Исходя из немецких же наработок, скорее всего нечто пумообразное, с коротким 88-105мм стволом и пулемётом, максимум блиндажи или просто землянки ломать. У партизан же в лучшем случае охотничьи ружья и именные парабеллумы бывших хозяев. Вспомнилось некогда читанное: Сбыча мечт.
[spoiler title=» «]

Алек­сей Ива­кин. Сбы­ча мечт

Му­зы­ка сту­ча­ла по вис­кам – тыц, тыц, тыц, – а огонь­ки гир­лянд иг­ра­ли по хру­сталь­ным кра­ям пе­пель­ни­цы.

Двое си­де­ли и раз­го­ва­ри­ва­ли.

– А я те­бе го­во­рю, что вер­махт не при­ни­мал уча­стия в во­ен­ных пре­ступ­ле­ни­ях! Эсэс – мо­жет быть! ?! А вер­махт – нет. Это же обыч­ные лю­ди! Как все! Как ты и я! Ну вот раз­ве те­бе в го­ло­ву при­дет ко­го-то про­сто так убить?

– Мне – нет, – пья­но мот­нул го­ло­вой со­бе­сед­ник. – А нем­цу, нем­цу мог­ло в баш­ку прий­ти та­кое?

– На­ци­о­наль­ность тут ни при чем! – Ора­тор был толст, оч­каст и ве­сел. – Вы­род­ки есть вез­де! Но за эту вы­ро­дость…

– Че­го? – уди­вил­ся то­щий, длин­ный и уны­лый.

– На этих вы­род­ков, – по­пра­вил­ся тол­стый, – все­гда най­дет­ся упра­ва. Вот смот­ри – ли­тов­цев, уби­вав­ших де­тей ло­ма­ми, да­же в СС не бра­ли. Ка­мин­ско­го с Дир­ле­ван­ге­ром рас­стре­ля­ли, ка­жет­ся. Да?

– Ты же у нас спец… Зна­чит, рас­стре­ля­ли, – со­гла­сил­ся то­щий.

– Так вот, о чем это я?

– О вер­мах­те! – под­нял ука­за­тель­ный па­лец то­щий.

– Они не пре­ступ­ни­ки! Ес­ли бы нем­цы за­во­е­ва­ли ста­лин­щи­ну, мо­жет быть, мы бы луч­ше жи­ли, да?

То­щий опять кив­нул. И уро­нил на джин­сы тол­стый шма­ток пеп­ла. Пе­пель­ни­ца про­дол­жа­ла бли­стать от­блес­ка­ми ве­се­лья.

Тыц-тыц-тыц-тыц!

– Жаль, жаль! – вдруг всхлип­нул тол­стый и об­хва­тил го­ло­ву ру­ка­ми.

– Что жаль? – То­щий был все же чуть трез­вее.

– А ведь пи­ли бы сей­час не бал­тий­ское пой­ло, а на­сто­я­щую «Ба­ва­рию»! И жи­дов бы у вла­сти не бы­ло бы!

– Так ты возь­ми «Ба­ва­рию»! – ши­ро­ко мах­нул ру­кой длин­ный. – Я вро­де ви­дел в ме­ню!

– Во-пер­вых, она до­ро­гая. Во-вто­рых – нена­сто­я­щая! Она тут, в Вол­го­гра­де, де­ла­ет­ся. У «Крас­но­го Ок­тяб­ря».

Он осто­рож­но уда­рил пух­лым ку­лач­ком по сто­лу. Ста­ка­ны не со­дрог­ну­лись. А по­том при­шло вне­зап­ное опья­не­ние.

– Лан… Я дмой… – про­бор­мо­тал то­щий. – И так же­на на­ру­га­ет­ся, что с за­пхом пр­шол.

– Иди… – со­гла­сил­ся тол­стый. – А я по­си­жу еще. Мно­го ду­мать на­до!

То­щий под­нял­ся и – ед­ва не опро­ки­нув стул – по­ша­тал­ся к вы­хо­ду.

