Кораблестроение и военно-морская теория Германии в 1920-1945 годах Часть 2
К началу второй мировой войны в составе ВМС Германии находились четыре линейных корабля (в том числе два старых учебных, три броненосца, тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» [30], шесть легких крейсеров, 22 эскадренных миноносца, 15 миноносцев, 10 эскортных кораблей, два минных заградителя, около 60 тральщиков и катеров-тральщиков специальной постройки (не считая переоборудованных из гражданских судов), 20 торпедных катеров, 57 подводных лодок. В постройке находились два авианосца, четыре линейных корабля, четыре тяжелых крейсера, около 10 эскадренных миноносцев и миноносцев, до 20 торпедных катеров, несколько десятков подводных лодок.
31 августа 1939 года, предчувствуя провал своей дипломатической игры с Великобританией, Гитлер издал оперативную директиву № 1 – «О ведении войны» с указанием задач для флота: действовать против торгового судоходства, главным образом – английского. Однако даже после объявления войны Германии Великобританией 3 сентября фюрер продолжал надеяться на «мирный» в смысле отношений с англичанами исход кампании в Польше – броненосцы «Адмирал граф Шпее» и «Дойчланд», находившиеся в районах ожидания в Атлантике, только 26 сентября получили приказ о начале боевых действий [31].
Оценивая неготовность германского флота к войне против Великобритании, Редер записал в своем дневнике:
«…надводные силы настолько слабее и численно и мощью, чем британский флот, что даже используя свою полную мощь, они смогут только показать, как нужно погибать… Карманные линкоры при умелом использовании могли бы в течение некоторого времени вести крейсерскую войну в открытом море… Хотя и карманные линкоры не могут играть решающей роли для исхода войны» [32].
Учитывая важность подводных лодок для ведения войны, руководство ВМС Германии стремилось, особенное началом боевых действий, к расширению программы их строительства. Однако Гитлер постоянно откладывал решение этого вопроса, исходя из необходимости производства вооружения, в первую очередь, для действующих против союзных войск на континенте германской армии и авиации. Даже выполнение сокращенной программы строительства подводных лодок, запланированной до 1942 года, испытывало огромные затруднения. Расширенную программу строительства подводных лодок решили принять после окончания войны с Францией.
Тем временем высшее военное и военно-морское командование пытались найти другие варианты решения этой проблемы. В сентябре – ноябре 1939 года вице-адмиралом К. Ассманном и генералом В. Кейтелем [33] поднимался вопрос о строительстве или покупке подводных лодок в Италии и СССР. По этому поводу Гитлер дал указание министру иностранных дел И. Риббентропу выяснить такую возможность во время его визита в Москву у Советского правительства [34]. Впоследствии фюрер отказался от этой идеи, так как пришел к выводу
«о плохом качестве русских кораблей, и, кроме того, русские, которым ни в коем случае нельзя показывать нашей собственной слабости, не согласятся» [35].
В начале 1940 года немцы предприняли еще одну попытку приобрести подводные лодки за рубежом. В частных переговорах представителей ВМС Германии с помощником военного атташе Эстонии последний заявил, что его страна готова передать две свои подводные лодки в случае, если с этим согласится СССР. Этого, как известно, не произошло [36]. Рассматривался также вопрос получения средств на строительство подводного флота от продажи в СССР линейных кораблей «Бисмарк», «Тирпиц», тяжелых крейсеров «Принц Ойген», «Зейдлиц», «Лютцов», корабельного артиллерийского вооружения и другой военно-морской техники. 8 декабря 1939 года во время доклада Редера Гитлер принял решение отказаться от продажи СССР тяжелых крейсеров «Принц Ойген» и «Зейдлиц», а также башен линейных кораблей «Н» и «I» [37]. Вопрос о продаже линейного корабля «Бисмарк» упирался в нерешенную проблему его стоимости и также был отложен. Что послужило причиной того, что надводные корабли, за исключением тяжелого крейсера «Лютцов», Германия не продала СССР? Скорее всего – серьезное ухудшение положения Великобритании в войне, а затем – начало подготовки Германии к непосредственному вторжению на Британские острова, что требовало мощной его поддержки и обеспечения десанта со стороны ВМС. Тем не менее, переговоры с СССР о продаже кораблей и вооружения продолжались [38]. Как записал в своем дневнике гросс-адмирал Редер 23 февраля 1940года,
«во время переговоров в Москве Сталин указал, что требуемые 38-см и 28-см башни предполагаются для строящихся кораблей [39]: он осведомился, будет ли еще возможна (их) установка».
16 июля 1940 года Гитлер издал директиву № 16 – «Приготовление для вторжения в Англию» – операция получила название «Seelowe» – «Морской лев». Одновременно им были даны указания по разработке плана нападения на СССР («Барбаросса»).
