Ирландские войны. Часть XXVI Гибель графа Десмонда
Содержание:
При всей успешности политики Ормонда, который не только вешал мятежников, но и щедро раздавал помилования, не у всех в английской администрации Ирландии она находила понимание. Даже при том, что граф педантично следовал указаниям Елизаветы, недовольное брюзжание за спиной Томаса Батлера не умолкало. Уже упоминавшийся нами среди оппонентов Ормонда сэр Уорхэм Сент-Лежер писал, что прощать мятежников глупо как минимум по двум причинам. Во-первых, окрылённые легкостью помилования, бунтовщики вполне способны устроить мятеж ещё раз. Во-вторых, амнистия мятежников — это просто плевок в лицо лояльным подданным.
«На переправе коней не меняют!»
Сэра Уорхэма совершенно не устраивало, что слава победителя Десмонда достанется одному Ормонду. По этой причине он регулярно забрасывал коллегию лордов-юстициариев и саму королеву разнообразными «яркими» идеями, которые, по мнению Сент-Лежера, могли ускорить подавление мятежа. Когда Уоллоп и Лофтус отклонили прожект сэра Уоллопа запугать повстанцев показательными казнями высокопоставленных заложников, Сент-Лежер ударился в другую крайность. Он стал настаивать на помиловании Десмонда. Сент-Лежер напомнил в письме королеве, что в своё время «в далёкие 1540-е» король Генрих VIII заключил «позорный мир с дикарями по принципу — все земли будут возвращены их кланам, если они преклонят колено пред Генрихом VIII». В результате такого «всепрощения» Пэйл на довольно длительный срок (до 1560-х) избавился от ирландских набегов и войн.
Священник благословляет ирландского вождя перед набегом
Даю любую из своих рук на отсечение, — писал Сент-Лежер Елизавете, — что помилование Десмонда сразу же погасит восстание. А когда он выступит вновь (ведь предатели не меняются, да и мы можем этому помочь, присылая подставных шпионов), мы легко можем его схватить и просто отрубить ему голову. Награда сразу же найдёт своего героя.
По сути, Сент-Лежер предлагал убаюкать графа королевским прощением, а потом схватить мятежника и казнить. В общем, «обещайте что угодно, вешать будем потом». Елизавета посчитала этот совет «бесчестным» и отказалась ему следовать. Однако постоянная критика Ормонда со стороны разных администраторов в Ирландии заставляла королеву относиться к действиям графа достаточно предвзято. Лорд-юстициарий Генри Уоллоп и секретарь Джеффри Фэнтон, «терзаемые честолюбием и высокомерием Ормонда», давили на «любимую мозоль» королевы — расточительность правителя Манстера. Они сообщали в Лондон, что сэр Томас, мол, окружает себя повсюду большой роскошью, тратит отпущенные казной деньги без счёта, заваливает серебром союзников и вассалов, а также ведёт разгульный образ жизни. Уолсингем, который являлся патроном Ормонда, буквально умолял графа покончить с восстанием как можно скорее, дабы «жадность Её Величества не возымела своего обычного действия и не заставила королеву отстранить вас от дел».
В деле отстаивания кандидатуры Ормонда для окончательного решения «ирландского вопроса» Уолсингему помогал Берли, считавший, что быстро подавить мятеж на острове способен лишь Томас Батлер. Дело дошло до того, что Берли стал практиковать перехват и тайную перлюстрацию писем, отправленных из Ирландии на имя королевы, в результате чего значительная часть порочивших Ормонда кляуз до Елизаветы просто не дошла!.. Особенно трепала королеве нервы корреспонденция Сент-Лежера, не стеснявшегося в выражениях относительно Ормонда. Подметивший этот нюанс Берли письма сэра Уорхэма стал не просто перехватывать и читать, но и отсылать обратно в Ирландию по адресу:
«Килкенни, резиденция графов Ормондов, сэру Томасу Батлеру, до востребования».