Тол­стый мах­нул сна­ча­ла ему ру­кой, по­том офи­ци­ант­ке:

– Еще по­лит­ра, пжал­ста…

И за­ку­рил.

По­том при­крыл гла­за.

Тыц-тыц-тыц-тыц!

Ну а на са­мом де­ле бух­гал­тер Бо­ря Вол­ков очень со­жа­лел, что нем­цы не взя­ли то­гда Моск­ву. При­шел бы ко­нец этой про­кля­той Рос­си­я­нии под смеш­ным на­зва­ни­ем эсэс­э­э­рия. Или на­о­бо­рот? Да ка­кая раз­ни­ца?!

Бо­ря за­крыл гла­за и пред­ста­вил…

Фа­кель­ное ше­ствие по Крас­ной пло­ща­ди…

Марш эсэсов­цев, че­ка­ня­щих шаг по Двор­цо­вой…

Гроз­ный «Хорст Вес­сель» в шесть утра над всей Ев­ро­пой…

Па­мят­ни­ки «Тиг­рам» на без­бреж­ных про­сто­рах Рус­слан­да…

Ги­гант­ские го­ло­вы немец­ких сол­дат на гра­ни­це с Си­би­рью…

Эс­те­ти­ка Тре­тье­го рей­ха за­во­ра­жи­ва­ла, при­вле­ка­ла, за­ча­ро­вы­ва­ла! Ну по­че­му, ну по­че­му мы про­иг­ра­ли?!

Тыц-тыц-тыц-тыц!

– Бо­рис Вол­ков? – тро­нул пар­ня кто-то за пле­чо.

Он немед­лен­но от­крыл гла­за и уста­вил­ся на незна­ком­ца. А не… На дво­их незна­ком­цев. Оба бы­ли по­хо­жи. Креп­кие, строй­ные, го­лу­бо­гла­зые, с во­ле­вы­ми ли­ца­ми и му­же­ствен­ны­ми гла­за­ми. На­сто­я­щие арий­цы из «Три­ум­фа Во­ли».

– Раз­ре­ши­те? – И, не до­жи­да­ясь раз­ре­ше­ния, оба се­ли за стол.

– Вы – Бо­рис Вол­ков? – еще раз спро­сил один из незна­ком­цев.

– Да… А что? – нетрез­во, но твер­до от­ве­тил Бо­ря. Пре­да­тель­ски за­дро­жал в ве­нах ад­ре­на­лин.

– При­ят­но по­зна­ко­мить­ся, – дру­же­люб­но от­ве­тил незна­ко­мец. – Алек­сей. А это – Ва­ле­рий, – мах­нул он ру­кой на вто­ро­го.

Тот кив­нул. Мол­ча. Не улы­ба­ясь.

– Бо­рис, мы дав­но на­блю­да­ем за ва­ми…

– Мы? – ис­пу­гал­ся Бо­ря.

– Нет… Не ФСБ, – за­сме­ял­ся Алек­сей. Для се­бя его Бо­ря опре­де­лил как глав­но­го. – Мы…

И на­кло­нил­ся к уху Бо­ри.

Тот со­дрог­нул­ся еще боль­ше. Он слы­шал о «Вер­воль­фах», но ви­дел их впер­вые. Есте­ствен­но. «Вер­воль­фы» бы­ли зна­ме­ни­ты по всей стране – тер­ак­ты, уни­что­же­ние идео­ло­ги­че­ских про­тив­ни­ков – при­чем спо­со­ба­ми очень страш­ны­ми и по­рой шо­ки­ру­ю­щи­ми. Че­го сто­и­ло утоп­ле­ние в ка­на­ли­за­ции од­но­го очень вы­со­ко­по­став­лен­но­го чи­нов­ни­ка, ули­чен­но­го в во­ров­стве из Пен­си­он­но­го фон­да! Ро­лик был снят на ви­део и вы­ло­жен на Ю-Ту­бе. «Вер­воль­фы» ста­ви­ли це­лью воз­рож­де­ние на­ци­о­нал-со­ци­а­ли­сти­че­ско­го строя в Рос­сии. Имен­но – воз­рож­де­ние. Си­ло­ви­ки толь­ко раз­во­ди­ли ру­ка­ми и осво­бож­да­ли теп­лые крес­ла. Эли­ты безум­ство­ва­ли, на­род без­молв­ство­вал. И вот они тут…

