«Мы наш, мы новый, флот построим…». Глубины темные, дела скромные, корабли потаенные… Часть 1.
Уважаемые коллеги, это, пожалуй, самая спорная и неоднозначная статья в моем цикле «Мы наш, мы новый, флот построим…». Во-первых, в подводных лодках я не большой специалист. Во-вторых, она огромная. Пришлось разбивать её на 8 частей, и при этом, это единая статья о развитии российского подводного флота перед РЯВ. Статья полностью готова, так что придется Вам запастись терпением. Хотел бы пожелать приятного чтения, но боюсь, Вам предстоит тяжкий труд. Очень жду Ваших замечаний, так как по определению в столь слабой и весьма натянутой проработке их не может не быть. В общем буду рад всем, кто выскажется о более или менее реальном развитии подводного флота перед русско-японской войной. Обещаю, что все предложения будут внимательно выслушаны и по результатам будут внесены соответствующие изменения. Принимаются предложения с определенной долей сумасшедшинки, но без откровенного фэнтези.
ЧАСТЬ 1
В июне 1863 года, в эллинге Петербургского завода Карра и Макферсона, в обстановке секретности произошла закладка подводной лодки конструкции Ивана Федоровича Александровского (1817–1894), которой предстоит сыграть немаловажную роль в становлении Российского подводного флота. Спуск лодки Александровского состоялся в 1865 году, а испытания начались в июне 1866 года. Однако еще два года на лодке исправляли недоделки и вносили изменения в конструкцию. В 1871 году грянула катастрофа: при испытательном погружении представитель МТК, контр-адмирал Стеценко, велел опуститься ниже допустимой глубины в 24 метра, чтобы испытать лодку на прочность. При погружении на 30 метров лодка дала течь и затонула. Подняли её только в 1874 году. В 1875 году у морского ведомства окончательно угас интерес к подводной лодке Александровского. В 1881 году изобретатель предложил проект новой подводной лодки с паровым двигателем единого хода, но поддержи в морском министерстве не нашел.
И.Ф. Александровский
В 1884 году из-за разногласий с морским министром И.А. Шестаковым контр-адмирал Р.В. Хорошихин был сослан на юг, начальником Николаевского адмиралтейства. Роман Владимирович был для своего времени чрезвычайно образованным человеком и внимательно следил за всеми техническими новинками. Значительную часть своего адмиральского жалования он тратил на приобретение иностранных журналов по военно-морскому делу. Тщательно отслеживал газетные сообщения о любых новшествах в области кораблестроения. Поэтому никого не удивлял его интерес к только зарождавшемуся виду морского вооружения – подводным лодкам. Законодателями моды на подводные лодки были США и Франция, но и другие страны от них не отставали. Роман Владимирович, читая иностранную прессу, был прекрасно осведомлен о работах в области подводного кораблестроения: Гаррета (Англия, 1879 г.), Норденфельта (Швеция, 1883 г.), Кемпбелла и Аша (Великобритания, 1886 г.), Пераля (Испания, 1888 г.) и… проекте подводной лодки Александровского. Тотчас же после вступления в должность он списался с Иваном Федоровичем и предложил ему переехать на юг поближе к Черному морю, обещая ему всяческое содействие. Правда, с самого начала все пошло не слишком гладко. Морской министр Шестаков категорически отказался выделять средства на перевозку лодки в Николаевское адмиралтейство. Пришлось Роману Владимировичу самому тряхнуть мошной. Выяснилось также, что для перевозки столь крупного груза на железной дороге не было подвижного состава. Лодку пришлось разбирать и перевозить по частям.
Наконец в 1886 году подводная лодка Александровского была спущена на воду. Первые испытания в надводном положении прошли вполне успешно. Катастрофа разразилась, когда стали проводить испытания под водой. В результате некачественной сборки корпус лодки не выдержал давление и затонул на глубине 25 м. Иван Федорович от такой неудачи чуть не впал в черную меланхолию. Выручил его опять Р.В. Хорошихин, предложивший построить еще одну подводную лодку.
