложил свой проект. Он хотел построить "сухопутный броненосец" весом 12 т на гусеничных цепях, вооруженный пулемётами и пушкой. Характерно, что даже название машины у англичан и французов было одинаковое.
"Броненосец должен иметь скорость до 9 км/час, преодолевать окопы до 2 м шириной и разрушать неприятельские блиндажи.. Кроме того, машина сможет буксировать на подъемы до 20° семитонную бронированную повозку, в которую можно посадить команду из 20 человек с вооружением и амуницией".
У Этьена, так же как и у Свинтона, мысль о создании гусеничного танка возникла в результате наблюдения за работой трактора Холт.
Первые танки во Франции стала строить фирма Шнейдер. Вскоре затем заказ был передан "Обществу железоделательных и сталелитейных заводов", мастерские которого находились в Сен-Шамоне. Поэтому первые два французских танка получили название Шнейдер и Сен-Шамон.
Танк Сен-Шамон был значительно тяжелее Шнейдера, но имел более высокую скорость. Это объяснялось большей мощностью его двигателя; мощность двигателя на танке Шнейдер равнялась 60 л.с., а на танке Сен-Шамон 90 л.с.
В танке Сен-Шамон впервые была установлена электрическая передача.
Мы уже отмечали, что в английских танках имелись три коробки передач и дифференциал. Здесь все эти механизмы были заменены электрическими машинами. С валом двигателя соединялся якорь динамомашины, которая вырабатывала ток и посылала его в два электромотора, соединённые с гусеницами. Вращаясь, валы электромоторов приводили во вращение гусеницы и заставляли танк двигаться.
Если требовалось поворачивать машину, ток направляли в один электромотор, а другую гусеницу притормаживали. Машина поворачивалась в сторону заторможенной гусеницы.
Благодаря такому устройству, танком мог управлять один человек, а не четыре, как на английских машинах, и это не требовало от него больших усилий.
По своей внешней форме французские танки Шнейдер и Сен-Шамон значительно отличались от своих английских собратьев. Гусеницы их шли не поверх корпуса, а сбоку. Это являлось одновременно их преимуществом и недостатком Скрытая корпусом гусеница меньше подвергалась поражению. С другой стороны, при верхнем расположении гусениц, как у английских танков, танки легче преодолевали препятствия – отвесные стенки, окопы.
На французских танках были применены рессоры. Корпус танка подвешивался на спиральных пружинах. При таком устройстве смягчались удары при движении машины по местности, танк мог иметь более высокую скорость, а экипажу обеспечивались более удобные .условия работы.
15 сентября 1916 года, когда английские танки шли в бой на Сомме, французские танки проходили испытания на полигоне. Лишь через семь месяцев, 15 апреля 1917 года, французские танки были применены под Шмэн-де-Дам.
В России
В самом начале войны, в августе 1914 года, мастер машиностроительного завода в Риге Пороховщиков предложил главнокомандующему русской армией оригинальный проект боевой гусеничной машины. Это было то, что мы теперь называем танком (рис. 38). В июне 1915 года Пороховщиков уже испытывал свою машину. При испытании её скорость достигала 25 км/час. Такой скоростью не обладали ни английские, ни французские первые танки. Позже Пороховщиков усовершенствовал свою машину, сделав ее колёсно-гусеничной: она могла двигаться по дорогам на колёсах и по местности на гусеницах. Это опережало танкостроение того времени на несколько лет. Пороховщиков сделал корпус танка водонепроницаемым, вследствие чего он мог легко преодолевать водные преграды.
В танке Пороховщикова для поворота впервые были применены бортовые фрикционы – механизмы, которые в дальнейшем стали устанавливать на большинстве танков; на некоторых машинах они сохранились и до сих пор.
Танк Пороховщикова можно считать не только первым русским танком, но и первым танком вообще, так как идея его возникла и была осуществлена раньше, чем в других странах. Кроме того, Пороховщиков во многом предвосхитил развитие танков в будущем. И если мы начали историю танка с английской машины, а не с танка Пороховщикова, то только потому, что его танк не получил применения в русской армии. Промышленность царской России не могла освоить такую сложную машину, как танк. Пороховщикова постигла та же участь, что и многих других талантливых изобретателей-самородков в царской России. Его танк был забыт, и о нём вспомнили лишь много лет спустя, когда танки уже широко применялись во всех армиях.