Бо­ря об­ре­чен­но обер­нул­ся. Мир не из­ме­нил­ся внешне – лю­ди за со­сед­ни­ми сто­ли­ка­ми сме­я­лись, флир­то­ва­ли, на­пи­ва­лись, а вот он – кон­крет­но взя­тый Бо­ря Вол­ков – как буд­то по­пал в со­вер­шен­но дру­гой мир. Же­сто­кий, опас­ный, пах­ну­щий кро­вью и по­ро­хом. Арий­ский та­кой мир. Муж­ской. Не для бух­гал­те­ров.

– А как вы ме­ня… – про­ле­пе­тал он.

– Ва­ши ни­ки на раз­ных сай­тах – Вольф, Ко­роль Ар­тур, Гер­ман Ге­ринг, Ганс, Герр Оберст, Рус­слан­дер…

– Хва­тит, хва­тит… Я по­нял! – пе­ре­бил Бо­рис Алек­сея.

– Вы по­ка­за­ли се­бя непло­хим ана­ли­ти­ком с опре­де­лен­ным ли­те­ра­тур­ным да­ром. Мы бы хо­те­ли вам пред­ло­жить ра­бо­ту.

Бо­ря уди­вил­ся. Ему еще ни­кто и ни­ко­гда не пред­ла­гал ра­бо­ту. Бух­гал­те­ром по зар­пла­те в свою фир­му его устро­ил па­па про­шлым ле­том. Сра­зу по­сле окон­ча­ния ин­сти­ту­та.

Уди­вил­ся и об­ра­до­вал­ся. Блед­ность на ли­це мед­лен­но сме­ни­лась нор­маль­ным ро­зо­ва­тым от­тен­ком цве­та све­жей вет­чи­ны.

– Ааа… В чем ра­бо­та за­клю­ча­ет­ся? – спро­сил Бо­ря, об­лиз­нув все еще су­хие гу­бы.

– От­сле­жи­ва­ние в Ин­тер­не­те на­ших вра­гов. Вра­гов Рос­сии. Еже­не­дель­ные от­че­ты по их ра­бо­те. Сбор все­воз­мож­ных слу­хов по ба­зе. Это по­ка. Поз­же – по­смот­рим на ва­ши успе­хи и, воз­мож­но, пе­ре­ве­дем на бо­лее вы­со­кую долж­ность. Как ви­ди­те, ни­че­го кри­ми­наль­но­го.

– А ес­ли я не со­гла­шусь?

– Опла­та в ев­ро, – по­дал го­лос Ва­ле­рий. – Ты­ся­ча в ме­сяц. Чи­сты­ми.

– Ес­ли от­ка­же­тесь… – ми­ло улыб­нул­ся Алек­сей. Так ми­ло, что Бо­ря опять вспо­тел. – То­гда мы про­сто уй­дем и боль­ше ни­ко­гда вас не по­тре­во­жим. Жаль толь­ко, что ва­ши эмо­ци­о­наль­ные, силь­ные ста­тьи в за­щи­ту на­ци­о­нал-со­ци­а­лиз­ма оста­нут­ся пу­стым тре­пом. В но­вой Рос­сии вам ме­ста не бу­дет. Ей нуж­ны лю­ди де­ла, а не тре­па­чи.

– В ка­кой но­вой Рос­сии? – про­ле­пе­тал Бо­ря.

– Об этом вы узна­е­те, ес­ли…

– Я со­гла­сен! – по­чти всхлип­нул вко­нец про­трез­вев­ший Бо­ря.

– Вот и ла­душ­ки. Вот и хо­ро­шо! – опять улыб­нул­ся Алек­сей. – То­гда по­еха­ли?

– Ку­да? Я не мо­гу, ме­ня ма­ма ждет.

Му­жи­ки не вы­дер­жа­ли и рас­хо­хо­та­лись, пе­ре­гля­нув­шись.