Александровский оценивал новую лодку в 300 тыс. рублей – огромные по тем временам деньги. Хитроумный Хорошихин написал Шестакову прошение с просьбой выделить деньги на экспериментальный миноносец, ни словом не обмолвившись, что этот миноносец будет подводным. Как ни странно, Иван Алексеевич изыскал деньги, правда, мстительно сократил сумму втрое, выделив всего 100 тыс. рублей. Денег не хватало. Тогда Роман Владимирович объявил подписку среди офицеров Черноморского флота и обывателей Черноморских городов. По подписке удалось собрать еще 50 тыс. рублей. Наконец, ещё 30 тыс. рублей выделил сам контр-адмирал Хорошихин. Но это было всё, на этом деньги закончились. Взять их было неоткуда, и тогда Хорошихин предложил Александрову построить лодку меньших размеров. Кроме уменьшения размеров, в лодку был также внесен ряд существенных изменений. Александровский предлагал поставить единый паровой двигатель, работающий как в надводном, так и подводном положении. Хорошихин резко этому воспротивился. В результате для надводного хода был предусмотрен паровой двигатель, а для подводного пневматический. Роман Владимирович настоял и еще на одной новинке: паровой двигатель лодки должен был работать исключительно на нефти, значительно улучшая ходовые характеристики лодки. Сам Александровский предложил весьма оригинальное решение. Благодаря связям Хорошихина В.С. Барановский на своем заводе изготовил «быстродействующий нагнетатель воздуха» (компрессор), с помощью которого воздух мог быстро нагнетаться в воздушные баллоны. Работал «компрессор» от парового двигателя.
Подводная лодка «Морской лев»
Водоизмещение, надв./подв. – 207/220 тонн. Размерения – 28,0×3,2×4,5 м. СУ – 1ПМ, 1ПК, 1ПнД. Мощность – 125/80 л.с. Скорость, надв./подв. – 4,5/2,2 узла. Дальность хода, надв/подв – 36/4 миль. Запас топлива – 2,8 тонн нефти, Максимальная глубина погружения – 25 м. Вооружение – 1×381-мм ТА.
В июле 1889 года подводная лодка, получившая при крещении гордое название «Морской лев», вышла на испытания. Увы, она явно не оправдывала свое название. При водоизмещении в 220 тонн, паровом двигателе мощностью 150 л.с. и пневматическом двигателе мощностью 80 л.с. заявленные параметры должны были составить: надводная скорость – 8 узлов, подводная скорость – 6 узлов. В подводном положении лодка должна была двигаться в течении 4 часов, что обеспечивало дальность плавания 20 миль. На самом деле все выглядело куда как более скромно. Надводный ход не превышал 4,5 узлов. Подводный не более 2,0 узлов. Работы пневматического двигателя хватало не более чем 1,5 часа подводного хода, и дальность хода не превышала 4-х миль. После долгих споров Хорошихина и Александровского, в носовую часть лодки все же удалось запихнуть трубчатый минный аппарат с одной единственной торпедой, что не увеличило скоростные и мореходные качества лодки. Даже учебные стрельбы разочаровали Хорошихина. Для испытаний был пожертвован плавучий блокшив «Запруда». Выяснилось, что даже при буксировке блокшива со скоростью 3 узла лодка не могла в него попасть. По стоячей мишени подводная атака тоже не слишком удалась. Подводная лодка довольно уверенно подошла в подводном положении к блокшиву, стоящему на якоре, но поразить мишень так и не смогла. Пришлось всплывать. И только тогда блокшив был «уверенно поражен». Еще одной проблемой стал сам паровой двигатель. Поставить усиленную изоляцию не позволяли малые размеры подлодки, котел раскалялся и температура в лодке поднималась до 60°С. Уже тогда адмирал Хорошихин задумался о замене двигателя.
Казалось, неудача должна была сломить любые смелые начинания. Но не таков был Роман Владимирович. Как ему это удалось – до сих пор загадка, но он сумел-таки в 1890 году включить подводную лодку в качестве опытово-учебного миноносца и даже оставить её при адмиралтействе, для «доводки». Мало того, при Николаевском адмиралтействе он организовал особый минный отдел, а по сути первую в истории России школу подводников. Первыми курсантами этой школы стали мичман Богдановский, 2 кондуктора, 2 унтер-офицера из механиков и 11 нижних чинов.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО СЛЕДУЕТ…