Герб графов Ормондов на воротах дворца в Килкенни
Ормонд, ознакомившись с письмами Сент-Лежера, сообразил, что отныне все его дальнейшие переговоры с Десмондом будут выглядеть как «Томас Батлер склоняет мятежника к капитуляции перспективой дарования королевского прощения и тем самым выполняет гениальный план сэра Уорхема». Допускать такое граф Ормонд не собирался. Взбешённый, он прервал свою переписку с лидером повстанцев. Кроме того, Томас Батлер заявил, что до тех пор, покуда он является лордом-заместителем Манстера, никакой пощады Десмонд не дождётся. Далее Ормонд направил королеве и Уолсингему целый меморандум, главным посылом которого было следующее: все эти разговоры о возможности помилования Десмонда становятся известными в Ирландии, тем самым подкрепляя уверенность Джеральда Фитцджеральда в том, что в конце концов он получит прощение. Поэтому граф капитулировать не торопится, а подавление мятежа затягивается.
Исходя из этого, Ормонд декларировал: раз определились, что прощаем всех, кроме Десмонда, то давайте этого курса и придерживаться. Приняли одну стратегию — надо ей следовать. Если стратегия не устраивает — ну хорошо, давайте остановимся, обсудим, что мы хотим достичь и какими методами, определим совокупность последующих действий, после чего станем реализовывать новую стратегию. Главное — прекратить бросаться из крайности в крайность и чётко придерживаться правила, что «на переправе коней не меняют».
«Да ты и так давно почти покойник»
Пока в Лондоне переваривали меморандум правителя Манстера, сам Ормонд в точном соответствии с просьбой Уолсингема прочёсывал Керри, пытаясь перехватить Джеральда Фитцджеральда. Как мы помним, отряд Десмонда сократился до совершенно микроскопических размеров, поэтому отыскать мятежного графа на большой территории оказалось очень непросто.
Устраивая облавы и засады, Ормонд прошёл через Типперэри, Лимерик и Керри. Затем заглянул в Касл-Айленд, Каслмейн и Динг, предполагая, что Десмонд решит бежать по морю «к своим заморским господам или к собаке-папе». Везде на своём пути Томас Батлер заставал полностью разорённую землю. Так, в Каслмейне не сохранилось ни одного целого здания — большая часть города представляла собой руины. В Дингле отряду Ормонда пришлось «ночевать под звёздами, поскольку в селении не оказалось ни одного здания с крышей». В разнесённом вдребезги Кланрикаре к нему на коленях приползли представители септа О’Салливанов, заверяя в своей верности королеве и прося даровать им королевское помилование. Ормонд решил так — у тех, кто принимал участие в мятеже, он примет по пять заложников, а те, кто в мятеже не участвовал, дают клятву верности и — на свободу с чистой совестью! В пламенной речи правитель Манстера призвал ирландцев «перековать мечи на орала» и начать возделывать землю, «которая истосковалась по крепкой руке и хорошему плугу».
Гоняясь за Десмондом, Томас Батлер не забывал при случае пнуть и «злословного» сэра Уорхема. Так, достигнув Кинсейла, Ормонд отписал Уолсингему:
«Я не встретил никакого сопротивления. Все радушны, исключая лишь засевшего в Корке Сент-Лежера, который, по слухам, выпивает в день по бутылке виски, перед тем как начать писать свои длинные лживые письма».
Застолье аристократа в Ирландии
В начале августа вышеупомянутый сэр Уорхэм кратко сообщил Ормонду, что, согласно донесениям лазутчиков, Десмонд пересёк Шеннон и сбежал в Шотландию. Проведённое по горячим следам лордом-заместителем расследование быстро доказало, что донесение Сент-Лежера не соответствовало истине. Намеренно ли ввёл Сент-Лежер Ормонда в заблуждение или сам добросовестно ошибался — неизвестно. Но разведка Томаса Батлера вскрыла присутствие Десмонда: он находился в Керри, к северу от Каслмейна, в горном уголке, где берёт начало река Блэкуотер. Ормонд был уверен, что беглеца рано или поздно «сдадут» свои же. Однако люди Десмонда, к удивлению сэра Томаса, продолжали сохранять верность своему господину.