А по­том вста­ли, гром­ко ото­дви­нув сту­лья, и по­шли к вы­хо­ду, про­дол­жая сме­ять­ся.

Бо­ря не вы­дер­жал это­го сме­ха и, вско­чив, по­бе­жал за ни­ми.

– Эй! А счет?! – по­чти под­прыг­ну­ла офи­ци­ант­ка.

Охран­ни­ки мо­мен­таль­но просну­лись на крик, Бо­ря, не гля­дя, бро­сил па­ру круп­ных ку­пюр на стол и по­чти по­бе­жал вслед за Алек­се­ем и Ва­ле­ри­ем, уже скрыв­шим­ся в две­рях.

Тыц-тыц-тыц-тыц!

«Успел, сла­ва Бо­гу!» – мельк­ну­ло в пух­ло­ще­кой го­ло­ве Бо­ри, ко­гда он уви­дел их – неспеш­но ку­ря­щих у неброс­ко­го ав­то­мо­би­ля. «Мас­ки­ров­ка!» – по­нял он и неуве­рен­но по­до­шел к муж­чи­нам.

Те мол­ча бро­си­ли окур­ки на ас­фальт, по­ли­ва­е­мый ок­тябрь­ским до­ждем, и ста­ли са­дить­ся. Алек­сей кив­нул Бо­ре на ма­ши­ну. И тот, ед­ва не упав, спо­ткнув­шись о бор­дюр, по­чти за­прыг­нул в зад­нюю дверь.

Еха­ли дол­го и мол­ча. Да­же му­зы­ка не иг­ра­ла. Бо­ря пы­тал­ся бы­ло за­го­во­рить, но ни Алек­сей, уве­рен­но дер­жав­ший руль, ни Ва­ле­рий не ре­а­ги­ро­ва­ли на его во­про­сы.

Го­род стал за­кан­чи­вать­ся. По­шли ка­кие-то ко­роб­ки пром­зо­ны, за­тем лес, за­тем они свер­ну­ли ку­да-то в тем­но­ту. Лишь бес­ко­неч­ный дождь оста­вал­ся тем же, что и пол­ча­са на­зад.

Влаж­ная тьма мол­ча­ла, оку­ты­вая ма­ши­ну и си­дя­ще­го в ней Бо­рю ват­ным оде­я­лом неопре­де­лен­но­сти и бес­по­кой­ства.

Вне­зап­но ма­ши­на оста­но­ви­лась.

– При­е­ха­ли. Вы­хо­дим, – ска­зал Ва­ле­рий.

Бо­ря шаг­нул но­во­мод­ным бо­тин­ком пря­мо в жир­ную грязь. Руг­нул­ся про се­бя и огля­дел­ся. Во­круг сто­я­ли мрач­ные ги­гант­ские зда­ния, раз­зявив­шие бес­сте­коль­ные хищ­ные про­емы чер­ных окон. Зда­ния бы­ли не то недо­стро­е­ны, не то за­бро­ше­ны. Где-то на вет­ру звя­ка­ла ка­кая-то же­стян­ка.

– Пой­дем, – ска­зал Алек­сей.

Бо­ря кив­нул и за­чав­кал гря­зью за ни­ми, неук­лю­же по­до­брав по­лы длин­но­го паль­то. Ка­кое-то стран­ное чув­ство ко­по­ши­лось в ду­ше, на­ме­кая ему – бе­ги! Бе­ги! – но он по­ни­мал, что это уже бес­по­лез­но.

По­том они за­шли в ка­кой-то про­ем в стене од­но­го из зда­ний. Под но­га­ми что-то про­тив­но за­хру­сте­ло. Так про­тив­но, что зу­бы за­ны­ли и в жи­во­те за­ур­ча­ло.

Ва­ле­рий ткнул паль­цем в сте­ну – что-то немед­лен­но за­гу­де­ло, за­ры­ча­ло, за­тряс­лось, и тут сте­на раз­дви­ну­лась, осле­пив Бо­рю яр­ким све­том. А по­том они за­шли в лифт и ста­ли спус­кать­ся.