Другая попытка создания танка в России была сделана в 1915 году начальником опытной лаборатории военного министерства капитаном Н.Н. Лебеденко. Его идея была аналогична идее Хетерингтона, Он предложил проект колёсного танка. Как и у Хетерингтона, машина Лебеденко должна была иметь два больших передних колеса диаметром 9 м и заднее колесо в виде катка для поворота машины (рис. 39). На мысль о создании высококолёсной машины Лебеденко навели арбы, которые он видел на Кавказе.
Колёса приводились во вращение от двух двигателей мощностью по 240 л.с.; двигатели были сняты с подбитых немецких дирижаблей. Привод на колёса осуществлялся через два обрезиненных катка, связанных с двигателями. Эти катки прижимались к ободам больших колёс с внутренней стороны. Вращаясь, они должны были приводить во вращение большие колёса и заставлять танк двигаться.
Со своей идеей Лебеденко ознакомил работавшего у него в качестве конструктора Микулина, ныне известного конструктора советских авиационных моторов. Микулин одобрил идею Лебеденко и со своей стороны подсказал ему, как осуществить привод на ведущие колёса, так как это представляло известную трудность.
Была сделана деревянная модель, и Лебеденко представил свое изобретение царю. В кабинете царя на полу маленькая модель легко преодолевала "препятствия", взбираясь на толстые тома "Свода законов Российской империи".
Изобретение было одобрено. Лебеденко создал акционерное общество и приступил к постройке танка.
Интересно отметить, что в расчётах "танка", в частности в расчёте колёс на прочность, принимал участие знаменитый русский ученый Н.Е. Жуковский.
В 80 км от Москвы, близ города Дмитрова, в густом лесу была расчищена поляна. участок был оцеплен колючей проволокой и охранялся казаками. В конце июля 1915 года под руководством Микулина началась сборка новой "чудовищной" машины. В августе приступили к её испытанию. Микулин сел за рычаги. Колёса сделали один оборот, и .машина, свалив по пути берёзу, возле которой она стояла, глубоко застряла в грунте. Все дальнейшие попытки заставить танк двигаться ни к чему не привели. Военное ведомство вскоре перестало отпускать средства на это изобретение, и "танк", всеми забытый, остался стоять в лесу.
В 1923 году машина была сдана на слом.
В других странах
В других странах – США, Германии, Италии танки появились уже после того, как английские и французские машины прошли испытания на полях сражения первой мировой войны и были признаны всеми как новое мощное оружие современного боя.
Некоторые страны стали строить свои танки по образцу английских и французских: танки США являлись копией английского танка марки V и французского танка Рено; итальянские танки также представляли собой копию танка Рено.
В других странах разрабатывали свои конструкции, используя опыт танкостроения в Англии и Франции; Германия создала танк марки А-7, конструкции инженера Фольмера.
Первое боевое применение английских танков. Сомма, 1916 год
Первое применение танков относится к сентябрю 1916 года.
Недалеко от Парижа протекает маленькая река Сомма. Там, где она пересекала фронт, в районе Альбер-Перрон, находились позиции 4-й английской экспедиционной армии. Здесь в июне 191б г. англичане решили начать наступление.
Подготовка была закончена в конце месяца, и 24 июня 3000 орудий на участке шириной в 40 км открыли ураганный огонь по позициям немцев. Началось одно из кровопролитнейших сражений первой мировой войны. Семь суток, не умолкая, ревел над Соммой огненный ураган – шла артиллерийская подготовка.
1 июля тяжелая артиллерия перенесла огонь на тылы немцев, и отборные добровольческие части пошли в атаку. Немецкие позиции молчали. Казалось, они раздавлены семидневной артиллерийской подготовкой.
В действительности же было не так. Немцы выбирались из блиндажей и спешно выкатывали орудия и пулемёты. Вскоре они встретили наступающих англичан ответным огнем. В рядах английской пехоты образовались бреши. Заменяя вышедших из строя, оставшиеся в живых плотно смыкали ряды. Неся огромные потери, англичане ворвались в первую линию немецких окопов. Но здесь они вынуждены были остановиться. Вторая линия окопов не пострадала от артиллерийской подготовки; сохранились даже проволочные заграждения.