Суть планируемых действий против Великобритании вполне соответствовала доктрине крейсерской войны и сводилась к распылению сил английского флота и созданию временного господства в проливе между материком и Британскими островами, поддерживаемого действиями авиации в течение времени, которое требовалось для высадки и обеспечения десанта. Подготовку операции «Морской лев» первоначально планировали завершить к 15 августа 1940 года, а начало ее проведения устанавливалось в зависимости от сроков завоевания господства в воздухе. Успех действий германских сухопутных войск на английской территории ни у кого не вызывал сомнения.
«В 1940 году армия вторжения примерно в 150000 отборных солдат могла бы произвести смертельное опустошение в нашей среде»,
– так оценил премьер-министр Великобритании У. Черчилль наступательные возможности Германии в тот период на закрытом заседании палаты общин 23 апреля 1942 года.
Продолжая, в соответствии с планом войны, активные действия на морских торговых коммуникациях Великобритании, германский флот отвлек на себя значительные силы [40]. Первое же сообщение о нападении на английское торговое судно у берегов Бразилии броненосца «Адмирал граф Шпее» вызвало некоторое замешательство в британском адмиралтействе. Оно не только вернуло все только что вышедшие из гаваней конвои и одиночные транспорты, но и задержало в зарубежных портах выход всех судов – в итоге, в течение целой недели в Англию не прибыло ни одного транспорта из иностранных вод. В результате ухудшения обстановки на всех театрах военных действий создалась чрезвычайно напряженная ситуация для экономики Великобритании. Само ее существование оказалось под вопросом. В английской печати в конце 1940 года публиковались пессимистические прогнозы, что до капитуляции Франции потери Англии в судах от атак надводных и подводных рейдеров составляли 25 кораблей в неделю, а в последнее время – 60.
«Как не велико судостроение в Англии, оно не в состоянии покрыть ежедневные потери флота»,
— писали английские газеты [41].
Оценивая военно-политическую ситуацию в мире, начальник Главного морского штаба ВМФ СССР адмирал И. С. Исаков отмечал в тот период, что
«в данный момент мы опять присутствуем, бесспорно, при кризисе Англии. Нельзя предсказать – выйдет Англия из этого кризиса или нет…» [42]
26 ноября 1940 года агентство Рейтер передало из Нью-Йорка: 25 ноября английский посол лорд Лотиан в Вашингтоне дал в узком официальном кругу интервью:
«1941 год для Англии будет тяжелым годом. Англия будет иметь нужду во всех видах военных материалов и, возможно, будет вынуждена обратиться за финансовой помощью к США, так как… золотые запасы и ценные бумаги почти все израсходованы». [43]
Итак, успех германской крейсерской войны был налицо. Однако вторжение на Британские острова не состоялось, и практика крейсерских действий стала давать сбои. Непосредственной причиной срыва операции «Морской лев» явились неудачи германских ВВС в борьбе за господство в воздухе с английской авиацией.
При планировании операции «Барбаросса» Редер предлагал отложить нападение на СССР до окончания войны с Англией, исходя из того, что военно-морскому флоту Германии ее политическим руководством по-прежнему предлагалось сосредоточить свои основные усилия против Англии. В стратегическом плане флоту отводилась второстепенная роль, а это не могло не сказаться на обеспечении ВМС всем необходимым – материально-техническими и людскими ресурсами, на выполнении кораблестроительных программ и т.д.. Поэтому правильнее считать, что кризис германской теории крейсерской войны связан с провалом плана вторжения на Британские острова и началом подготовки планов нападения на СССР, то есть с переносом центра тяжести войны с морского на сухопутный театр военных действий, а не со сменой главнокомандующих ВМС в 1943 году. Сменив Э. Редера на этом посту, гросс-адмирал Карл Дениц не отказался от теории крейсерской войны, возложив ее применение в основном на подводные лодки.
Однако максимального успеха германские подводные лодки добились еще до смены главнокомандующих – в ноябре 1942 года, когда они потопили 118 судов валовой вместимостью 743 321 брт, после чего эффективность их действий стала неуклонно снижаться. В мае 1943 года число погибших подводных лодок Германии впервые за всю войну превысило число вновь построенных, причем на 43 погибшие подводные лодки пришлось лишь 47 потопленных транспортов (272840 брт). И хотя с октября 1944 года количество потопленных транспортов и, соответственно, валовый тоннаж стали расти (с 7000 брт – до 70000 брт в апреле 1945 года), уже с июля 1943 года союзники строили судов больше, чем германские ВМС могли потопить. Планам Деница по развертыванию строительства в 1943 году 2400 подводных лодок, 40 миноносцев и большого числа хорошо вооруженных малых кораблей, быстрому захвату стратегической инициативы на море не суждено было сбыться [44]. Никакие изменения в теории и практике морской войны, которая велась в основном против Великобритании, уже не могли повлиять на общий ход сражений на главном театре войны – сухопутном, против СССР, где перемалывалась основная часть всех ресурсов Германии. Сам Гитлер еще 17 января 1943 года в своей беседе с представителем ВМС в Ставке вице-адмиралом Т. Кранке высказывался, что необходимо
«ясно понять, что эта подводная война будет бесполезной, если мы не сможем победить Россию на востоке» [45].