Че­рез па­ру ми­нут лифт оста­но­вил­ся. Они вы­шли в ма­лень­кий ко­ри­дор. А по­том по­шли по бе­ло­му ли­но­ле­уму, остав­ляя на нем гряз­ные сле­ды.

Око­ло од­ной из непри­мет­ных две­рей оста­но­ви­лись.

– Те­бе ту­да, – под­толк­нул Алек­сей Бо­рю к две­ри.

– Аааа…

– А у нас еще де­ла! – и по­чти за­пих­ну­ли Бо­рю в ком­на­ту. А по­том, улыб­нув­шись друг дру­гу, по­шли по этим са­мым сво­им де­лам.

В ком­на­те бы­ло пу­сто. Стол и стул. Стул был сво­бо­ден, а за сто­лом, раз­ва­лив­шись в крес­ле, си­дел невы­со­кий оч­ка­рик, ко­то­рый вни­ма­тель­но изу­чал лист бу­ма­ги и вре­мя от вре­ме­ни во­дил по нему ла­сти­ком, что-то сти­рая.

Бо­ря каш­ля­нул.

Оч­ка­рик уста­ло по­смот­рел на него:

– Но­вень­кий? При­са­жи­вай­тесь.

Бо­ря сел.

Оч­ка­рик взял дру­гой лист.

– Имя, фа­ми­лия?

– Бо­рис… Вол­ков Бо­рис.

Оч­ка­рик не пред­ста­вил­ся в от­вет. Про­сто по­чер­кал че­го-то у се­бя.

– Ка­кой псев­до­ним пред­по­чи­та­е­те?

– Э? – не по­нял Бо­рис.

– Псев­до­ним. По­зыв­ной. Вто­рое имя, – уста­ло про­из­нес че­ло­век.

– Вольф.

– Есть уже. На­пря­ги­те фан­та­зию.

– Мммм… Ка­ме­рер, – вдруг вспом­нил Бо­ря еще в дет­стве про­чи­тан­ную фан­та­сти­ку двух бра­тьев.

– Был та­кой.

– ?..

– Пре­дал. По­это­му и го­во­рю – был.

– Гауп­т­ман!

– Необ­хо­ди­мо ней­траль­ное про­зви­ще.

– Вы юрист? – вдруг до­га­дал­ся Вол­ков.

Оч­ка­рик кив­нул:

– Рысь. Ме­ня зо­вут Рысь.

– То­гда я Рос­со­мах.

– Есть.

– Блин… – рас­стро­ил­ся Бо­ря.

– Бе­ри­те Аб­рам и не вы­де­лы­вай­тесь.

– По­че­му Аб­рам? – уди­вил­ся Бо­ря.

– Ни­по­че­му, – от­ве­тил Рысь. – Без ас­со­ци­а­ций. Те­перь за­пол­ни­те ан­ке­ту. И луч­ше не врать.

– А что бу­дет? – ти­хо ис­пу­гал­ся Бо­рис.

– Пре­да­тель­ство. Вра­нье рав­но пре­да­тель­ству. Быть чест­ным – од­но из ка­честв на­сто­я­ще­го вер­воль­фа.

– А осталь­ные?

– Осталь­ные узна­е­те в свое вре­мя.

Ан­ке­ту Бо­ря-Аб­рам за­пол­нял ми­нут пять. Лег­кая ан­ке­та. Воз­раст, пол, вес, ме­сто жи­тель­ства, кон­так­ты. И под­пись – «я со­гла­сен».

По­сле то­го как он за­пол­нил неболь­шой лист, Рысь кив­нул:

– Вы сво­бод­ны.

– А ку­да мне сей­час? – спро­сил Бо­ря.

– Вас встре­тят и про­во­дят, Аб­рам.

Ко­гда дверь за Бо­рей за­кры­лась, Рысь до­стал ра­цию:

– Пер­вый?.. Пер­вый, объ­ект про­шел ре­ги­стра­цию. Кто встре­тит?.. По­нят­но.