На следующий день бой возобновился. Теперь немцы пошли в контратаку. За два дня боев потери со стороны англичан составили 100 000 убитыми и ранеными.
Два с половиной месяца продолжалось сражение. Местами англичане продвинулись на глубину 4–6 км. Но всем было ясно, что фронт прорвать не удастся.
Тогда решили ввести в бой танки.
В это время английские заводы только начинали их строить. Танков было немного. Малое количество машин делало нецелесообразным их применение. Позже немцы писали, что если бы англичане под Соммой располагали 1000 танков, они прорвали бы немецкую оборону. Но в распоряжении английского командования находилось только 49 машин. Несмотря на это, был отдан приказ 15 сентября ввести в бой танки.
За сутки до атаки началось сосредоточение танков на исходных позициях. Шли дожди. Дороги размокли, и танки вязли в грязи.
Переброска на исходные позиции происходила ночью, и экипажи, не видя дорог, ощупью вели свои машины. На исходных позициях собралось 32 танка, остальные завязли в грязи или остановились из-за порчи механизмов.
Атака должна была начаться в 5.30 утра 15 сентября. Люди не спали целые сутки. Кроме того, они были плохо ориентированы в задачах, которые им скоро придется решать. Вероятно в целях дезориентации противника за 5 минут до атаки приказ был изменён, и танкам были поставлены новые задачи. Они должны были поддерживать пехоту и расчищать ей путь от неприятельских огневых точек.
В предрассветных сумерках, покачиваясь и гремя гусеницами, танки снялись с рубежей. Утренний туман скрывал их от глаз противника. Незамеченные, они подошли к немецким позициям. Прежде чем немцы очнулись, невиданные стальные чудовища навалились на их окопы; отчаянно застрочили немецкие пулемёты. Ревя моторами, окутанные огнем и дымом, покачиваясь, вздымаясь на дыбы, разрывая колючую проволоку и обрушивая блиндажи, танки медленно поползли вперед, неся смятение и ужас. Паника охватила немцев. Люди бросились бежать, некоторые падали, зарывались в воронки, поднимали руки.
"Огромные чудовища приближались к нам, – рассказывает очевидец, – гремя, прихрамывая и качаясь. Кто-то в первой линии окопов крикнул, что явился дьявол, – и это слово разнеслось по окопам с огромной быстротой".
Так началось первое в истории сражение с участием танков.
Бой продолжался до 10 часов утра. Несмотря на малое количество танков, их несовершенство, тяжелую, изрытую воронками местность и плохое взаимодействие с пехотой, продвижение англичан в этот день за 5 часов боя составило 5 км по фронту и 5 км в глубину с "экономией" в потерях в 20 раз против обычного. В Лондон была отправлена телеграмма: командующий просил срочно заказать ещё 1000 танков.
Но фронт всё же не был прорван. Неправильное использование танков и их малое количество не позволило получить тех результатов, которые от них ожидали. Из 32 машин, начавших атаку, только 18 приняли непосредственное участие в бою: 5 застряло в болоте, у 9 испортились механизмы. Опыт показал, что танки не вездеходны в том смысле, как это предполагали. Им нужна танкодоступная местность. Болота, дожди и грязь на Сомме почти полностью исключали возможность применения танков. В случае отрыва от пехоты тихоходные танки легко делались добычей немецкой артиллерии.
Как же оценили немцы появление первых танков?
"Танки – это нелепая фантазия и шарлатанство, – писала одна немецкая газета того времени: – Машины-чудовища только на короткое время поражают солдат, но вскоре здоровая душа доброго немца успокаивается, и он с лёгкостью борется с глупой машиной".
Позже, уже после войны, немцы откровенно признались, что "глупая машина" в то время наводила панический страх на немецкую армию. Недаром этот период они называли периодом "танкового ужаса".
Сражение на Сомме показало всему миру, что родилось новое грозное оружие современной войны.
Видео: Танки первой мировой