Остатки отряда Десмонда с военной точки зрения никакой опасности для англичан уже не представляли. Памятуя, как Елизавета страстно старается экономить на всём, на чём только можно, Ормонд решил, что настала пора распускать полки. Войско в Манстере лорд-заместитель сократил с 1000 человек до 600, от которых должно было остаться 200 после поимки или смерти Десмонда. Но тот упрямо не ловился и не помирал!
Лорд Роше несколько недель шёл по следу мятежного графа, однако тому в конце концов удалось ускользнуть. Единственным, кто попался при этом в плен к англичанам, стал капеллан Десмонда. Ормонд проинформировал Берли о случившемся:
«С этим капелланом я имел потом часовую беседу с глазу на глаз и попытался узнать тайны, лежащие у него на сердце, используя для этого как честные, так и грязные средства».
Хотя к священнику были применены пытки, ничего путного из него вытрясти Ормонду так и не удалось.
1 ноября был настигнут и убит Горан МакСуини, капитан галлогласов Десмонда. Ормонд в честь этого события устроил салют из аркебуз и мушкетов. Пока англичане отмечали свою «викторию», Десмонд с оставшимися у него людьми в который раз оторвался от преследования.
Скорее всего, Джеральд Фитцджеральд мог бы ещё незнамо сколько бегать по лесам и горам от Ормонда, если бы не очередная случайность. Вконец одичавшая и изголодавшаяся свита Десмонда подбила своего вождя на вылазку. 9 ноября насчитывавший не более 20 человек отрядик повстанцев неподалеку от Трали атаковал владения септа Мориса О’Мориарти. Дом Мориса повстанцы ограбили, а над его женой и детьми варварски надругались. Отступая, люди Десмонда увели с собой стадо из 40 коров. Скотина оставляла позади себя хорошо заметную вытоптанную полосу, так что у О’Мориарти, вместе с дюжиной солдат и десятком кернов пустившегося в погоню за мятежниками, проблем с выслеживанием Десмонда никаких не имелось.
В ночь с 10 на 11 ноября 1583 года в лесах Гланагенти, примерно в пяти милях к востоку от Трали, Оуэн О’Мориарти поднялся на холм и при лунном свете увидел внизу глубокую лощину, в которой паслись пропавшие коровы. Чуть дальше находилась жалкая хижина, сквозь проём двери которой был виден горевший внутри очаг. Преследователи окружили хижину и с рассветом, перебив дозорных, ворвались в неё. Застигнутый врасплох, ещё не до конца проснувшийся Джеральд Фитцджеральд закричал: «Не убивай меня, я граф Десмонд!», на что Оуэн О’Мориарти ответил: «Да ты и так давно почти покойник и теперь будешь пленником Её Величества и графа Ормонда, лорда-заместителя Манстера».
Гибель графа Десмонда
Далее произошло следующее. Если верить «Анналам Четырёх Мастеров», граф не мог идти, и солдатам О’Мориарти пришлось тащить его на руках. Однако вскоре оставшиеся в живых люди Десмонда пришли в себя и попробовали отбить своего вождя. Не желавший допустить этого Оуэн приказал своему лейтенанту О’Келли «просто на всякий случай» отрубить пленнику голову, что, мол, лейтенант тут же и сделал.
Эта версия вызывает определённые сомнения, потому что соотношение сил явно было в пользу О’Мориарти. Гораздо более логичным выглядит желание О’Мориарти воздать Десмонду по заслугам за нападение на дом Мориса, а заодно избавить себя от необходимости присматривать за важным пленником.
Голову Джеральда Фитцджеральда O’Мориарти доставили в Каслмейн, а оттуда в столицу графства Килкенни. Потом жуткий трофей отправили королеве как доказательство, что тот, «кто повсюду распространял ложь и скверну в Манстере, теперь мёртв, а голова его торчит на Лондонском мосту». В Корке выставили на копьях отрубленные руки Десмонда. То, что после всей этой расчленёнки осталось от тела графа, было похоронено в фамильной часовенке Джеральдинов.
Морис O’Мориарти как глава септа, претерпевшего от мятежников, но при этом покаравшего Десмонда, получил от английских властей 1000 фунтов серебра и жалованье в размере 20 фунтов в год. Свой жизненный путь Морис закончит на виселице в Тайберне, но это, как говорится, уже совсем другая история…
Призрак в серебряных сапогах
Что ж, второе восстание Десмонда, ставшее первым этапом Тюдоровского завоевания Ирландии, наконец-то закончилось. По сути, смерть Джеральда Фитцджеральда провела жирную черту между средневековой Ирландией и Ирландией Нового времени. Покойный граф, будучи человеком достаточно скромных талантов и англо-ирландским дворянином, выступил против королевской власти именно как вассал против сеньора. Однако второе восстание Десмонда приобрело настолько широкий размах, что в народной памяти Джеральд Фитцджеральд остался как один из национальных героев борьбы ирландцев за независимость. С исторической точки зрения такая трансформация образа Десмонда выглядит достаточно комично, ведь на деле граф во время восстания преследовал исключительно свои местечковые интересы. Он был готов отдать власть в Ирландии хоть папе, хоть испанскому королю. Вернуться под власть Англии Десмонд тоже был не против, лишь бы ему вернули его титулы и земли.
Ныне Джеральд Фитцджеральд занимает важное место в пантеоне ирландских героев. Говорят, иногда призрак англо-ирландского графа, восседающий в серебряных сапогах на призрачном коне, поднимается ночью из вод ЛохГура, и поступь его лошади, особенно когда с моря дует западный ветер, заставляет дребезжать оконные стёкла в Дингле, а жители графства Керри и поныне водят в такие ночи туристов «послушать вой Десмонда».
Памятник на месте, где был обезглавлен граф Десмонд
В результате второго восстания Десмонда Манстер оказался полностью разорён. К тому же он обезлюдел, потеряв, по разным данным, от 30% до гигантских 70% своего населения. До сих пор историки спорят о людских потерях в Манстере и Ленстере в этот период. Считается, что накануне начала второго восстания Десмонда на Изумрудном острове проживало 1-1,2 миллиона человек. К тому дню, когда O’Мориарти доставили голову Десмонда в Каслмейн, население Ирландии из-за сражений, болезней и голода уменьшилось как минимум на 100 тыс. человек, а как максимум – на 300 тыс.
Разорение Манстера подтолкнуло Елизавету I к реинкарнации идеи о «плантациях». На опустевшие земли, фактически избавленные от ирландского населения, хлынули английские и шотландские колонисты. Причём это были не только добровольцы, но и переселяемые насильно фермеры. Англичане очень боялись, что на опустевших ирландских территориях смогут обосноваться испанцы. Чтобы избежать этого, обезлюдевшие земли массово конфисковались Короной и продавались по пенни за акр, то есть почти за копейки. Вскоре (1588 год) английское население в Манстере уже составляло 3-4 тысячи человек, а общее население Манстера выросло до 30 тысяч человек.
По мнению Елизаветы и её правительства, почти все проблемы, связанные с Ирландией, остались позади. Измена подавлена, главный смутьян уничтожен, так что теперь на Изумрудном острове надолго воцарятся тишь да благодать — по крайней мере, так казалось королеве, Уолсингему и Берли. Разумеется, все они ошибались.
источник: https://fitzroymag.com/right-place/irlandskie-vojny-chast-xxvi/