Утверждение, что в войне с Советским Союзом германская морская стратегия потерпела крах, было бы неверным – война с СССР предопределила кризис и способствовала краху германской морской стратегии, направленной против Великобритании. Действуя против СССР, германский флот выполнял задачи только оперативного и оперативно-тактического характера и, используя малейшие промахи и растерянность советского командования, особенно в начальный период войны, добился определенных успехов в активных минных постановках и нарушении коммуникаций. Даже в 1943 году, уже после так называемого кризиса германской морской стратегии, немецкие корабли продолжали небезуспешно действовать в Крыму, осуществив продолжавшуюся более месяца (ноябрь-декабрь 1943 года) при подавляющем превосходстве на море советского Черноморского флота ближнюю блокаду Эльтигенского плацдарма. Заслуживает внимания поддержка германским флотом и эвакуация им своих войск из Прибалтики и Северной Норвегии в 1944-1945 годах, когда использовались и крупные надводные корабли, а советское военно-морское командование не оказывало им должного противодействия. Германские морские коммуникации на Балтике, Черном море и на Севере действовали в прибрежных районах вплоть до окончания боевых действий. Движение германских судов, эвакуировавших окруженную в Латвии группировку войск, продолжалось до 18 мая 1945 года. По докладу разведуправления Главного морского штаба ВМФ СССР, к 18 мая ни один германский боевой корабль из числа действовавших на морских театрах Советского Союза не сдался нашему командованию. Сдались только вспомогательные суда – 19 буксиров, 9 транспортов, 88 мотошхун, 2 катера, 4 плавдока, 12 различных барж, в том числе 1 минная и 1 десантная [46] (таблица).
Анализ исторических материалов и архивных документов, касающихся теории и практики использования в минувшей войне нашим противником военно-морских сил, позволяет сегодня пересмотреть многие оценки, ставшие стереотипом в отечественной военно-морской истории. В частности, тезисы о догматичности и авантюристичности германской предвоенной военно-морской теории, о поверхностном учете немецкими адмиралами опыта первой мировой войны, недооценке ими подводных лодок, авиации и разнородных сил флота, о ничтожной роли крупных надводных кораблей германского флота в войне на море, о так называемом крахе теории крейсерской войны и т.д..
Германская военно-морская теория, официальным представителем которой являлся гросс-адмирал Э. Редер, предусматривала строительство сбалансированного флота, в котором важная роль для завоевания господства в Атлантике отводилась как крупным надводным кораблям, так и подводным лодкам. Нацистам, уверенным в своем превосходстве на суше и в воздухе, не хватило времени, а затем и средств для выполнения программы строительства нового флота. Операция «Морской лев» в 1940 году была сорвана, главным образом, усилиями английской авиации, а последующие неудачи германских ВМС, в частности подводных лодок, объяснялись не только переносом основных военных усилий Германии на Восточный фронт, но также и общим превосходством на море флотов Великобритании и США.
Германское военно-морское командование вполне реально оценивало собственные шансы при подготовке к операции «Морской лев», а позднее – в использовании сил флота на советских морских театрах, где проявило необходимые энергию и умение. Характерно, что еще до начала Великой Отечественной войны советское военно-морское командование отнюдь не заблуждалось в оценке профессионализма германских адмиралов и считало, что доктрина крейсерской войны наиболее точно соответствует экономическим возможностям Германии и способствует полному раскрытию ее военного потенциала. Делая выводы в своем докладе «О характере современной войны и операций на море» на сборе командующих флотами и флотилиями 2 декабря 1940 года, адмирал И. С. Исаков отмечал, что
«у нас некоторые военные доктрины… сделали рецептом на все случаи жизни…, ряд положений в теории владения морем имеется рациональных. Нельзя эту теорию принять во всех случаях жизни, когда она в основном устарела, как рецепт, также нельзя хаять ее сверху донизу, как анафему… Как раз практика жизни, опыт показали, что немцы впервые сумели выйти из-под морального пресса этой доктрины, нарушили ее… с умом».