По­том он со­брал бу­ма­ги и вы­ки­нул их в ур­ну…

А Бо­рю в это вре­мя встре­чал еще один «обо­ро­тень», мрач­но бурк­нув­ший ему:

– Уса­тый, – но ру­ку не про­тя­нул.

– Б… Аб­рам…

– За мной, Баб­рам.

– Я…

Но Уса­тый уже его не слу­шал. Он ши­ро­ко за­ша­гал по длин­но­му свет­ло­му ко­ри­до­ру, на­пол­нен­но­му раз­но­об­раз­ны­ми лю­дь­ми, то и де­ло вы­хо­див­ши­ми и вхо­див­ши­ми из мно­го­чис­лен­ных две­рей. В ос­нов­ном это бы­ли муж­чи­ны. Но ино­гда по­яв­ля­лись и жен­щи­ны, весь­ма при­чем при­вле­ка­тель­ные. Од­ной он по­пы­тал­ся улыб­нуть­ся, но его улыб­ку пе­ре­хва­тил сто­я­щий ря­дом с ней му­жик. И чуть вы­та­щил из но­жен кин­жал. И ни те­ни эмо­ций на ли­це…

Бо­ря спеш­но стал чи­тать таб­лич­ки на две­рях. Од­на из таб­ли­чек за­ста­ви­ла его серд­це уча­щен­но за­сбо­ить: «Рас­стрель­ная».

Из-за дру­гой две­ри – с над­пи­сью «Ка­ба­чок» – до­нес­лось ве­се­лое пе­ние, сквозь ко­то­рое бы­ло слыш­но звя­ка­нье ста­ка­нов. Или бу­ты­лок. Ну, в об­щем, че­го-то стек­лян­но­го. Бо­ря вздох­нул, вспом­нив о недо­пи­том бо­ка­ле пи­ва.

Уса­тый неодоб­ри­тель­но по­ко­сил­ся на Бо­рю. Но про­мол­чал, не сбав­ляя ход. Бо­ря аж за­пы­хал­ся за ним пе­ре­би­рать но­га­ми.

– При­шли, – на­ко­нец ска­зал Уса­тый.

И по­чти втолк­нул его в дверь со стран­ной таб­лич­кой «ВС».

По­том чуть при­слу­шал­ся к про­ис­хо­дя­ще­му внут­ри. Ни­че­го не услы­шал. По­мор­щил­ся. За­ша­гал об­рат­но. Уже ехид­но улы­ба­ясь.

– О! Танк! Здо­ро­во! По ма­лень­кой?

– Не мо­гу, – по­ка­чал го­ло­вой вы­со­кий брю­нет в чер­ных оч­ках. – Про­ект ви­сит.

– Жаль, а там на­ши си­дят – Аз­бу­ка, По­бе­да, Сте­фан…

– Не мо­гу, Уса­тый, не мо­гу… Из­ви­ни! Нож во­на без де­ла шля­ет­ся. Его бе­ри… А ты что тут? Но­вень­ко­го при­вел?

– Не со­всем…

– По­нял! Уда­чи!

Уса­тый кив­нул и от­крыл дверь. Из ком­на­ты пах­ну­ло ал­ко­го­лем и по­ро­хом.

Но­вень­кий в это вре­мя зна­ко­мил­ся с лю­дь­ми, си­дев­ши­ми в ком­на­те во­круг круг­ло­го сто­ла. Пе­ред каж­дым сто­я­ли мо­ни­то­ры, по ко­то­рым бе­жа­ли ка­кие-то циф­ры, полз­ли ка­кие-то гра­фи­ки, на­ре­за­лись ка­кие-то диа­грам­мы.

– Аб­рам… – стес­ни­тель­но по­здо­ро­вал­ся он, по­няв, что по­пал в са­мый центр зна­ме­ни­то­го «Вер­воль­фа».

– Царь… Чу­ма… Кро­ко­дил… Литр… Ро­со­ма­ха… То­лич… Ме­шок… Гон­щик… Корс­ар­ка… Юго­слав… Гряз­ный… Кос­мо­навт… Шторм… Хор­ват… Берг… Но­то­ва… Же­ре­бец…

Но­то­ва ока­за­лась оча­ро­ва­тель­ной, ад­ски оча­ро­ва­тель­ной брю­нет­кой, Ва­ле­рий – Чу­мой, а Алек­сей…

– Име­на за­был, да?

Аб­рам за­ис­ки­ва­ю­ще кив­нул.

– От­лич­но. Итак. Аб­рам… Пре­жде чем вы при­сту­пи­те к ра­бо­те, вам пред­сто­ит прой­ти ини­ци­а­цию. Ис­пы­та­ние, ес­ли не по­нят­но, – ска­зал Берг.

– По­нят­но… А ка­кое?

Бо­рис вдруг ис­пу­гал­ся, что ему пред­сто­ит уча­стие в ка­ра­тель­ной ак­ции.

– Вы про­ве­де­те день на на­шем по­ли­гоне.

– Стре­лять на­до бу­дет? Я не умею… – Бо­ря опять за­манд­ра­жил.

– Нет. Вам про­сто на­до быть са­мим со­бой. Но это «мир», несколь­ко от­ли­ча­ю­щий­ся от на­ше­го.

– Не по­нял…

– Мы вос­со­зда­ли по­ли­гон, ко­то­рый яв­ля­ет­ся мо­де­лью по­бе­див­ше­го Тре­тье­го Рей­ха. Каж­дый из но­вич­ков дол­жен прой­ти его, – Берг вни­ма­тель­но смот­рел на Аб­ра­ма.

– Так это же здо­ро­во! – Бо­ря аж под­прыг­нул от ра­до­сти. Хо­тя бы день, хо­тя бы день…

– Аб­рам, ты со­гла­сен?

Тот ярост­но за­ки­вал го­ло­вой. Пусть иг­ра, пусть! Но хо­тя бы так при­бли­зить меч­ту!

– От­лич­но. Царь, вы го­то­вы?

– Все­гда… – ме­лан­хо­лич­но от­ве­тил вы­со­кий ру­со­во­ло­сый муж­чи­на с груст­ны­ми гла­за­ми.

– Про­хо­ди­те вот в ту дверь, – ука­зал под­бо­род­ком Берг.

Бо­рис от­крыл дверь и шаг­нул в тем­но­ту.

Царь по­до­ждал, по­ка Берг за­кро­ет дверь, и на­жал на «Эн­тер». И лишь по­том ска­зал:

– Ка­мра­ды, а мы не слиш­ком же­сто­ки?

На что от­ве­тил толь­ко Кро­ко­дил, ши­ро­ко зев­нув:

– За что бо­ро­лись, Царь-ба­тюш­ка, за что бо­ро­лись…

Берг же ско­ман­до­вал:

– От­счет! Чу­ма! Фик­си­руй!

– Есть, ко­ман­дир! За­пись по­шла!

– Пе­ре­ход­ный ка­нал?

– От­крыт!

– Три… Два… Раз!

…Лет­нее солн­це яр­ко за­ли­ва­ло ули­цу. Бо­рис-Аб­рам ши­ро­ко улыб­нул­ся ему и шаг­нул на ров­ный, как стол, ас­фальт. А по­том гром­ко за­орал во всю глот­ку:

– Дой­чланд! Дой­чланд убир ал­лиз!

И тут же по­лу­чил страш­ней­ший удар в спи­ну, от ко­то­ро­го сва­лил­ся на мо­сто­вую и ед­ва не по­те­рял со­зна­ние, раз­бив нос и обо­драв ли­цо.

По­том огля­нул­ся. Над ним сто­ял немец. Тот са­мый. Из филь­мов. С по­лу­круг­лой бля­хой на гру­ди цве­та фельд­грау.

– Ру­си­ше швайне! – про­ши­пел немец. А по­том за­ла­ял. Не по-со­ба­чьи. А по-немец­ки. Бо­ря хо­тя и учил немец­кий язык, но вы­лав­ли­вал из бег­лой ре­чи толь­ко от­дель­ные сло­ва:

– Рус­ский. За­прет. Зо­на. Тре­во­га.

