Луну считать твердой или гусеничный луноход.
Когда стартовала советская лунная программа (в 1960 году) — у конструкторов предполагаемых самоходных аппаратов не было ни малейшего представления о том, что ждет их детище на поверхности спутника. То ли Луна твердая, то ли покрыта многометровым слоем пыли с нулевыми несущими свойствами, то ли там…. На этом мысль разумная останавливалась, а вот бредогенераторы начинали работать на полную мощность.
макет гусеничного лунохода
— Я помню, как одна организация для отработки ходовой части лунохода предложила построить громадный ангар площадью несколько тысяч квадратных метров и всю эту площадь усыпать 5-10-метровым слоем нелущеного проса, — рассказывал О.Г.Ивановский. — Они считали, что нелущенное зернышко проса, очень скользкое за счет своей оболочки и не способное нести на себе никакой нагрузки, будет полным аналогом лунного грунта. Тогда были некоторые гипотезы, что лунная поверхность покрыта толстом слоем "скользкой" пыли. Но когда мы посчитали, во что это должно превратиться, и спросили — "Где набрать столько проса?", они предложили распахать новые специальные просяные поля. Мы посчитали более глубоко и отказались от этой идеи.
В конце-концов, после консультаций с ведущими астрономическими коллективами СССР (там тоже идею "пылевых морей" не поддержали), — С.П. Королев принял решение вакханалию с "луноплавами" и "просяными озерами" прекратить. Решено было опереться на проводимые в Горьком радиоастрономические исследования Луны. Их научный руководитель, Всеволод Троицкий, — был единственным, кто на совещании у Королева подписался, что Луна твердая. Тогда уже сам Королев заявил: «А мне вот и вулканологи пишут, что поверхность Луны твердая». И прямо на докладной написал по диагонали: «Посадку следует рассчитывать на достаточно твердый грунт типа пемзы».
Но утвердить лунотанк Королев так и не успел. ОКБ-1 было чрезмерно перегружено работами по многим космическим направлениям, буквально зашивалсь. В силу этого, руководство отраслью приняло решение о передаче части работ в другие организации. Тематика по автоматическим межпланетным станциям предназначалась химкинскому Машиностроительному заводу имени С.А.Лавочкина. "Уход" темы автоматических межпланетных станций из ОКБ-1 в МЗЛ начался в апреле 1965 года. В конце апреля Королев еще настаивал на рассмотрении в ближайшее время эскизного проекта лунохода, но тема Е-8 так и была передана в мае в Химки без защиты проекта.
Причин на это было две: первая — конструкторам урезали лимит веса. Гусеничные цепи стали тем резервом массы, которым удалось пожертвовать. Вторая — это на Земле легко починить обрыв или сход гусеницы, а как быть на Луне? Любое повреждение одной из гусеничных цепей грозило полным срывом всей миссии. Да и один мотор на борт тоже оптимизма не внушал. Мало ли что…
Восемь автономных мотор-колес обещали несравнимо большую живучесть ходовой части. Поэтому конструкторы пересмотрели проект шасси, отказавшись от гусениц в пользу восьми ведущих колес. Пускай и мороки с ними больше, чем с двумя электродвигателями гусеничной машины, и часть драгоценного веса они отъедают, — но зато у лунохода в ходовой исчезает единая точка отказа. Подвижность сохранится при любой одиночной (и даже не одиночной) поломке ходовой. А это принципиальный момент — чинить-то некому. Но и то, — все восемь мотор-колес имели специальные пиропатроны, которые могли в случае необходимости превратить мотор-колесо в просто колесо, свободно вращающееся на оси.
Так ходовая часть луноходов и приобрела знакомые очертания:
