Читаю жж коллеги Влада Лаврова и решил, что сегодня один из его рассказов стоит выложить на сайт.
Одним летним дачным вечером, мы с Серегой сидели на скамейке поселкового футбольного поля и, попивая холодное пиво, лениво болели за местную команду.
— Лучше бы купаться пошли, — сказал я, когда счет стал 4-0 не в нашу пользу.
— Позор! – крикнул в поле Серега.
В этот момент к нам подошел запасной игрок и спросил:
— Ребят, мне сказали, что вы поисковики по войне.
— Не соврали. И не только по войне. А что, наклевывается интересное дельце?
— У моей бабушки в деревне Т*, на огороде закопаны четыре немца. Она очень старая и хочет перед смертью их оттуда…
— Изъять?
— Ну да. Говорит, они к ней приходят по ночам и просят отпустить их обратно в Дрезден.
— А их что, твоя бабуля насильно удерживает? Пусть идут. У них что, ног нет?
Парень подумал, будто мы смеемся над ним и стушевался.
Так оно, собственно и было. Дело в том, что в каждой деревне обязательно есть люди, которые точно знают где зарыты сундуки с сокровищами и прочие янтарные комнаты. Правда, сами они, почему то, не спешат прибирать их к рукам. Так же они могут показать, где стоят танки “Тигр” и лежат целехонькие “Мессершмитты”. На вопрос “где”, они проводят по горизонту пальцем – там, мол, кормильцы.
Поэтому, понятно, верить выжившей из ума старухе не приходилось. С другой стороны, было в этой истории, нечто необычное.
— Не обижайся, пацан, — сказал я уходящему парню. – Как точно твоя бабуля сможет показать место?
— Пальцем покажет.
— Интересно. Мы приедем на следующие выходные.
Обменявшись телефонами, мы расстались. Но уже через пять дней – встретились вновь. У его бабули.
Деревня, как деревня. Огород, как огород. Теплицы, грядки с картошкой, морковью и луком. Клумбы с цветами. Вокруг бегают детишки, а на соседнем огороде молодая семейка жарит шашлык.
Бабулю привели под руки.
— Вот здесь сынки, — указала она рядом с облепихой. – Заберите их Бога ради. Раньше бандитами были и сейчас покоя не дают. Похороните их… по человечески. Простила я их уже – пусть возвращаются домой.
Всех четверых накрыло одним снарядом. Это она хорошо помнила.
— Было, сынки, зимой. В сенном сарае земля не промерзла, там их и закопали. Вот здесь он стоял.
Перед выездом я посмотрел кое-какую информацию, а потому мог точно назвать дату смерти этих немцев (если они, конечно, существовали) – 9 декабря 1941 года.
В указанном бабулей месте, щуп упрямо упирался в “материк”. Зато в шести метрах глубинник известил всех о наличии большого железа. Проверили щупом – он провалился по самую рукоятку. Яма была здесь.
Отправив бабушку и зевак отдохнуть в дом, мы принялись за работу.
Первой, на метровой глубине, показалась каска. Она была без хозяина.
Практически сразу, нам улыбнулся первый ганс.
У него, кстати, имелись золотые зубы. Потому и послал издалека наблюдавшего внучка, спросить бабушку – не собирает ли она приданное для какой ни будь своей праправнучки?
— Ей от них ничего не надо, — сказал он, прибежав обратно.
— Тогда придется отпустить его в Дрезден с ними, — констатировал Серега.
Следом показался еще один.
А потом еще и еще. Последний был без золотых зубов, но зато с жетоном.
Из него следовало, что он из 10 роты 118-го пехотного полка. Быстрое гугленье подтвердило, что 118 полк действительно ошивался в этих местах:
…а спустя ещё полчаса 24-я и 18-я кавалерийские дивизии прорвались с севера к шоссе на Клин в трёх километрах западнее Рогачёво и в упорном бою разгромили не успевший отступить 118-й полк 14-й немецкой мотодивизии.
Так же смертник указывал на то, что хоронили погибших не немцы – те бы ополовинили его.
Сложив останки в картофельные мешки и получив бабулину благодарность, мы уехали.
А на окраине нашего тихого деревенского кладбища, в орешнике, заново закопали их. Поставили даже небольшой крест – может он им как то поможет вернуться в родной Дрезден.
— Если доберетесь, то передавайте там, что больше не надо приезжать в Россию без туристических путевок, — сказал Серега.
— Согласен, — подтвердил Саня.
Я тоже был согласен.