От­ку­да-то при­бе­жа­ли лю­ди и на­ча­ли его пи­нать. И тут Бо­ря все же по­те­рял со­зна­ние.

Оч­нул­ся уже го­лым.

Ва­ля­ю­щим­ся на хо­лод­ном ка­фель­ном по­лу.

– На­ме?

– Аб­рам… то есть Бо­ря! Бо­рис! Я Бо­рис!

Че­ло­век в се­ром ко­стю­ме, си­дя­щий за вы­со­ким сто­лом, удив­лен­но по­ко­сил­ся на ле­жа­ще­го Бо­рю, при­кры­вав­ше­го од­ной ру­кой от­би­тое хо­зяй­ство, дру­гой – вы­ти­рав­ше­го кровь с ли­ца.

– Юде?

– Нихт юде, нихт! Их бин рус­си­ше! – Бо­рю тряс­ло от ужа­са и бо­ли.

– Рус­сиш?

– Я, я!

– Аб­рам – рус­сиш? – от­чет­ли­во про­из­нес се­рый.

– Да го­во­рю же, рус­ский я! Не ев­рей!

Че­ло­век по­до­шел к Бо­ре. Небреж­но пнул по лок­тю пра­вой ру­ки. Бо­ря за­ши­пел от элек­три­че­ской бо­ли в су­ста­ве и от­дер­нул ру­ку. Че­ло­век на­дел пенсне и стал раз­гля­ды­вать меж­ду­но­жие Бо­ри.

– Нихт юде, – удо­вле­тво­рен­но от­ме­тил немец и сно­ва сел за стол. Че­го-то по­чер­кал там у се­бя. По­том щелк­нул по ме­тал­ли­че­ско­му звон­ку. Бо­ря да­же не за­ме­тил, как по­яви­лись двое в чер­ном. Они под­хва­ти­ли его под ру­ки и ку­да-то по­во­лок­ли.

Немец же до­пи­сы­вал у се­бя в бу­ма­ге:

«Вви­ду от­сут­ствия иден­ти­фи­ка­ци­он­ных зна­ков ра­бо­че­го ско­та оско­пить в рай­он­ной ка­стри­ро­воч­ной ма­стер­ской, от­пра­вить в ла­герь „Ко­рич­не­вый Ок­тябрь – два“, вы­ждать три неде­ли со­глас­но „Им­пер­ско­му За­ко­ну о Про­па­же Ин­стру­мен­тов“, гла­ва во­семь, пункт две­на­дцать. При необ­на­ру­же­нии Хо­зя­и­на – скот ути­ли­зи­ро­вать. При об­на­ру­же­нии – штраф за ис­поль­зо­ва­ние неза­ре­ги­стри­ро­ван­но­го ра­бо­че­го ско­та – пять­де­сят им­пер­ских ма­рок. Штраф за на­ли­чие ор­га­нов раз­мно­же­ния – три­ста ма­рок. За­ме­сти­тель на­чаль­ни­ка вто­ро­го от­де­ла Ба­ла­ков­ской рай­он­ной упра­вы Са­ра­тов­ско­го гебит­ско­мис­са­ри­а­та чи­нов­ник тре­тье­го клас­са Макс Штюльп­на­гель. Де­ся­тое ок­тяб­ря Пят­на­дца­то­го го­да Рей­ха»…

Р. S.

Остав­ше­е­ся они не смот­ре­ли. На­до­е­ло.

Про­сто по­шли в ка­ба­чок и вы­пи­ли по рюм­ке:

– За сбы­чу мечт, ка­мра­ды!

– За сбы­чу!

А по­том разо­шлись по до­мам.

А в Ин­тер­не­те по­явил­ся но­вый ро­лик под на­зва­ни­ем «Он хо­тел Тре­тий Рейх!»

И на­до ли го­во­рить о том, что ни­ка­ко­го «Вер­воль­фа» и не бы­ло ни­ко­гда?

[/spoiler]

Ну Япония то ни куда не делась и между странами происходит вялотекущая холодная война

А у Е50-Е одного катка что ли хватает? И скорость в 60/ч кажется слегка сомнительной