К сожалению, во время войны в своем открытом труде «Военно-Морской Флот СССР в Великой Отечественной войне» (1944 год) адмирал И. С. Исаков, в духе пропагандистских приемов того времени, предал гласности не только действительные, но и мнимые неудачи германского военно-морского флота и его командования.
После объявления о капитуляции Германии часть остававшихся в строю кораблей и подводных лодок уничтожили собственные экипажи. Все остальные корабли, подводные лодки и вспомогательные суда, если они не уничтожались в соответствии с решениями Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 года) по репарациям в 1945-1948 годах вошли в состав флотов Соединенных Штатов Америки, СССР, Великобритании, Франции, Норвегии, Дании и Югославии. Оставшиеся после раздела немецкого флота тральщики и катерные тральщики разных типов были сведены в эскадру немецкой минно-тральной службы (Deutsche Minenraumdienst Leitung – DMRL), которая точно так же, как после окончания первой мировой войны, занялась уничтожением минных заграждений на морских коммуникациях под надзором союзников. Так закончил свое существование Кригсмарине – военно-морской флот нацистской Германии.
[30] Второй тяжелый крейсер – «Блюхер» проходил ходовые испытания и в конце сентября 1939 года был принят в состав ВМС. – Реrtеk I. Od Reichsmarine do Bundesmarine. 1918—1965. Poznarf, 1966. S. 157.
[31] Подводные лодки начали боевые действия против английского и французского судоходства в первый день войны: в ночь с 3 на 4 сентября 1939 года подводная лодка U-30 потопила пассажирский лайнер «Атения».
[32] Совещания германского Главного командования по военно-морским вопросам с 1939 по 1945 год/Пер. с англ. Л.: ЦВМБ, б/г. С. 27. (Fuhrer Conferences on Naval Affair 1939 – 1945//Brassey’s Naval Annual 1948. London – New-York.)
[33] Начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии в 1938-1945 годах.
[34] Кроме этого выяснялась возможность использования германскими кораблями советских портов. Северного морского пути и строительства у Мурманска германской базы «Basis Nord». – Совещания германского Главного командования по военно-морским вопросам с 1939 по 1945 год. С. 37, 42, 112.
[35] Там же. С. 37—38, 44, 65.
[36] Там же. С. 113.
[37] По мнению Редера, чтобы построить корабли подобного типа, советской кораблестроительной промышленности требовалось не менее шести лет. Совещания германского Главного командования по военно-морским вопросам с 1939 по 1945 год.
[38] Летом 1940 года между представителями СССР и Германии шли переговоры о продаже Советскому Союзу тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер». – ЦВМА, ф. 43, оп. 00466, д. 17а.
[39] Для модификаций линейных кораблей типа «Советский Союз» и тяжелых крейсеров типа «Кронштадт». Кроме того, иа одном из заложенных легких крейсеров типа «Чапаев» предполагалось установить немецкие 150-мм орудия главного калибра и 105-мм зенитные орудия. – ЦВМА, ф. 2, оп. 1, д. 5, лл. 3, 12, 13.
[40] В 1939 году для противодействия четырем рейдерам (броненосцам «Адмирал граф Шпее» и «Дойчланд», линейным кораблям «Шарнхорст» и «Гнейзенау») англичане создали девять поисково-ударных групп в составе 28 кораблей, а в конце 1940 года против десятка надводных рейдеров Германии действовало уже более 100 боевых кораблей (в том числе линейные корабли и авианосцы) и вооруженных судов.
[41] РГАВМФ, ф. р-92, оп. 2, д. 757, л. 54.
[42] Там же. Д. 757, л. 45.
[43] Там же. Д. 769, л. 256.
[44] За время войны выделение финансовых средств в Германии на строительство боевых кораблей снизилось более чем вдвое – с 12,1 % от суммы всех ассигнований в 1942 году до 5,6% – в 1944-м и уступало расходам на производство самолетов – 45,9%, боеприпасов – 25,4% и танков – 8,3%. – Максимов С. Н., Пензин К. В. Военно-морское искусство флотов капиталистических государств во второй мировой войне. Л.: Изд. ВМОЛА, 1962. С. 10.
[45] Краузе Р. Е. Германский военно-морской флот под объединенным командованием во второй мировой войне / Пер. с англ. Л.: ЦНПБ ВМФ при ЦВМБ. С. 11.
[46] ЦВМА, ф. 2, оп. 1, д. 95, л. 45, 46.
источник: Е. Ю. Кобчиков «20-Й ВЕК: ВОЙНА НА МОРЕ Кораблестроение и военно-морская теория Германии в 1920-1945 годах» сборник «Гангут» вып.9, стр.106-115
